Страница 14 из 78
«Истинность или ложность утверждения, – продолжает Адлер, – проистекает из его связи с фактами, в которых можно удостовериться, но не из связи с человеческим суждением. Я могу уверять в истинности утверждения, которое на самом деле ложно. Вы можете отвергнуть как ложное какое-либо утверждение, которое на самом деле истинно. Моя убежденность в их численности и опровержение их вами никак не смогут повлиять на истинность или ложность утверждений, о которых мы с вами имеем неправильное суждение. Принимая или отвергая те или иные утверждения, мы не делаем их истинными или ложными. Они остаются истинными или ложными независимо от нашего к ним отношения, нашего мнения или суждения о них» (Adler, SGI, 41).
Доктор Уильям Лэйн Крэйг говорит о постмодернизме следующее: «Утверждение, согласно которому “истина заключается в отсутствии истины” представляется мне спорным самоотрицанием. Ибо если принять это утверждение, одновременно придется и признать его неверным, поскольку истины нет. Так называемый деконструктивизм, таким образом, сам себя низвергает. У нас не больше оснований принять позицию постмодернистов, чем, скажем, концепцию западного капитализма, мужской шовинизм, расизм представителей белой расы и так далее, поскольку постмодернизм не более истинен, чем все эти перспективы» (Craig, PIS, цит. по: Phillips, CAPW, 82).
Крэйг показывает, какая опасность кроется в мировоззрении постмодернизма. Когда нет объективной истины, ничто нельзя назвать дурным или злым. То, что большинство людей считает ужасающим (например, убийство, кражи, а раньше и ложь), теперь некоторые могут счесть вполне приемлемым.
Джеймс Саер вскрывает еще один момент в связи со свойственной постмодернизму непоследовательностью: «Хотя ультрамодернисты (постмодернисты) могут сказать, что никогда не встречали повествования, которое бы им не понравилось, совершенно очевидно, что это не так. Они часто отвергают христианские повествования и евангельские истории именно по причине их исключительности» (Sire, BFCIN, цит. по: Phillips, CAPW, 120). Маккаллум утверждает:
Постмодернисты считают, что поскольку мы не можем выйти из себя и сравнить ментальные образы с реальностью, мы вынуждены отвергать мысль о том, что реальность познаваема объективно. На это следует возразить, что, напротив, хотя наше суждение о мире нельзя назвать непогрешимо точным, оно открыто для корректировки в ходе дальнейшего исследования. Только лишь отсутствие абсолютной уверенности во внешнем мире не означает, что мы ничего не можем познать о существующем вне нас. Нам нельзя поддаваться постмодернистскому скепсису.
Успех научных технологий – достаточно сильный аргумент в пользу того, что наше восприятие мира является относительно точным. Бесчисленное количество научных достижений подтверждает надежность человеческих знаний (McCallum, DT, 52).
Например, произведенные расчеты математиков для вычисления орбиты, траектории и ускорения оказались точными, что позволило осуществить высадку человека на Луну. Нейл Армстронг на самом деле ступил ногой на поверхность Луны!
Человек не смог бы ни действовать, ни жить достаточно долго, если бы он постоянно поступал в соответствии с тем, что истина, якобы, есть вопрос перспективы, а не объективной реальности. Он не смог бы получить деньги в банке, «как будто бы» положенные на его счет, и он мог бы выпить яд, если бы он «показался» ему лимонадом. Он мог бы провалиться сквозь тонкий лед, если бы он «показался» ему толстым, или попал бы под автобус, который «по его мнению» оставался стоять на месте и никуда не ехал. Для человека, который хочет видеть результаты своих действий, объективное соответствие истины и реальности должно иметь достаточно серьезное значение.
Но еще большую опасность для человечества представляют собой те люди, которые живут, восприняв истину так, что соотносят ее только только со своей морально-нравственной деятельностью.
И наконец, если постмодернизм верен, тогда заключение браков в принципе невозможно. Это значит, что муж не должен слушать и пытаться понять, что говорит жена. Он вполне может объяснить все сказанное женой по-своему. А такое решение, как многие мужчины выяснили за долгие годы супружеской жизни, может грозить ему очень большими неприятностями.
2Б. Мир восточной мистики
Поскольку многие мистики отрицают дуалистическое мировоззрение, подразумевающее противопоставление добра и зла или правды и лжи, для них очевидность веры человека не имеет никакого значения. Опасность восточного мистического восприятия заключается поэтому в попытке избежать любой информации, которая могла бы привести к истинному познанию Бога.
Одной из самых популярных форм восточного мистицизма в США, как и в других странах, является дзэн-буддизм.
Норман Андерсон дает такое определение мистицизму: «В самом общем смысле [мистицизм] представляет собой веру в то, что прямого познания Бога, духовных истин или полноты реальности можно достичь “непосредственно через интуицию или прозрение, и способом, отличным от обычного перцептивного восприятия или же восприятия с использованием логических рассуждений” (Webster’s New Collegiate Dictionary)» (Anderson, CWR, 37).
Андерсон поясняет, каким образом дзэн достигает подобного познания полноты реальности: «Дзэн-буддисты верят, что посредством жесткой дисциплины и строго регламентированной методики размышлений они смогут достичь уровня сатори – это японский термин, обозначающий “просветление”. Оно достигается посредством скорее эмпирического, а не интеллектуального восприятия, мгновенно, как учат некоторые, или постепенно, как считают другие» (Anderson, CWR, 88).
Д. Т. Судзуки с определенностью говорит об этом: «Дзэн не следует обычной практике размышлений и не видит ничего дурного в том, что противоречит сам себе или проявляет непоследовательность» (Suzuki, LZ, 94). И в другом месте: «Дзэн – это система, не имеющая ничего общего с логикой и анализом. В любом случае, это антипод логики, под которой я разумею дуалистическую модель мышления» (Suzuki, IZB, 38).
Судзуки называет сатори явлением, в корне отличающимся от рационального познания: «Сатори можно назвать интуитивной попыткой проникнуть в природу вещей в противоположность аналитическому или логическому ее пониманию» (Suzuki, EZBI, 230).
В результате дзэн-буддисты и другие мистики обычно стараются избегать логических рассуждений. Философ Уильям Лэйн Крэйг исследует под углом мистицизма несколько логических проблем:
Сегодня под влиянием восточного мистицизма многие люди отрицают тот факт, что систематическая последовательность может служить проверкой на истинность. Они утверждают, что реальность абсолютно алогична или что логические противоречия соответствуют реальности. В восточной мысли Абсолют, или Бог, или Реальный мир трансцендентен логическим категориям человеческой мысли. Мистики склонны интерпретировать требования логической последовательности как часть западного империализма, который нужно отвергнуть вместе с другими остатками колониализма… Со всей серьезностью хочется заявить, что такая позиция и безрассудна и бессмысленна. Сказать, что Бог одновременно и благ и не благ, есть то же самое, что утверждать одновременно факт существования и факт отсутствия Бога, что для меня вещь просто немыслимая. В наше политически корректное время наблюдается тенденция поносить западный и превозносить восточный тип мышления, по крайней мере как равноценный западным моделям мышления, если не намного превосходящий их. Утверждение об отсутствии такой склонности у приверженцев восточной мысли выдает фанатика в теории познания, ослепленного характерным для западного мышления стремлением ограничить логику (Craig, PIS, цит. по: Phillips, CAPW, 78–81).
Если вам трудно принять законы логики, значит, вам будет трудно принять и свидетельства, о которых пойдет речь в данной книге. Имеющиеся в нашем распоряжении свидетельства приведут человека к вполне конкретному выводу о том, что или Иисус воскрес в теле из мертвых, или нет. У вас есть выбор. Вы не можете согласиться с обоими вариантами, и вам придется самому решить, был Он воскрешен из мертвых или нет.