Страница 4 из 17
Генерал А. А. Мосолов, начальник канцелярии Министерства двора в 1900–1917 годах, писал: «Он увольнял лиц, даже долго при нем служивших, с необычайной легкостью. Достаточно было, чтобы начали клеветать, даже не приводя никаких фактических данных, чтобы он согласился на увольнение такого лица. Царь никогда не стремился сам установить, кто прав, кто виноват, где истина, а где навет… Менее всего склонен был царь защищать кого-нибудь из своих приближенных или устанавливать, вследствие каких мотивов клевета была доведена до его, царя, сведения».
Протопресвитер армии и флота Г. ГЦавельский, находившийся в ставке при царе в 1916–1917 годах, оставил подробные описания того, как царь проводил свои дни в качестве главнокомандующего. Чтение их оставляет тяжелое чувство. Видно, что революция, причем руками высших военных чинов, была неизбежна [35, с. 208].
Из приведенных примеров очевидно разложение правящего слоя царской России. В 1917 году в России была революционная ситуация не только по причине внешнего воздействия и деградации правящего слоя страны, но и по многим другим причинам. Россия к революции шла со времен Степана Разина и Емельяна Пугачева. Бесправие и нищета крестьян и рабочих вели страну к революции. Об уровне нищеты народа свидетельствует, в частности, факт, констатирующий, что в царской России 40 % прибывающих по призыву молодых ребят первый раз ели мясо в армии, потому что в этих семьях не было денежных средств, достаточных для покупки мяса. Детям давали более дешевую пищу. Как говорят: «Не до жиру – быть бы живу». Несмотря на это, торговцы и помещики вывозили за границу зерно и мясо, фактически отнимая продукты питания у русских детей.
Крестьяне в России вели общинное пользование землей и принимали на себя обязательство в определенных случаях оказывать семьям общины помощь в обработке земли, выращивании сельскохозяйственных культур и сборе урожая. Рождались дети, образовывались новые семьи, и на каждую семью, на каждого крестьянина приходилось все меньше земли. Кроме материальной несправедливости, крестьяне постоянно переносили оскорбления и унижения как со стороны помещиков и кулаков, так и со стороны государственных служащих.
Немногочисленный по сравнению с крестьянством рабочий класс находился не в лучшем положении. Каждый день изнурительный труд за невысокую плату, которой едва хватало на содержание, как правило, большой семьи. Работали по 12 часов в сутки, без идеи, тупо, как скоты, и ничего в жизни не видели, кроме работы. И все вышестоящие, более обеспеченные горожане относились к рабочим неуважительно, с пренебрежением.
Такое положение в стране не могло продолжаться очень долго. Раньше крестьянин выращивал хлеб, растил детей, а дворянин, помещик служил в армии, проливал кровь, защищая Отечество и того же крестьянина. В XX веке в царской России освобожденные от обязательной военной службы помещики, купцы, владельцы заводов и фабрик представлялись рабочим и крестьянам нахлебниками, в большинстве случаев ничего не создающими и не приносящими никакой пользы ни народу, ни государству.
Напротив, при полуголодной жизни народа многие представители привилегированных сословий, в частности дворянство, выезжали за границу, устраивали там балы, тратили тысячи золотых, заработанных трудящимися рублей. Состоятельные люди, изощряясь один перед другим, пользовались только иностранными вещами, платя за них русским золотом. Такой огромный вывоз денег за границу приводил к ослаблению Российского государства и все большему обнищанию народа. Отсутствие спроса отрицательно сказывалось на развитии отечественного производства.
Уже давно элита дошла до такой степени неуважения к своему народу, его культуре, что между собой общалась только на французском языке. А если учесть, что большое количество помещичьих земель принадлежало иностранцам, то становится понятным, почему русские мужики жгли помещичьи усадьбы в 1917 году. Элитой была перейдена черта, дальше которой следует социальный взрыв.
Еще в 1905–1907 годах крестьяне начали борьбу за землю и волю. Надо отметить, что в тот революционный период крестьянство проявило поразительную организованность и культуру: в ходе уничтожения около 3 тысяч поместий (15 % их общего числа в России) практически не было случаев хищения личных вещей и насилия в отношении владельцев и их слуг. Вот что пишет английский историк русского крестьянства Т. Шанин о насилии 1907 года: «Поджоги часто следовали теперь особому сценарию. Решение о них принималось на общинном сходе, и затем при помощи жребия выбирались исполнители из числа участников схода, в то время как остальные присутствующие давали клятву не выдавать поджигателей… Крестьянские действия были в заметной степени упорядочены, что совсем не похоже на безумный разгул ненависти и вандализма, который ожидали увидеть враги крестьян, как и те, кто превозносил крестьянскую жакерию… Крестьянские выступления России оказались непохожими на образ европейской жакерии, оставленной нам ее палачами и хроникерами» [35, с. 121].
Царское правительство в лице председателя совета министров и министра внутренних дел Петра Аркадьевича Столыпина пыталось проводить реформы, направленные на решение аграрного вопроса. Крестьянам предлагали землю в Сибири, в Средней Азии, давали ссуду, подворье, оплачивали проезд. Предлагали бесплатно землю в частную собственность. Предлагали, но не понимали, что не для русского человека жизнь на хуторе. А если что-нибудь случится с главой семьи: умрет от болезни, погибнет? Как выжить одинокой вдове с детьми? А детей было по 5-10 душ в семье. В случае потери кормильца община посеет зерно на делянке семьи, соберет урожай, привезет в дом. Не умрут дети голодной смертью. А на хуторе? На хуторе в случае потери кормильца вся семья пойдет по миру. Имели место и другие причины отсутствия у многих крестьян желания переселяться на новые земли.
Крестьяне говорили: «Пусть помещики едут осваивать земли Сибири, а нам отдадут свои земли». Переселение, конечно, шло, но не такими темпами, которые были нужны для решения вопроса безземельных крестьян и заселения территорий Российской империи. Реформа допускала выход из общины и получение земли в частную собственность без переселения на новые земли.
«Смысл реформ Столыпина был в превращении сословия крестьян – базы сословного общества России – в два враждующих класса: сельскую буржуазию и сельский пролетариат. Иными словами, предполагалось через “реформу сверху” преобразовать за кратчайший срок традиционное общество в современное, западного типа. Это несравненно более глубокое потрясение, чем, например, преобразование традиционного общества царской России в традиционное общество советского типа» [35, с. 199].
После убийства в 1911 году в Киеве П. А. Столыпина евреем с русской фамилией Д. Богровым активное проведение земельной реформы прекратилось, и земельный вопрос в России не был решен не потому, что прекратилось осуществление реформ Столыпина, а потому, что для его решения надо было отменить частную собственность на землю, а на это, естественно, царский режим пойти не мог.
Всего в период с 1907 по 1916 год из общин выделилось 22,7 % от общего числа общинников. Многие из крестьян, выделившихся из общины, продали свои земли богатым крестьянам, в результате чего возникло кулачество, а продавшие землю стали батраками. Как указывалось выше, Столыпин и стремился создать на селе господ и батраков по европейскому образцу, за что его во время перестройки и вознесли в ранг великого государственного деятеля. В отличие от крестьянина, созданного столыпинскими реформами, общинный крестьянин при царе не был батраком. Он был хозяином на своей земле.
Реформа Столыпина не могла решить земельный вопрос, так как она поддерживала помещиков и формировала сельскую буржуазию – кулаков, что не соответствовало чаяниям крестьян. А Февральская буржуазная революция не могла реализовать свои замыслы в 1917 году, потому что в огромном сословном российском обществе слишком мало было людей, поддерживающих превращение страны в либеральное государство. В России в феврале 1917 года еще не было почвы, на которой могли бы обильно взойти семена либерализма.