Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 26 из 48

Так трагически кончил жизнь свою первый основатель Литовского государства Миндовг.

После гибели Миндовга в Литовском государстве настает смутный период, характеристикою которого служит убийство одного претендента на литовский престол другим претендентом на то же место. В усобице этой современные ученые, между прочим, видят борьбу в Литве двух партий: православно-русской и литовско-языческой, или национальной. Период этот продолжается почти всю вторую воловину XIII в., пока на престол Миндовга вступил Лютовер из Жмуди, отец Витеня и Гедимина, и кончился он торжеством первой партии, то есть православно-русской.

Преемники Миндовга

Тронят. Когда убит был Миндовг, то место его занял Тронят, представитель литовско-языческой, или национальной партии. Но скоро соперником ему явился родной брат его Тевтивил, князь Полоцкий, давно уже принявший православие и обрусевший, очевидно сторонник православно-русской партии. Между двумя братьями началась борьба по поводу дележа имущества Миндовга. Борьба эта кончилась убийством Тевтивила. Но, впрочем, и сам Тронят скоро подвергся той же участи: чрез год с небольшим его убили, по словам летописи, четыре Миндовговых конюха (вероятно, сторонников русско-православной партии), когда он шел в баню.

Войшелк. После Тронята выступает на сцену сын Миндовга Войшелк, который также был сторонником православно-русской партии внутри Литвы.

Войшелк, по принятии православия и по возвращении из Болгарии, поселился, как мы уже говорили выше, на Немане в собственном монастыре. Тут он жил до гибели отца, а потом, боясь, чтобы и его не постигла та же участь, сбросил монашескую рясу и бежал в Пинск к тамошнему князю. В Пинске Войшелк оставался до тех пор, пока не был убит Тронят. А затем, опираясь на войско пинского князя, он овладел Новгородком и там объявил себя великим литовским князем. После этого Войшелк, по словам Ипатьевской летописи, отправился против врагов покойного отца своего. В короткое время он побрал все их города и села, а самих большею частию перебил. Оставшиеся в живых бежали из своего отечества в соседние земли, в числе последних, между прочим, был и главный убийца Миндовга Довмонт, князь Ольшанский. Он бежал в Псков, принял там православие и 35 лет управлял Псковом.

Шварн Даниилович. Утвердившись окончательно в Литовском государстве, Войшелк, для упрочения в нем русского влияния, решился слить свое государство с русскими княжествами: Галицким и Волынским. С этою целию он признал себя сыном Василька Романовича (брата Даниила Галицкого), а себе усыновил Шварна Данииловича, которому отдал и все Литовское государство.

Распорядившись таким образом насчет судьбы своего государства, Войшелк удалился в угорский Даниилов монастырь. Живя там, он говорил: «Вот здесь, подле меня, сын мой Шварн, а там господин мой отец князь Василько, буду ими утешаться». Но ему недолго пришлось утешаться: в 1268 г. умер Шварн Даниилович бездетным; место его, по просьбе литовцев, снова занял сам Войшелк. А это, между прочим, вызвало неудовольствие в Льве Данииловиче, брате покойного Шварна, которому хотелось быть наследником сего последнего. Войшелк и Лев Даниилович уже стали было готовиться к борьбе, как в это дело вмешался Василько Романович: желая помирить их, он пригласил Войшелка и Льва приехать во Владимир на Волыни. Но там они, живя в Михайловском монастыре, после одной из попоек, по словам Ипатьевской летописи, сначала заспорились, а потом задрались, и, наконец, дело кончилось тем, что Лев убил Войшелка.

Тройден Рожунтович (1270–1282 гг.). В начале XIII в. в Литве образовалось удельное княжество Олынанское, князем которого во второй половине того же столетия был некто Ромунт (по другим сведениям, Альгемунт). У этого Ромунта было пять сыновей: Наримунт, Голын, Довмонт, Гедро и Тройден. Предание говорит, что после смерти Войшелка великий литовский маршал Монвит вручил Наримунту меч и начальнический жезл, знаки великокняжеского литовского достоинства и таким образом объявил его великим литовским князем.

Получивши это достоинство, Наримунт наделил своих троих старших братьев уделами из собственного государства, а для меньшего, Тройдена, отнял у поляков Подлесье.

По словам того же предания, Наримунту приписывается установление литовского герба: скачущего всадника на коне, вместо центавра бывшего, то есть получеловека-полуконя.

Но насколько справедливо вышеозначенное предание относительно Наримунта – мы не знаем. Верно только то, что у ольшанского князя действительно было пять сыновей и что четверо из них: Наримунт, Голын, Довмонт и Гедро – были даже православными. Один только, самый младший, Тройден, остался до конца жизни язычником и был в Литве представителем национальной партии.

Относительно Тройдена также исторически известно, что он спустя два года после смерти Войшелка, именно в 1271 г., был провозглашен национально-языческою партиею великим литовским князем и затем управлял сим государством около двенадцати лет.





Вследствие торжества национально-языческой партии, между прочим, произошло то, что Литовское государство, потерявши опору в русской народности, стало слабеть и разлагаться. В это время от него отделились русские княжества: Полоцко-Витебское и, как кажется, Пинское и Туровское[59]. В Полоцке, от которого зависел и Витебск, избран был князем Эрден, один из литовских удельных князей, вероятно принадлежавший в своем отечестве к партии русской и бежавший оттуда вследствие торжества партии языческой.

Получивши великокняжеское достоинство, Тройден поселился в г. Кернове. Все княжение его прошло в борьбе то с князьями Волынско-Галицкими, то с поляками и немцами. Сначала он хорошо жил с галицким князем Львом Данииловичем: отдал даже на воспитание ему своего сына Ромунта (в православии Лавра), только все не ладил с волынским князем Владимиром Васильковичем. Но, наконец, поссорился и с Львом Данииловичем за пограничные литовские владения. В 1274 г. Тройден в первый день Пасхи напал на город Дрогичин, ограбил его и перерезал многих жителей. Лев Даниилович в отмщение за это несколько раз наводил на Литву татар. Война продолжалась три года. Кончилась окончательным миром Тройдена с галицким князем, а затем и с волынским.

По заключении мира с галицко-волынскими князьями Тройден начал упорную и жестокую борьбу с поляками и немцами за притеснение пруссов. Литовский князь страшно опустошил владения и тех и других, а потому и заслужил у них название жестокого тирана и мучителя, но на самом деле это была только месть за единоплеменный народ. В 1282 г. Тройден был убит заговорщиками, очень может быть, что из партии русской, желавшей возвести на литовский престол своего кандидата, как более популярного в Литве. К этому убеждению приводит нас то, что со смертию Тройдена в Литовском государстве влияние русское делается решительным[60].

Вступление на престол Литовского княжества новой династии, из Жмуди

По смерти Тройдена в Литовском государстве является новая династия – Жмудская, или, как обыкновенно называют ее, Гедиминова. Во время этой династии Литовское государство благодаря своим даровитым представителям достигло самого высокого могущества. Граница этого молодого государства уже при третьем князе этой династии, Гедимине, настолько врезывалась в глубь русской территории, что на востоке касалась Днепра, на юге упиралась в Южный Буг, а на севере проходила по Западной Двине[61].

Вследствие такого огромного захвата русских земель произошло то, что при Гедимине две трети жителей, составлявших Литовское государство, принадлежали к православно-русской народности. При следующих же трех преемниках Гедимина, Ольгерде, Ягайле и Витовте, вследствие нового захвата русской территории, православное население в Литовском государстве увеличилось до более значительных размеров: можно сказать, что в это время было 9/10 русского населения из всего числа жителей, входивших в состав Литовского государства, и только 1/10 – собственно литовцев.

59

Когда эти княжества попали в зависимость от Литвы – неизвестно.

60

После Тройдена остался сын Ромунт; он незадолго до смерти отца принял православие с именем Лавр, а затем поступил в монашество, построил себе монастырь и скончался в нем игуменом.

61

На западе оставалась та же граница, что была и при прежней династии.