Страница 22 из 48
С Болеслава III Кривоустого о военных походах поляков на литовцев все чаще и чаще упоминается в источниках. Так, по словам краковского епископа Викентия Кадлубка, в 1146 г. Болеслав Кудрявый ходил на пруссов, а в 1191 г. Казимир Справедливый – на ятвягов.
Мирные сношения поляков с литовцами начинаются только с первой половины XIV в., когда на польском престоле сидел Владислав Локоток, а на литовском – Гедимин.
Сношения немцев с литовскими племенами. Нынешний Эсто-Латышский край в VIII и IX вв. населен был литовско-финскими племенами; так, в Эстляндской губернии жили эсты, или чудь, народ финского племени; в Лифляндской губернии или так называемой в древности Ливонии жили ливы, народ тоже финского племени; в Курляндской губернии жили летголы, земголы и корсь или куроны, народы, как мы уже знаем, литовского племени.
Из русских летописей и немецких хроник мы видим, что первые из соседей проникли сюда и внесли свою цивилизацию русские. В X и XI вв. они брали дань с летголы, земголы и ливов и построили здесь несколько укрепленных местечек и между прочим город Юрьев (Дерпт); в XII же веке уже вся Ливония и земли, лежащие по нижнему течению р. Двины, где жили летголы и земголы, находились в зависимости от полоцких князей, которые посылали туда своих миссионеров для распространения православия.
За русскими в Эсто-Латышский край проникли немцы. В начале XII в. на Балтийском море, на о. Готланд бременские и гамбургские купцы завели торговлю с новгородскими купцами. В конце же этого столетия немецкие купцы познакомились с Ливониею и основали в ней свои дворы для склада товаров. Бременский архиепископ Гертвиг, узнавши от купцов, что в Ливонии и соседних с нею странах живут язычники, около 1185 г. послал туда августинского монаха Мейнгарда для обращения туземцев в католичество.
Мейнгард, прибывши в Ливонию, поселился в местечке Искул (в 35 верстах от 3. Двины на север). Но так как Ливония в это время зависела от русского полоцкого князя Владимира[54], то Мейнгард прежде всего постарался войти в дружественные сношения с сим последним, а потом вкрался в такое доверие русского князя, что тот позволил ему крестить ливов и других соседних народов. Дело пошло очень быстро: в продолжение двух лет Мейнгард крестил многих язычников и построил четыре костела. Но затем, боясь, чтобы русский князь из зависти, вследствие удачного успеха его проповеди, не изменил бы к нему своего дружеского расположения и не напал бы на него врасплох, построил две крепости. 25 сентября 1188 г. Мейнгард сделан был папою епископом.
Но миссионерские труды Мейнгарда недолго сопровождались успехом: когда он потребовал от ливонцев подчинения бременскому архиепископу и десятины на церковь, то дело миссии пошло хуже, а потом и совсем приостановилось. Ливонцы и слышать не хотели ни о том ни о другом, то есть ни о подчинении бременскому архиепископу, ни о десятине на церковь. Они ясно поняли, что миссионеры имеют в виду не столько спасение их душ, сколько завладение их территориею и порабощением их самих. Сначала начался среди туземцев глухой ропот, а потом и открытое восстание. Мейнгард, чтобы усмирить своих новообращенных в католичество духовных чад и привести их к повиновению, прибег, как к самому радикальному средству, употребляемому обыкновенно в подобного рода случаях католическими проповедниками Слова Божия, огню и мечу. Это еще больше раздражило ливонцев. Те, которые крестились, стали бросаться в волны 3. Двины, желая этим самым смыть крещение или же найти покой и безопасность на дне реки от преследования немецких миссионеров. Мейнгард донес о всем папе и просил помощи. Папа объявил Крестовый поход (это было как раз в эпоху Крестовых походов) против ливонцев и полное отпущение грехов всем тем, кто примет участие в походе. Мейнгард не дождался помощи – он умер в 1196 г. На его место с крестоносцами явился в Ливонию другой монах из Бремена Бертольд, но он скоро был убит в битве с туземцами. Страшно отомстили крестоносцы за смерть своего апостола: тысячи ливонцев поплатились за это жизнию; огнем истреблены были многие поселения и самые пожарища политы кровью туземцев. Ливонцы, раньше принявшие крещение и оставшиеся в живых, в ужас пришли и, не видя другого исхода, приняли католических священников и согласились на все условия крестоносцев. Но как только те ушли, ливонцы снова начали отступать от крещения и снова погружаться в волны Двины.
В 1200 г. из Бремена в Ливонию прислан был новый епископ, по имени Альберт, человек умный, ловкий, хитрый и в высшей степени энергичный. Он прибыл к устью Двины с огромным войском крестоносцев. Но и его ливонцы приняли так же, как и Бертольда. Завязалась кровавая борьба, борьба на жизнь и смерть. И очень может быть, борьба эта кончилась бы на самых первых порах весьма печально для проповедников католичества, если бы хитрый Альберт не употребил одного вероломного поступка. Дело было вот в чем: Альберт, по прибытии в Ливонию, засел с крестоносцами в крепости Гольме, но тут его окружили со всех сторон ливонцы; миссионерам приходилось одно из двух – или умереть с голоду, или же сдаться живыми в руки туземцев и быть ими перебитыми. В таких крайних обстоятельствах ловкий Альберт обратился к осаждающим с предложением мира и с изъявлением намерения удовлетворить всем требованиям ливонцев. Ливонцы приняли предложение. Для окончательных переговоров Альберт пригласил всех старшин в крепость; те, не подозревая ничего худого, доверчиво вошли в нее; но тут Альберт приказал всех их арестовать и при этом объявил, что если они не снимут осады, то будут или умерщвлены, или же отосланы пленниками в Германию. Старшины, страшась за жизнь свою, дали слово снять осаду крепости, как только будут выпущены на свободу, и не предпринимать ничего против миссионеров. Но Альберт не поверил словам старшин: для обеспечения договора он потребовал от них, в качестве заложников, их собственных детей. Дети, в количестве 30 мальчиков, были представлены Альберту, и мир был заключен согласно желанию епископа. По выходе из крепости Альберт всех этих 30 мальчиков отправил в Германию; там они были крещены и воспитаны в духе христианском. Впоследствии эти мальчики возвратились в Ливонию и были хорошими помощниками Альберту в деле распространения католичества.
Год спустя после прибытия в Ливонию Альберт построил город Ригу и в нем собор Св. Марии.
Основание Ливонского ордена, или ордена меченосцев. Между тем ливонцы, несмотря на обещание, данное Альберту, ничего худого не делать ему, постоянно нападали на епископа и его спутников и таким образом мешали им распространять католичество и захватывать земли туземцев. Тогда Альберт для защиты от язычников порешил иметь под руками постоянное войско; для этой цели он вызвал из Германии несколько сот новых крестоносцев и в 1202 г. образовал из них орден, который получил название Ливонского, или меченосцев. Цель этого ордена: всю жизнь мечом водворять католичество между литовско-финскими языческими племенами, а потому на гербе рыцарей сего ордена был изображен на белом фоне крест, опирающийся на меч.
В 1203 г. папа Иннокентий III своею буллою утвердил этот орден и подчинил его епископу.
После основания Ливонского ордена дела миссионеров пошли вперед быстрыми шагами: сначала покорены были и обращены в католичество ливы, а затем летголы (латыши) и часть земголы.
Во время этих завоеваний ливы и летголы часто обращались за помощью к русским князьям; но те, вследствие внутренних беспорядков в собственных землях, не могли им помочь. Правда, есть известие, что полоцкий князь Владимир, по просьбе ливов, пошел было против немцев, но, по словам Генриха Латыша, не имея хорошего вооружения, ничего не сделал. Другой русский князь, именно брат Мстислава Удалого, по имени тоже Владимир, сидевший в Пскове, по просьбе ливов и летголов, также ходил на немцев, но тоже безуспешно; впоследствии, как сообщают хроники, он сошелся с епископом Альбертом и выдал свою дочь за его брата Дидриха[55].
54
Полоцкое княжество лежало по среднему течению 3. Двины. Оно завоевано было Владимиром Святым у Рогвольда, на дочери которого, Рогнеде, он женился. Пред смертию Владимир отдал это княжество своему сыну от Рогнеды Изяславу. Замечателен был внук Изяслава Всеслав. Летописец говорит, что он родился от волхвования. У него на голове была язвина (рана), а потому он носил какую-то таинственную повязку, отчего был немилостив и кровожаден. «Слово о полку Игореве» представляет его каким-то чародеем. После Всеслава княжили один за другим сыновья его: Роман, Давид и Рогвольд (так говорят русские историки, польские историки к этому времени относят других лиц в качестве князей полоцких). Сын Владимира Мономаха Мстислав I изгнал полоцких князей в Грецию. После них, какие князья были в Полоцке, трудно сказать. Знаем, что в 1151 г. там сидел какой-то Рогвольд Борисович. В конце XII и начале XIII в. в Полоцке был князем Владимир. Но какого он рода – неизвестно. Знаем, что от него зависели некоторые литовско-финские племена, жившие по нижнему течению 3. Двины. Вообще, история Полоцка очень темна. Литовские летописи говорят, что в XII в. в Полоцке сидели литовские князья, а русские говорят, что от полоцких князей произошли литовские.
55
Примечание. В это время два литовских князя: Вячко и Всеволод, теснимые крестоносцами, сожгли свои города и ушли в Россию, и таких примеров много было.