Вован-дурак

По пути нас обгоняют редкие машины, видимо, основной народ еще не успел подтянуться. Мимоходом подумал, что в августе тут особенно «хорошо» ездить, на трассе, наверное, сплошные заторы. Хотя, гляжу, правая полоса тут выделена и на ней нарисовано «А», то есть сугубо для общественного транспорта. На обочине трассы иногда попадаются желто-синие «Волги» или «Москвичи» с мигалками на крышах и надписью «МИЛИЦИЯ» на дверях, значит, следят-таки тут за порядком.

Во всех пригородных деревнях все заборы и стены оклеены объявлениями и рекламой. Чаще всего, конечно же, повторяются предложения «недорогого» и «удобного» отдыха на море, но есть и объявления местного характера – кто-то строится, кирпич, цемент или доски всем надо. Кто-то продает, кто-то покупает. Тут же и магазины стоят, с образцами садово-огородного декора.

Попадаются и придорожные кафе с по-южному вычурными названиями, меню типичное для этих краев – «шашлык, шаурма, хачапури, чебуреки» и прочие тому подобные прелести. Возле этих кафе, как правило, стоит пара-тройка машин.

Тем временем мы уже выехали из города, по обе стороны дороги потянулись дома пригородных деревень. Горы на заднем плане становились все выше и выше, и, наконец, за Перевальным поднялись совсем высоко. Никогда ранее не бывавшая в Крыму Дора буквально прилипла к стеклу, разглядывая во все глаза гору Чатыр-Даг, пока она не скрылась из виду, будучи закрыта более близкими горами. Ну, а спуск с Ангарского перевала – это вообще отдельная песня, когда сердце замирает, а от перепада высот закладывает уши.

Троллейбус нам попался достаточно почтенного возраста, старая добрая «девятка», но крымские перевалы она переносит самым нормальным образом, вполне бодро бежит по дороге, хотя пару раз штанги с проводов таки слетали.

Но вот спуск закончился, и мы выезжаем к Алуште. Город, как и прежде, привольно раскинулся у подножия гор, и все так же утопает в зелени садов. Здесь, как и повсюду, практически нет высоких домов, если какая башня и торчит, то это с большой вероятностью или гостиница, или корпус санатория, или капитальный «сталинский» дом, но их в Алуште вроде бы не было так много.

А вдали, внизу, искрится на солнце синяя гладь Черного моря. День яркий, солнечный, так вода аж сверкает, переливается всеми цветами радуги. Так и тянет запрыгнуть туда с разбегу.

Вьются над водой чайки, сверкают парусами яхты, разводят пенный бурун прыгающие по волнам катера. Где-то на горизонте маячит чуть различимый силуэт явно военного корабля, идущего куда-то в сторону Севастополя. Чуть подальше синеет силуэт горы Аю-Даг, куда нам, собственно, и надо. На небе – ни облачка. Время – одиннадцать утра, в санатории будем к обеду.

На троллейбусную станцию в Алуште мы не поехали, здесь она, как и была в прошлый раз, у самой набережной, нам же ехать дальше по трассе на Ялту.

Теперь море слева от нас, время от времени его заслоняют горы или виноградники. Ощущение спуска с перевала теперь повторяется практически постоянно, спуск сменяется подъемом, поворот – мостом или выемкой в горе.

Партенитская развязка, съезжаем с трассы влево, и сразу же от поворота начинается достаточно крутой спуск, так что ощущение перевала повторилось снова. С одной стороны теперь гора, а с другой потянулись сплошные виноградники.

Вот и Партенит, и первые дома поселка, и вездесущие винные магазины, куда в Крыму без них. Ворота парка имени Айвазовского, куда надо будет обязательно сходить, возле них, кстати, остановка, парк и здесь оказался не парк, а санаторий, но с правом свободного прохода. Там же, у ворот, которые как раз открывают, стоит несколько «Волг» и одна «Чайка» в свадебной амуниции. Кто-то играет свадьбу…

Спускаемся еще ниже, проезжаем мимо базара по узкой улочке, что змеится вдоль текущего с гор ручья. Но вот троллейбус заезжает на кольцо и останавливается.

- Партенит! Конечная! Выходим, уважаемые пассажиры!

Что ж, приехали, хватаю рюкзак, подхватываю под ручку Дору, выходим на мощеную плиткой платформу.

Здесь, возле моря, жара не чувствуется совсем, хотя солнце по-южному яркое, как в Англии никогда не бывает.

Дора оглядывается по сторонам.

- Это здесь так все ходят? – спрашивает она, показывая на отдыхающих в шортах и майках, кто-то, впрочем, разгуливает и вовсе в купальнике или плавках.

- Если и не все, то многие, это же курорт, до моря рукой подать. А так обычная для таких мест одежда.

- Хорошо, что я в Москве купальник нашла.

- Здесь, кстати, базар тоже есть, помнишь, мимо проехали. Может, еще чего там найдешь.

- Помню, и сходим туда.

- Конечно, сходим, фрукты только там покупать надо.

- Какие фрукты?

- Здесь, в Крыму, в июне уже вовсю черешни да абрикосы, персики уже начинаются. Уже и помидоры да огурцы свои есть. Только винограда еще нет.

- А почему?

- Виноград еще рано, он еще зеленый. Вот в августе и сентябре им тут просто объедаются. Пока же только сок виноградный выдержанный остается покупать, магазинов по его продаже, кстати, тут тоже полно.

- Это какой сок?

- Есть тут такой, с надписью «Массандра» на этикетке. Вон, к примеру, им торгуют, – я показал в сторону магазина с названием «АЛУШТА» и аншлагом типа «НЕДОРОГИЕ КРЫМСКИЕ ВИНА».

- С…сок… – Дора согнулась пополам от хохота. – Ну, ты насмешил! Обязательно этот сок попробую!

- Поверь мне, его стоит попробовать. Здесь, в Крыму, даже если каждый день новый сорт покупать и дегустировать – застрянешь на полгода, гарантирую.

- Кажется, я уже знаю, чем заняться.

- Ну, не только этим, это больше для вечера занятие, гулять по набережной да потягивать этот самый сок. Ну, а днем будем валяться на пляже, но чаще – сидеть по уши в воде.

- Где, кстати, пляж? Что-то я его не вижу.

- А отсюда на два пляжа есть дорога. Местный, городской – по переулку, вон, куда вон те люди пошли. А есть пляж санатория, в котором мы будем отдыхать. Вон, кстати, ворота, уже открыто, пойдем.

Санаторий, две путевки в который лежали у меня в сумке, стоит здесь же, проходная прямо возле троллейбусной остановки, только дорогу перейти. Так и написано на вывеске: «САНАТОРИЙ «КРЫМ» Министерства обороны СССР». Вывеска чуть поменьше гласит, какой номер воинской части присвоен этому санаторию. Тут же и вывеска, гласящая, что-де «распивать и проносить спиртные напитки запрещено», но только что на наших глазах в ворота прошла пара, пронесшая сумку с подозрительно побулькивающим содержимым. Ничего не меняется, все, как и в прошлый раз.

Заходим в калитку. Дремлющий на стуле в караульной будке седоусый ветеран при виде нас просыпается и лениво проводит по нам взглядом.

- Вы отдыхающие?

- Да, вот наши путевки, – отвечаю я.

- Сейчас поверните направо, пройдите по аллее, затем поднимитесь наверх, увидите управление, вам туда.

- Спасибо! – говорим вахтеру, после чего проходим в парк.

С тех пор, что я помнил, практически ничего не поменялось. Всё те же старые развесистые кедры, те же кипарисы, высоченными свечками выстрелившие в южное небо, те же пальмы, тот же оплетающий стены дикий виноград. Всё те же чайки, орущие дурными голосами с каждой крыши. И всё те же отсиживающиеся в тени и под кустами разномастные коты и кошки, которых здесь, в Партените, огромное количество. Пока идем по тенистой кедровой аллее, так мимо нас вальяжно так шествует дымчато-серый кот, важно задравший хвост, на нас – ноль внимания.

Два высотных корпуса санатория тоже такие же, как и были, и еще два наверху, ближе к горе, на которую нам с Дорой обязательно надо будет слазить… А вот и главный корпус.

- А, товарищ Чернов, добрый день, с приездом, – кивает нам медсестра в регистратуре. – Насчет Вас уже бронь поступила, двухместный номер. Третий корпус, двенадцатый этаж, устроит?

Третий корпус – это ж тот, где я отдыхал тогда!

- С видом на море?

- Конечно.

- Конечно, устроит. Дора, тебе как?

- Отлично! – улыбнулась моя подруга.