Брат Оби-Ван

«Сомневаюсь я в этом», - проворчал Оби-Ван, но отпустил шерифа.

Правота Оби-Вана выяснилась, когда вольные стрелки добежали до леса и услышали за собой конную погоню. Оби-Ван вспомнил, что учитель советовал ему в таких случаях использовать Силу, и использовал Силу так, что Светлая Сторона стала радужной, а Темная – фиолетовой в крапинку. Оби-Ван смутно запомнил, как он ухватил потерявших всадников лошадей и забросил на них Робина и Маленького Джона, раненого в колено, приказав двоим стрелкам сопровождать их к замку сэра Ричарда Ли, который всегда укрывал попавших в беду вольных стрелков.

Дружина шерифа Ноттингамского перегруппировалась и хотела возобновить преследование беглецов, когда среди деревьев блеснула полоса голубого цвета и зловещие желтые глаза. Лошади начали хрипеть и вставать на дыбы, и даже самые отчаянные головорезы испугались.

- Всех убью, один останусь! – заорал Оби-Ван на коррибанском диалекте, словно в него вселился дух Экзара Кана, и ринулся в атаку. Дружина шерифа бросилась наутек.

«Вот зачем, оказывается, ситхам нужны желтые глаза, - думал про себя Оби-Ван, бредя к лагерю вольных стрелков и считая свои боевые синяки и шишки. – Однако что-то давно я не слушал нотаций о вреде Темной Стороны».

Но Живая Сила потрясенно молчала, и только когда Оби-Ван с трудом устроился спать, решилась с ним заговорить.

«Ты ведь не станешь ситхом, яхонтовый мой? – заискивающе спросила Живая Сила. – С меня и двух достаточно, учителя и ученика. Ой, достали они меня, хорошо хоть Бейн на правило двух купился».

«Имена, явки, фамилии», - пробормотал Оби-Ван, вспоминая, что в своем мире он разрубил одного ситха пополам и пообещал найти второго и нарезать его на ленточки.

«Спи, сладкий мой, все завтра, - проворковала Живая Сила. – Я и раны твои полечу, и сон твой посторожу. Ты не обижайся на меня, ладно?»

Оби-Ван утвердительно и дружелюбно всхрапнул.

Проснулся Оби-Ван заполдень и тут же заметил большое оживление у костра. Оби-Ван неожиданно для себя легко встал на ноги – Живая Сила в кои-то веки сдержала свое обещание «Лёлик, я все исправлю!» и залечила за ночь его раны.

У костра, среди оборванных и заросших вольных стрелков, сидела действительно красивая молодая женщина. Шестым чувством записного героя и восстановителя справедливости Оби-Ван почуял, что она попала в беду и несомненно нуждается в его помощи.

- Я Оби-Ван, прекрасная госпожа, - представился Оби-Ван, галантно склоняясь перед гостьей. – Могу ли я чем-нибудь вам услужить?

«Не то колено, - съехидничала Живая Сила, почуяв, что Оби-Ван относительно добрый. – Она что, ситхский лорд?»

«Отвянь», - добродушно посоветовал Оби-Ван.

- Я Анни, жена сэра Ричарда Ли, - ответила гостья вольных стрелков, и Оби-Ван с разочарованием подогнул под себя и вторую ногу и уселся на земле по-турецки – хотя он не раз и не два нарушал Кодекс ради прекрасных женских глаз, он никогда не позволял себе заглядываться на женщин своих боевых товарищей.

- Люди шерифа схватили сегодня утром сэра Ричарда, Оби-Ван, - с отчаянием в голосе произнесла леди Анна. – А отец Герфорд осадил наш замок и грозит разрушить его, если мы не выдадим ему Робина и Джона.

- Я не знаю, чей отец этот отец Герфорд, - сказал Оби-Ван, вскакивая с земли, - но его дети скоро станут сиротами!

========== Возвращение джедая ==========

Но вспять безумцев не поворотить -

Они уже согласны заплатить:

Любой ценой - и жизнью бы рискнули,

Чтобы не дать порвать, чтоб сохранить

Волшебную невидимую нить,

Которую меж ними протянули.

(с) Высоцкий

На следующий день после ареста Ричарда Ли шериф Ноттингемский получил очень вежливое письмо. «Приветствую тебя, шериф, - писал Оби-Ван. – Я рыцарь Оби-Ван Кеноби, друг сэра Ричарда Ли. Я знаю, что ты, могущественный шериф, разгневан на сэра Ричарда, и гнев твой равен твоему могуществу. Я хотел бы встретиться с тобой, чтобы заключить сделку. Зная о твоей мудрости, я уверен, что мы сможем достичь соглашения, выгодного для нас обоих, и избежать ненужной конфронтации».

«И что, это – сработает?» – подозрительно спросил Оби-Ван Живую Силу, дописав письмо.

«Мудрый джедай доверится Силе в вопросе о том, необходимо ли сражаться, - заявила Живая Сила. – В Кодексе так написано».

«Ой да ну! – помотал головою Кеноби. – Если бы я всегда тебя в этом вопросе слушался, меня бы уже давно вперед ногами вынесли.»

Живая Сила снова надулась, и Оби-Ван, отправив письмо с почтовым голубем, пошел седлать коня.

Шериф Ноттингемский, получив письмо, велел зажарить почтового голубя, а письмо прочел себе вслух за трапезой.

- Наглец, - подытожил свои впечатления шериф. – Сделки не будет.

- А может, подумаешь? – предложил Оби-Ван, возникая за спиной шерифа словно из воздуха и приставляя меч ему к горлу. – Как тебе такая сделка – если отпустишь Ричарда Ли, я отрежу тебе нос. А если не отпустишь, еще и уши оттяпаю.

«Ох, что сказал бы на это Совет! – запричитала Живая Сила, которая советовала Оби-Вану совсем другую, гуманную стратегию, в результате которой его почти наверняка затравили бы собаками. – Что бы сказал учитель Квай-Гон?»

«Учитель Квай-Гон сказал бы «Правильно!»» - убежденно ответил Кеноби.

Бледный как полотно шериф Ноттингемский снял с пояса ключи от темницы.

- Не говори никому, не надо, - сказал брат Оби-Ван, выходя в коридор.

Шериф нервно кивнул, но Оби-Ван подумал и немного придушил его для верности.

Весенними вечерами, когда Оби-Ван изучал чужое звездное небо, лежа на спине, ему часто бывало грустно. Маленький Джон жил в отряде вместе с женой и даже обзавелся детьми. Вилли Статли постоянно пропадал в таверне у Хольдернесского ручья, потягивая виски из кувшина и обнимая свою Молли. Хотя Оби-Ван и предчувствовал, что Вилли еще попадет в передрягу из-за этой Молли, он знал, что сейчас Вилли счастлив, а значит, оно того стоит. Даже Робин порой отлучался из отряда с верным луком на одном плече и с лютней на другом, и Оби-Ван прекрасно знал, куда лежит его дорога.

Кроме того, Оби-Вана мучала совесть, когда он вспоминал Сири Тачи, с которой он так жестоко порвал из-за Кодекса и прочих пустяков. Прожив почти год в Шервудском лесу, Оби-Ван понял, что никакой Кодекс и никакая Сторона Силы не стоят того, что дорого твоему сердцу. А смотря в чужое небо, Оби-Ван понял к тому же, что ни время, ни расстояние не смогут изгладить из его памяти образ Сири, дрожание ее ресниц, вкус ее губ и звук ее голоса. Оби-Ван выучился играть на лютне и бередил сердца своих боевых товарищей печальными и красивыми мелодиями, к которым он пока не подобрал слова. Простые английские крестьяне, которые уже начали побаиваться Оби-Вана, обладающего непонятной и огромной силой, стали относиться к нему намного проще, после того как несколько вечеров подряд Оби-Ван тихо вздыхал, наигрывая на лютне. «Вишь, мается! – говорили между собой вольные стрелки. – В драке, чтобы его скрутить, всех шерифовых людей не хватит, а девчонка, небось, только пару раз на него взглянула и окрутила».

«Слышь, Живая Сила! – окликнул однажды Оби-Ван, откладывая лютню в сторону. – Разговор есть».

«Помедитировать, на голове постоять? – заинтересованно откликнулась Живая Сила. – Я тут такую новую позу для медитации выдумала – закачаешься. Оппо Ранцисис узлом завязался».

«Позы с твоим участием меня как-то не интересуют, - ответил Оби-Ван, у которого в этот момент было одно на уме. – Покажи Корускант. Можешь?»

«Преискуснейше! – воскликнула Живая Сила в тщетной надежде, что блудного джедая потянуло в родные пенаты. – Узришь многое через меня. Другие места… Прошлое… Будущее… Лучше прошлое, там я вру меньше…»

Перед глазами Оби-Вана, как наяву, вставали знакомые с детства картины: коридоры Храма, тренировочный зал, зал для медитаций, библиотека Храма…