Песчаная лилия

— Ты знаешь, ко мне это не относится, — поправив полы одежды, выдержано произнёс Гаара. — Я спокойно обойдусь и без отдыха.

Наруто звучно цокнул, складывая на груди руки.

— Отдых нужен всем, без исключения, — сказал он, подходя к разложенной карте. — Что ты надеешься здесь увидеть? Инструкцию «как победить в войне за десять минут»?

— Как правильнее обойти врага и ударить сразу по базе. Теперь мы знаем, где она, — задумчиво сказал Казекаге.

— Это может быть ловушкой, ттебайо. Старик не глуп, у него наверняка есть план, как нас всех обхитрить. Ты ведь помнишь, что рассказала Саюри на совете?.. — Узумаки почесал затылок, изогнув брови, и усмехнулся. — Как она, кстати?

Гаару этот вопрос чуть не застал врасплох. Ничуть не изменившись в лице, он, тем не менее, едва не выдал свое смущение с головой.

— Н-нормально. Восстанавливается.

— Эх, скорей бы, — задумчиво протянул Наруто. — Так уже хочу увидеть ее в бою!

— НЕТ!

Наруто вздрогнул от неожиданности, едва не подскочив, его голубые глаза медленно поползли на лоб. Он слез с подоконника, прошёл внутрь вопросительно и с немалой долей удивления смотря на Гаару, до побеления костяшек сжавшего руку в кулак.

Узумаки мог поклясться, его глаза на секунду потемнели точь-в-точь как у Шукаку.

— Э-э... ты чего, ттебайо?

Гаара глубоко вздохнул, прикрыв глаза, на секунду опустил голову, после чего вновь поднял и посмотрел на Наруто.

— Саюри не должна воевать, — произнёс Казекаге практически по слогам. — Я и без того подверг ее опасности, с ней произошло такое... после чего не многие выживают.

Наруто поджал губы, вскинув бровь.

— Она останется в деревне, — продолжил Гаара. — А ещё лучше — вернётся в Кири. Суна слишком близка к местам боевых действий.

Казекаге стоял вполоборота к нему, сверля взглядом карту и до боли впиваясь кончиками пальцев в край стола. Наруто глубоко вздохнул, посмотрев на друга. Он знал Гаару. Знал, каким он бывал обычно, каким мог быть в зависимости от обстоятельств. Таким Узумаки видел его впервые.

Непроизнесенные слова мертвым грузом повисли в воздухе.

Гаара тяжело вздохнул, качая головой, обошёл по кругу стол и устало опустился в кресло. Он прикрыл глаза, морщась, словно от боли.

— Я понимаю тебя, — наконец нарушив молчание сказал Наруто. — Ты хочешь защитить ее, это правильно. Но ты не сможешь запретить ей сражаться, если она захочет. Я видел Саюри, Гаара. Эта девушка не из тех, что сдаются.

Ответа не было несколько минут. Молча сидя за столом, Казекаге просто смотрел сквозь Наруто куда-то в окно, словно и вовсе пропустил все его слова мимо ушей.

— Придётся найти выход. Я не позволю, чтобы с ней случилось что-то ещё.

====== XXXIII (часть первая) ======

— Может сделаем перерыв?

— Нет.

— Саюри-сан, будьте осторожны! Поберегите своё здоровье.

Саюри глубоко вздохнула. Поправила повязку на глазах и улыбнулась, разминая шею.

— Я ничуть не устала, Кумомо. И чувствую себя прекрасно. Продолжим!

С той ночи прошло несколько дней, но Казекаге так ни разу и не посетил Резиденцию. Он все время проводил в кабинете или где-то ещё, но только не дома. Саюри не знала, где он. Она уже перестала спрашивать.

Ее несколько раз навещала Мей, заходили Темари и Канкуро. Много спрашивали о ее здоровье и ничего не рассказывали о надвигавшейся войне. Как будто так она становилась менее реальной. Вся деревня сидела как на пороховой бочке, в ожидании, когда же наконец рванёт, но ничего не происходило. От этого ситуация становилась все более непредсказуемой и вводила всех Каге в ступор.

Доктор, приходивший день назад, вновь отметил улучшения. Протоки чакры восстановились, рука пришла в норму. И хотя глаза девушки по-прежнему ничего не видели, она однозначно шла на поправку. Так он, во всяком случае, сказал. И строго-настрого запретил тренироваться до полного выздоровления.

Возможно, поэтому Саюри чувствовала легкие угрызения совести, тренируя тай-дзюцу с Кумомо. Ей по-прежнему полагался постельный режим, который она грубо нарушила, призвав медведицу. Но куноичи не могла больше бездействовать.

С тех пор, как она выпустилась из Академии, Саюри едва могла припомнить свободный от миссий день без тренировок. Макото-сенсей никогда не давал им поблажек. Они приходили на полигон к девяти, не смотря ни на дождь, ни на туман, ни на холод. Так закалялся характер, так оттачивалось мастерство техник ниндзя. Какова же будет им цена, если забросить все после неудачи?

— Давай, Кумомо, нападай!

Саюри уже привыкла ориентироваться на звук. Для того, чья основная техника базировалась как раз на зрении, это было чертовски тяжело, но она превозмогала себя. Если я буду спать целыми днями, Гаара-сама совсем во мне разочаруется,— думала девушка. — Он и без того не хочет меня видеть... наверное, думает, что я слабая. Что я балласт, который проще бросить, чем тащить. Но я покажу ему, что это не так. Покажу, что я могу защитить себя и других!

Она отбивала мягкие удары Кумомо один за другим. Чересчур расслабленное отвыкшее от нагрузок тело плохо слушалось, частично утратило гибкость. Предстояла большая работа, чтобы восстановить былое.

Удар, ещё удар. Блок. Присесть вниз, уклониться. Все как в старые-добрые времена, когда они ещё тренировались всей командой.

— Ах!

На секунду Саюри замедлилась и пропустила удар. Он пришёлся ей прямо в грудь, и девушка оступилась, но устояла на ногах.

— Саюри-сан! — взволновано воскликнула медведица. — Саюри-сан, простите меня! Я не хотела!

Девушка положила ладонь на грудь, второй рукой упираясь в колено. Восстановив на секунду сбившееся дыхание, она выпрямилась и расправила плечи.

— Все хорошо, Кумомо. Я просто... отвлеклась. Вспомнила кое-что, точнее.

Кумомо шумно вздохнула, подходя ближе..

— Может хватит на сегодня? Саюри-сан, для первого раза более, чем достаточно.

Девушка вздохнула. Как ни крути, Кумомо была права. Ее едва зажившие конечности вновь начинали гудеть неприятной ноющей болью, в груди разгорался огонь. Слабое, уязвимое место. Как, оказывается, легко стало вывести ее из стоя.

— Да... ты права, — согласилась Саюри. — Спасибо тебе за тренировку.

— Спасибо Вам, что призвали меня, — ответила Кумомо и испарилась с громким хлопком.

Саюри снова осталась одна. Не считая вечно дежурящих за ее стеной АНБУ, разумеется.

Её по-прежнему никуда не выпускали без сопровождения. Благо, пространства в комнате хватало для небольшой тренировки, иначе девушка уже начала бы сходить с ума взаперти.

Вода в душе была прохладной, что приятно бодрило уставшее тело. Капли стекали по коже и волосам, заставляя Саюри вновь ощутить каждую клеточку, ещё не утратившую чувствительность.

Опасения доктора оправдались. Сгибая и разгибая правую ладонь, девушка медленно осознавала, что он был прав: пальцы совсем ничего не чувствовали. Вроде работали как надо, слушались, но чувствительность покинула их. Возможно, даже навсегда.

Но Саюри было все равно. Это не помешает ей вернуться в строй. Она знала, что в скором времени восстановится и будет воевать вместе со остальными, даже если для этого ей придётся научиться складывать все печати одной рукой.

Полотенца всегда висели на одном месте, чтобы Саюри могла легко найти их наощупь. Мягкая ткань обхватила тело, приятно согревая, и в нос ударил знакомый запах песка.

Гаара пах так же. Песком, пустыней. Приятным теплом.

Вспомнив о нем, Саюри замерла на несколько секунд. Прислонилась спиной к стене, глубоко вздохнула. На ее губах все ещё еле-еле теплился ночной поцелуй. Такой трепетный и страстный одновременно. Плечи до сих чувствовали его прикосновения, хоть они уже и начинали забываться.

Завязывая на талии пояс юкаты, Саюри с горечью думала о том, что сама все испортила. Сердце сжималось от этой мысли, доставляя боль сильнее, чем от всех на свете физических ран.

— Не нужно было этого делать... — произнесла она вслух, но вдруг осеклась и замолчала.