Песчаная лилия

— И тем не менее, Вы сейчас здесь.

Женщина возмущённо вскинула брови, намереваясь что-то сказать, но промолчала, лишь вздёрнув нос. Повисло неловкое молчание. Кто-то тихо усмехнулся.

Саюри достала из-за пояса флягу и вылила содержимое на лоскуты ткани, смачивая их, после чего заткнула ими бутылки. Девушка взяла их в руку и поднялась, оставив пустую флягу на полу. Все внимательно следили за её действиями.

Возьми себя в руки, Саюри, — мысленно приказала себе девушка, пытаясь унять волнение и дрожь в теле. — Ты должна спасти их. Хотя бы их.

— Трое из вас возьмут по одной, — заговорила она, невольно содрогнувшись от эха собственного голоса, отразившегося от каменных стен. — Их надо будет поджечь и бросить по моей команде. Когда они разобьются, начнётся пожар — он, хоть и не надолго, вызовет суматоху. Да, они быстро его потушат, так что это даст нам сравнительно небольшое преимущество, но все же... у нас всего один шанс.

— Сколько человек сейчас в здании? — спросила жена даймё страны Воды. — Как быстро они поймут, что мы сбежали?

Саюри растерялась. На неё волнами накатывала паника, а ноги, подвижность которых и так восстановилась ещё не до конца, чуть не подкосились.

— Я... — её голос предательски дрогнул, — я не знаю.

В тот момент ей больше всего хотелось забиться в угол, куда-нибудь подальше ото всех. Сесть туда, обхватить колени руками и плакать, пока кто-нибудь не придёт на помощь, не освободит её, не успокоит и не скажет, что все позади. Почти всегда её спасали — Макото-сенсей, Акиро, Баки, Гаара — они просто оказывались в нужное время в нужном месте, чтобы успеть предотвратить то, чего она так боялась. И теперь, когда никого из них не было рядом, ей надо было пройти через это самой, возложить ответственность за чужие жизни на свои плечи и полагаться исключительно на себя, не зная, что из этого выйдет и чем закончится.

— Они наверняка обо всем уже догадались, — хмуро заметила женщина, чей подол ушёл на запалы. — Что ты будешь делать, когда эти солдаты преградят нам дорогу? Они уж точно посильнее тебя будут.

— Я попробую защитить вас, — ответила Саюри, невольно сжав здоровую руку в кулак. — И... — она, сама тому удивившись, невесело усмехнулась. — Я надеюсь, вы не боитесь медведей.

Они прошли тихо — все тринадцать человек беззвучно побежали по коридору следом за Саюри к той самой двери, за которой крылась мнимая свобода. В воздухе начал распространяться запах гари: горел склад с припасами. В коридорах уже не было так тихо, как прежде, — шиноби, должно быть, сбегались к месту пожара.

Куноичи обрадовалась своей маленькой победе, пытаясь прикинуть, скольких врагов эта диверсия может отвлечь, однако радость её быстро сменилась страхом: они дошли до двери.

Большая, двустворчатая, заметно выше и в несколько раз толще всех остальных — она не пропускала ни звуков, ни тепла, на ней висел замок, который Саюри удалось сломать одной нехитрой техникой с третьей или четвёртой попытки. Теперь оставалось совсем немного — ничего сложного, однако самое страшное. Пальцы девушки тряслись.

На счёт “три”, — решила она.

Раз. Положила ладонь на ручку. Два. Нажала на неё и чуть толкнула вперёд. Три. Дверь распахнулась, и глаза, привыкшие к полумраку, ослепил ужасно яркий белый свет.

— А вот и наша несговорчивая гостья!

Сердце Саюри упало и разбилось на миллионы частей. Она замерла на месте, с трудом держась на ногах, и совершенно забыла, как дышать. Их было не меньше шестидесяти — столько она успела насчитать за те несколько секунд, на которые воцарилась тишина. Все в черном, с полным обмундированием, без протекторов и отличительных знаков.

Снова заговорил Сэтору.

— У тебя и твоих новых друзей есть тридцать секунд, чтобы вернуться, — произнес он, глядя только на неё одну. — Одна попытка. Сделай правильный выбор, девочка.

— А что, если не вернёмся?

Старик усмехнулся. Он смотрел на неё как на маленького капризного ребёнка, отказавшегося есть несладкую кашу на завтрак. Жаль, что ситуация была гораздо, гораздо серьёзнее.

— Если нет, — протянул он, как будто бы передразнивая её, — у моих людей приказ: убить всех.

За спиной Саюри послышалось несколько испуганных воскликов, громкий шепот; кто-то из детей заплакал. Девушка сделала шаг назад, закрывая их.

— Они же Ваши пленники, — сказала она. — Родственники феодалов. Разве они не нужны Вам живыми?

— Уже нет.

Его слова можно было сравнить со звонкой пощечиной, ударившей Саюри наотмашь. До сих пор она была уверена, что в любом случае им ничего не грозит, и при самом плохом раскладе их просто вернут обратно в их камеру. Но теперь... теперь обстоятельства коренным образом изменились.

В какой-то момент девушка поймала себя на мысли, что не слышит ничего, кроме неимоверно громкого стука собственного сердца. Время как будто замерло, изменило свой ход — шиноби стояли неподвижно, Сэтору молча смотрел на неё, пленники, которых она пообещала вывести, тоже замерли. Все ждали её решения.

Обычно в этом месте главный герой должен произнести какую-то громкую геройскую речь о том, что сдаваться не в его правилах, что не количество людей решает исход, а качество их убеждений, что он будет сражаться до последней капли крови, ибо таков его путь ниндзя и так далее. Вот только это не было книгой о приключениях со счастливым финалом. Все происходило наяву, и здесь конец мог очень даже отличаться от общепринятого.

Саюри было настолько страшно, что она едва не забыла собственное имя, не говоря уже о всех остальных словах. Её сердце колотилось о рёбра, норовя проломить их, ноги подкашивались, руки дрожали, и все тело клонило к земле. Она с трудом удерживалась, чтобы не дать волю слезам.

— Вытяните руки перед собой, чтобы мои люди могли надеть на вас наручники, — приказал Сэтору.

Кто-то из пленных повиновался. Его примеру последовали ещё несколько человек, обречено склонив головы. Саюри не шевельнулась.

Старик возмущённо вскинул брови и поджал губы.

— Тебе нужно особое приглашение, девочка?

Макото-сенсей всегда говорил им, что, если бой неизбежен, в девяти случаях из десяти все зависит от скорости. Скорости реакции, скорости передвижения, скорости складывания печатей. И если Акиро и Изаму всегда преуспевали, то у Саюри с этим были проблемы. Она не могла бегать так же быстро, не успевала создавать нужные дзюцу, у неё не всегда получалось вовремя выставлять блоки и наносить свои удары. Это было её основной слабостью, если речь шла непосредственно о бое. Но в этот самый момент все было чуть-чуть иначе. Благодаря колоссальному количеству адреналина в крови, девушка подожгла и кинула третью бутылку с горючей жидкостью так быстро, что никто не успел понять, что именно произошло, пока та не разбилась о землю перед самыми ногами Сэтору. Его брюки охватило пламя. К нему тут же кинулось несколько его людей.

— Убить всех! — прокричал старик, прыгая на месте, пытаясь потушить огонь.

Шиноби, услышав команду, все как один бросились вперёд. Пленные за её спиной прижались друг к другу и закричали, дети громко заплакали.

Кровь на правой ладони оказалась очень кстати.

Складывать печати одной рукой было сложно, но, как выяснилось, все же реально — ещё один урок Макото-сенсея не прошёл даром. Саюри упала на колени, прижав руку к земле перед собой. Хлопок, клубы дыма, три огромных тени. Гул голосов, топот и лязг оружия заглушил пронзительный рёв, разодравший все другие звуки в клочья.

От толпы шиноби девушку загораживали три огромных медведя.

— Кумоичи и Кумохачи! — крикнула она, обращаясь к двум, что были чуть меньше. — Помогите этим людям. Заберите их отсюда, отвезите подальше, попробуйте найти деревню. — Медведи синхронно кивнули ей. — Чифукумо... — обратилась она к третьему. — Помоги мне.

Глаза Саюри снова стали алыми, сосуды вокруг них начали постепенно чернеть. Здоровая ладонь запульсировала от сконцентрировавшейся в ней чакры.