Страница 7 из 25
В то же время, несмотря на имеющиеся статьи по отдельным сотрудникам полиции[86], до сих пор не опубликованы научные биографии не только С. В. Зубатова, но и его ближайшего профессионального окружения. Этапом в деле написания в будущем большой монографии о жизненном и карьерном пути С. В. Зубатова можно считать работы А. В. Куканова и Ю.Ф. Овченко[87].
В статье А. В. Куканова Сергей Васильевич удостаивается характеристик человека «исключительных способностей» и «огромной работоспособности», «виртуозно владеющего тактикой и техникой розыска»: «Зубатов много читал специальной, общеобразовательной и революционной литературы, выходившей как в России, так и вне ее»[88]. Из недостатков статьи можно отметить излишнее доверие исследователя к мемуарам С.Ю. Витте, поскольку однозначно утверждать о глубоком уважении В. К. Плеве к Зубатову на основании свидетельства министра финансов, не подтверждаемого другими источниками, нельзя: «Авторитет Зубатова в глазах Плеве был очень высок. В беседе с С. Ю. Витте он заявил, что “полицейское спокойствие государства в руках Зубатова, на которого можно всегда положиться”»[89]. В некотором противоречии с этим тезисом находится утверждение автора двумя страницами ниже: «В. К. Плеве не понимал зубатовских нововведений и не верил в них. Для него, как сторонника жесткой репрессивной политики, зубатовские теории были чрезмерно тонки»[90].
В недавно вышедшей монографии Ю.Ф. Овченко «Охранка и зубатовщина» биография Сергея Васильевича излагается, начиная с третьей главы. Восемь первых цитат о молодом Зубатове – это выдержки из нелегального журнала за 1903 г. «Освобождение» (свидетельства «неизвестного соученика Зубатова и неизвестного читателя статьи о Зубатове»[91]), воспоминания народовольцев К. М. Терешковича, М.Р. Гоца, Л. А. Кузнецова, П.А. Аргунова, начальника Киевского ГЖУ, генерала В.Д. Новицкого, «ненавидевшего выскочку Зубатова»[92]. Подобная выборка источников способна сформировать у читателей однозначно отрицательное отношение к инициативам молодого Зубатова, подкрепляющееся эмоциональными авторскими комментариями: «…безусловно, Зубатов лицемерил…»[93], «…для того, чтобы занять “как можно более серьезное положение”, Зубатов легендировал свои возможности…»[94], «…здесь Зубатов безусловно лукавил…»[95]. Следует заметить, что глава 3 является исключением: остальные разделы монографии написаны непредубежденно, с преимущественным привлечением архивных материалов.
Недоверчиво относясь к идеям Зубатова, автор не отказывает ему в талантах: «Он был самобытным и мыслящим государственным деятелем, стремящимся удержать государство от развала»[96]. Несмотря на небольшие недочеты, исследование Ю.Ф. Овченко является наиболее содержательно- полным, документально-фундированным научным трудом по служебной деятельности С. В. Зубатова в первые годы XX столетия. Автор подробно и вдумчиво разбирает его политические идеи, прослеживает их эволюцию, скрупулезно анализирует статьи, написанные Сергеем Васильевичем после увольнения. В работе намечаются сюжеты, которые не обсуждались ранее в научной литературе: «Семью Зубатова вряд ли можно назвать монархической. Его жена, золовка с мужем стояли скорее на либеральных позициях, что не могло не сказаться на мировоззрении Зубатова, который считал, что “правильно понятая монархическая идея” в состоянии дать все нужное стране»[97]. Гапона Овченко не считает последователем Зубатова: «После возвращения из Москвы Гапон сделал письменный доклад Зубатову, где негативно отозвался о работе рабочих союзов. Он предложил создать независимые и свободные союзы. Видимо, на него повлияло мнение его прихожанина, который в беседе с Районом высказался, что союзы – хитрая ловушка, организованная полицией для того, чтобы отвлечь рабочих от интеллигенции и таким образом убить политическое движение»[98].
Не получили подробного научного освещения такие вопросы, как «Плеве и Зубатов», «Зубатов и Витте», «обер-полицмейстер Д. Ф. Трепов и рабочий вопрос», «научная интеллигенция и полицейские эксперименты Зубатова», «московский губернатор А. Г. Булыгин и легализация рабочего движения», «генерал-губернатор Москвы великий князь Сергей Александрович и Зубатов»[99], «агенты С. В. Зубатова в студенческой среде», «групповой портрет секретных агентов Московского охранного отделения», «секретные агенты С. В. Зубатова и их судьба после Первой революции в России» и т. д.
Внимания заслуживают статьи исследовательницы О. А. Кононовой. Интересно, что в статье «Под сенью церкви православной» бездоказательно тиражируются практически все стереотипы о С. В. Зубатове: он и насаждает легальный марксизм, и не образован, и дела ему нет до народа, царя и рабочих, он и провокатор, и собрат священника Георгия Гапона[100]. К сожалению, подобные оценки могут быть вызваны некритичным отношением к историческим источникам и априорной тенденциозностью исследователя, приступающего к анализу проблемы или психологического портрета героя. В статьях О. А. Кононовой проявляется большое доверие автора к свидетельствам представителей революционного лагеря, заинтересованных в максимальном «очернении» идеологического противника. Характеристики М. Р. Гоца, П. А. Аргунова, В. М. Чернова, цитаты из труда советского историка Д. О. Заславского дополняются нелестными отзывами разочаровавшейся в Зубатове М.В. Вильбушевич. Кроме того, О. А. Кононова достаточно вольно трактует высказывания самого начальника Московского охранного отделения: так, приводя его высказывание о том, что рабочий к самодеятельности не способен, исследовательница делает вывод о «крайне невысоком мнении Зубатова о русском рабочем»[101], а разочарование С. В. Зубатова в людях и его «вера в греховность человеческой натуры» под пером О. А. Кононовой превращаются в «презрительное отношение к человеку, как к таковому»[102]. Термины «полицейский социализм» и «провокация» не раскрываются, их внутренний смысл и правомерность употребления по отношению к экспериментам политической полиции не обосновываются. Связь эксперимента Зубатова с теорией легального марксизма обозначается, однако какие именно концепты принимались начальником МОО как руководство к действию, исследовательница не конкретизирует. По мнению О. А. Кононовой, хотя С. В. Зубатов, в силу отсутствия образования, «глубоко не проник» в сочинения П. Рузье, В. Зомбарта, Л. Вигуру, Э. Бернштейна, не понял их идеи, он всё же попытался реализовать их на практике: «Он не задавался вопросом, действительно ли возможно воплощение идей легального марксизма и экономизма в ситуации абсолютной монархии»[103]. В новой статье исследовательница опровергает себя же: «Не подлежит сомнению – Зубатов прекрасно ориентировался в запрещенной литературе того времени… Впоследствии, при общении с задержанными, он будет ошеломлять их своей осведомленностью в теоретических разногласиях социалистов»[104]. Соглашаясь в статье 2013 г.[105] с Вильбушевич в том, что Зубатов преследовал личные цели, проявляя равнодушие к царю и рабочим, в статье 2016 г. О. А. Кононова утверждает, что «Сергей Зубатов до конца своих дней не будет сомневаться в правильности и порядочности всего содеянного»[106]. Вероятно, исследовательница не имела в виду, что Зубатов остаток жизни гордился правильностью проявленного равнодушия к рабочим.
86
Например: Перегудова З.И. Главный филёр царской России //Из глубины времен. М., 1998. Вып. 10.
87
Куканов А. В. Сергей Васильевич Зубатов // Жандармы России. М., 2002; Овченко Ю.Ф. Сергей Васильевич Зубатов // Вопросы истории. 2005. № 8; Он же. Охранка и зубатовщина. М., 2017.
88
Куканов А. В. Сергей Васильевич Зубатов // Жандармы России. М., 2002. С. 428–429.
89
Там же. С. 433.
90
Куканов А. В. Сергей Васильевич Зубатов // Жандармы России. М., 2002. С. 435.
91
Овченко Ю.Ф. Охранка и зубатовщина. М., 2017. С. 80–81.
92
Там же. С. 82.
93
Там же. С. 89.
94
Там же. С. 91.
95
Там же. С. 291.
96
Там же. С. 306.
97
Овченко Ю.Ф. Охранка и зубатовщина. М., 2017. С. 289.
98
Там же. С. 256.
99
Принято считать, что великий князь Сергей Александрович поддерживал инициативы Зубатова, как и обер-полицмейстер Москвы Д.Ф. Трепов. Однако в ГА РФ хранится дело под названием «Письмо великого князя Сергея Александровича Булыгину Александру Григорьевичу с выражением беспокойства по поводу забастовки типографских рабочих и с пожеланием убрать Зубатова из Москвы» от 16 сентября 1903 года (ГА РФ. Ф. Р-8091. Оп. 71. Д. 51). Автору не удалось прочитать это дело из-за крайне неразборчивого почерка великого князя. Можно предположить, что отношение великого князя Сергея Александровича к Зубатову менялось в отрицательную сторону, либо изначально он неоптимистично оценивал деятельность полицейских обществ взаимопомощи. Многое прояснит расшифровка дела.
100
Кононова О. А. «Под сенью церкви православной»: религиозная риторика «полицейского социализма» С.В. Зубатова // Русский сборник. М., 2013. Т. XIV. С. 292, 293, 306.
101
Там же. С. 299.
102
Там же. С. 304.
103
Там же. С. 292.
104
Кононова О.А. Молодые годы С. В. Зубатова // Русский сборник. М., 2016. T. XVIII. С. 313.
105
Кононова О. А. «Под сенью церкви православной»: религиозная риторика «полицейского социализма» С.В. Зубатова // Русский сборник. М., 2013. Т. XIV. С. 293.
106
Кононова О.А. Молодые годы С. В. Зубатова // Русский сборник. М., 2016. Т. XVIII. С. 326.