Страница 22 из 35
– Вот всегда мне было любопытственно, – сказал он громко, так, что его голос был слышен на весь трактир, – вот вы, адемы. Скока ж вы, красавчики, зашибаете, а?
Темпи обернулся ко мне, слегка склонив голову набок. Я осознал, что он, скорее всего, не понимает этого верзилу с его непривычным говором.
– Он хочет знать, сколько денег ты зарабатываешь, – пояснил я.
Темпи сделал рукой колебательное движение.
– Это сложно.
Тэм наклонился к нему через стол.
– Ну, а как наймут тебя караван сторожить? Скока ты возьмешь за день?
Темпи пожал плечами.
– Две йоты. Три.
Тэм расхохотался напоказ, так зычно, что до меня донеслось его дыхание. Я думал, что от него разит перегаром, но нет. От него пахло сладким сидром с пряностями.
– Чо, парни, слыхали? – гаркнул он через плечо. – Три йоты в день! А он и говорить-то толком не могет!
Большинство присутствующих и так слушали в оба уха, а от этой новости по залу прокатился негромкий злобный ропот.
Тэм снова обернулся к столу.
– Мы тута большей частью получам по пенни в день, и то када работа есть. Мне вот два платят, потому как я управляться с лошадьми умею и телегу из грязи выволоку, если чо.
Он повел широкими плечами.
– А ты чо? Неужто ты в драке стоишь двадесяти мужиков, а?
Не знаю, что из этого понял Темпи, но последний вопрос до него, видимо, дошел.
– Двадцати? – задумчиво переспросил он. – Нет. Четыре.
Потом неуверенно помахал растопыренной пятерней.
– Пять.
Это отнюдь не улучшило атмосферу в трактире. Тэм покачал головой с преувеличенным изумлением.
– Положим даже, я тебе хочь на секунду поверил, – сказал он, – ну дык ладно, четыре или пять пенни в день. Но не двадесять же! Чо…
Я улыбнулся как можно более обезоруживающей улыбкой и подался вперед, собираясь вмешаться в беседу.
– Послушайте, я…
Тэм изо всех сил стукнул кружкой по столу, так что сидр едва не выплеснулся на стол. Он бросил на меня грозный взгляд, в котором не было ни следа той фальшивой шутливости, с которой он разговаривал с Темпи.
– Слышь, малой, – сказал он. – Вот щас ишшо раз влезешь, я те все зубы вышибу.
Он сказал это даже без особого нажима, так, словно информировал, что если я прыгну в речку, то точно промокну.
И снова обернулся к Темпи.
– Так чо ж ты, думаешь, бутто стоишь три йоты в день, а?
– Кто покупает меня, покупает это, – Темпи поднял руку. – И это, – он указал на эфес своего меча. – И это, – он похлопал по кожаному ремню, который притягивал к груди его приметную алую рубаху наемника из адемов.
Верзила хлопнул ладонью по столу.
– Ах вон оно чо! – воскликнул он. – Нать мне и себе красную рубаху купить!
По залу прокатился смешок.
Темпи покачал головой.
– Нет.
Тэм подался вперед и ткнул толстым пальцем в один из ремней у плеча Темпи.
– Чо, я, сталбыть, не так хорош, шоб такую красивую рубашечку носить, а?
Темпи уверенно кивнул.
– Да. Ты не так хорош.
Тэм свирепо ухмыльнулся.
– А чо, коли я скажу, что твоя маманя была шлюха?
Зал затих. Темпи обернулся ко мне. Любопытство.
– Что такое шлюха?
Неудивительно, что этого слова не было среди тех, которыми мы обменивались в течение последнего оборота. На миг я призадумался, не стоит ли соврать, но у меня не было такой возможности.
– Он говорит, что твоя мать – одна из тех женщин, которым мужчины платят деньги, чтобы заняться с ними сексом.
Темпи обернулся к наемнику и дружелюбно кивнул.
– Ты очень добрый. Благодарю.
Лицо Тэма помрачнело, словно он подозревал, что над ним потешаются.
– Да ты ссыкло! Я тебе за гнутый пенни таких навешаю, что хер на задницу уедет!
Темпи снова обернулся ко мне.
– Я не понимаю этого человека, – сказал он. – Он хочет заняться со мной сексом за деньги? Или он хочет подраться?
Трактир взорвался хохотом, Тэм побагровел.
– Я практически уверен, что он хочет подраться, – сказал я, сам с трудом сдерживая смех.
– А-а, – сказал Темпи. – Почему он не скажет об этом прямо? Зачем он вот так?.. – он помахал пальцами и посмотрел на меня вопросительно.
– Ходит вокруг да около? – предположил я. Уверенность Темпи меня успокоила, и я был не прочь подлить немного масла в огонь. После того как адем так легко управился с Деданом, я был бы только рад посмотреть, как он повышибет нахальство из этой конской задницы.
Темпи снова обернулся к верзиле.
– Если ты хочешь драться, перестань ходить вокруг да около.
Адем широким жестом указал на присутствующих.
– Поди и найди других, кто с тобой драться. Позови достаточно женщин, чтобы быть безопасно. Хорошо?
Мое спокойствие улетучилось. Темпи обернулся ко мне. Его голос был полон раздражения.
– Ваши люди так много болтаете!
Тэм затопал обратно к столу, за которым сидели его приятели, играющие в кости.
– Ну чо, слыхали? Этот мелкий говнюк бает, что стоит четверых из нас. Пошли покажем ему, чо могут сделать четверо таких, как мы! Бренден, Вен, Джейн, идете?
Лысый мужчина и высокая женщина, улыбаясь, поднялись на ноги. Но третий отмахнулся.
– Не, Тэм, я слишком пьян, чтоб драться. Но еще не настолько пьян, чтобы лезть в драку с кровавой рубахой. В драке они сущий кошмар. Я такое видел.
Я повидал достаточно кабацких драк. Вы, возможно, думаете, будто в таком месте, как университет, драки редкость, но алкоголь – великий уравнитель. После шестого-седьмого стакана разница между мельником, что повздорил с женой, и юным алхимиком, который плохо сдал экзамен, совсем невелика. Обоим не терпится ободрать кулаки о чьи-нибудь зубы.
Даже в «Эолиане», уж на что культурное место, а и там случались потасовки. Если засидеться допоздна, вполне можно было увидеть, как парочка аристократов в расшитых камзолах обменивается пощечинами.
Короче, к чему это я: будучи музыкантом, ты непременно навидаешься драк. Некоторые ходят в трактир, чтобы пить. Некоторые – играть в кости. А многие ходят, чтобы подраться, а другие – в надежде посмотреть драку.
В таких драках серьезно пострадавших обычно не бывает. Как правило, дело обходится синяками да рассаженной губой. Ну, если очень не повезет, тебе вышибут зуб или сломают руку, но все равно дружеская потасовка в кабаке не имеет ничего общего с побоищем в темном переулке. Кабацкая драка проходит по определенным правилам, и вокруг стоит толпа самозваных судей, которые внимательно следят за тем, чтобы правила соблюдались. Если дело заходит чересчур далеко, зрители всегда готовы вмешаться и растащить драчунов, потому что всякий рассчитывает, что и для него в свое время сделают то же самое.
Разумеется, исключения бывают. Всякое может случиться, а я со времен обучения в медике прекрасно знал, как легко растянуть запястье или вывихнуть палец. Конечно, для погонщика скота или трактирщика эта травма пустяковая, но меня, человека, зарабатывающего себе на жизнь почти исключительно ловкими и умелыми руками, мысль о сломанном пальце пугала до чрезвычайности.
У меня засосало под ложечкой, когда я увидел, как Темпи отхлебнул еще виски и встал на ноги. Проблема в том, что мы здесь были чужаки. И если дело примет дурной оборот, могу ли я рассчитывать, что разозленные наемники вмешаются и остановят потеху? Трое на одного – это нельзя назвать честной дракой, и, если дело таки примет дурной оборот, это произойдет быстро.
Темпи глотнул пива и спокойно посмотрел на меня.
– Следи за моей спиной! – сказал он и направился туда, где стояли другие наемники.
Для начала я просто удивился, как хорошо он говорит по-атурански. За время нашего знакомства Темпи, который прежде был почти безъязыким, заговорил правильными фразами. Но моя гордость быстро развеялась: я отчаянно пытался придумать, что я могу сделать, если драка вдруг зайдет чересчур далеко.
И ни черта придумать не смог. Я не предвидел такой ситуации и не заготовил заранее никаких хитрых уловок. За неимением другого выхода я достал из ножен свой нож и стал держать его наготове, пряча руки под столом. Мне меньше всего хотелось кого-нибудь пырнуть, однако я, по крайней мере, мог пригрозить им ножом и выиграть таким образом время, чтобы мы успели добежать до выхода.