Страница 4 из 7
Кили замер и тихо спросил:
- Это… правда?
Торин улыбнулся.
- Конечно, правда, глупый. Я очень люблю тебя, ты для меня как сын.
Молодой гном тяжело вздохнул, уткнувшись в черные с проседью волосы, и сказал то, что не мог доверить даже матери:
- Фили ненавидит меня. Я не знаю, почему, но он ненавидит меня.
Сердце короля сжалось от боли, он взял лицо племянника в ладони и, вглядевшись в его доверчивые, наивные глаза ответил:
- Нет, Кили. Я думаю, он тоже любит тебя, просто боится себе в этом признаться.
«Я очень на это надеюсь, - подумал король. - А с Фили у меня будет серьезный разговор».
Разговор со старшим племянником состоялся в тот же вечер.
- Ты звал меня, дядя? - вид у Фили был слегка растрепанный: золотистые косы распущены, не подпоясанная рубаха не зашнурована до конца и взгляд голубых глаз растерянный, но отнюдь не испуганный.
Торин мрачно оглядел его.
- Развлекаешься?
Фили немного смущенно улыбнулся, обнаруживая на щеках обаятельные ямочки.
- Я нравлюсь женщинам, ты же знаешь. Так почему бы не развлечься немного или ты против?
Король ничего на это не ответил, продолжая сверлить племянника мрачным взглядом. Фили поежился - такой взгляд не сулил ничего хорошего, он это знал, но решил стойко выдержать его, в конце концов, он не младший, который, как он считал, чуть что, начинает биться в истерике.
- Где твой брат? - наконец спросил Торин.
Старший наследник небрежно пожал плечами:
- Откуда мне знать? По-моему, Кили уже вышел из того возраста, когда за ним нужен неусыпный надзор няньки. Или я не прав? - с вызовом произнес он.
- Где твой брат? - с тихой яростью повторил вопрос король.
- Не знаю! Я не обязан ходить за ним по пятам! - огрызнулся Фили.
Торин порывистым шагом приблизился к нему и, сжав железной рукой его плечо, прорычал:
- Твой брат пытался свести счеты с жизнью! Мне чудом удалось спасти его! Ты ничего не хочешь сказать по этому поводу?
Фили отшатнулся, но мгновенно взял себя в руки.
- Могу сказать только, что он никогда не отличался умом. Слабый и безответственный, ему бы где-нибудь в Ривенделе бренчать на арфе и водить хороводы!
Торин выпустил его плечо, отошел и, облокотившись о стол, с грустью посмотрел на племянника.
- Фили, что с тобой? Ведь ты же совсем не злой, ты умеешь любить, так чем же Кили не угодил тебе? Почему ты всячески изводишь его? Не подумай, он никогда мне не жаловался, но я же не слеп. Твои насмешки и издевательства довели его до такого шага. Мне самому пришлось присматривать за ним, вместо того, чтобы доверить тебе эту заботу. Ты только вдумайся, Фили – он мог сегодня умереть!
- Махал, Торин! Причем здесь я?! Я лишь пытаюсь всю жизнь помочь ему стать сильнее, а каким образом - не важно, как умею! Все остальные ведут себя с ним словно курицы-наседки, оберегая и сдувая пылинки! А он еще и обижается, наш ранимый маленький мальчик. Но, Торин! Кили уже не ребенок, ему пора повзрослеть, а его поступок - лишнее доказательство его слабости и незрелости! - воскликнул принц и, опустив голову, очень тихо добавил, - Пусть бы ему это удалось, никто особо не расстроился бы…
Но король услышал.
- Он - твой брат! - Торин с такой силой ударил по столу кулаком, что наследник подпрыгнул, - Он - твой младший брат! Я предупреждаю тебя, Фили - еще одна выходка с твоей стороны по отношению к нему, и я пересмотрю древний закон наследования трона. Хочешь помочь ему повзрослеть - помогай, но не заставляй его совершать страшные, необдуманные поступки! Запомни, что я тебе сказал.
Фили выслушал все это, не поднимая головы и, когда король замолчал, негромко произнес:
- Даю слово, Торин, больше ни одной насмешки или злой шутки в сторону Кили не будет. Ни с моей стороны, ни со стороны других. Обещаю тебе это.
Принц посмотрел на короля.
- Я могу идти?
Но разговор Торина со старшим братом не принес Кили облегчения - открытые издевательства и насмешки ушли, уступив место ледяному холоду и отчуждению. Фили проходил мимо, скользя равнодушным взглядом, не замечая, игнорируя. Младший брат просто перестал существовать для него.
Кили, как обычно, сел в стороне и, отыскав глазами золотистую шевелюру, тяжело вздохнул. Ничего не изменилось после их первой в этом походе битвы, отшумевшей всего пару часов назад: они наткнулись на большой отряд орков и вступили с ними в схватку. Кили, воодушевленный возможностью доказать всем, а в особенности старшему брату, что он не бесполезен и слаб, ринулся в бой первым. Ах, как пела тетива его лука! Как свистели, пущенные им стрелы, поражая каждую цель! Как горели его глаза! И, когда все закончилось, взволнованный Кили подбежал к брату и, с надеждой заглянув в его глаза, воскликнул:
- Фили, ты видел? Видел? Мой лук – это не бесполезная палка, как ты говорил! Я же смог это доказать, правда?
Старший брат скользнул по его лицу безразличным, холодным взглядом и обратился к стоявшему рядом суровому гному:
- Двалин, мои мечи затупились, поможешь их наточить?
- Конечно, Фили, – ответил гном и сочувственно посмотрел на младшего. – Кили, может, хочешь помочь нам?
- С радостью! – отозвался молодой гном и потянулся за мечом брата, тут же получив по рукам.
- Я думаю, мы сами прекрасно справимся, Двалин. Не могу доверять такую ответственную работу этому… гному, – ледяным тоном сказал Фили и пошел прочь, не забыв, проходя мимо младшего, больно толкнуть его плечом.
Кили застыл, потирая ушибленное место, провожая взглядом старшего брата, и слезы в очередной раз навернулись на его глаза. Сжав зубы, он загнал их обратно, тряхнул головой и отвернулся. За что? За что Фили так его ненавидит? Сколько он помнил себя, никогда старший брат не относился к нему с теплом и любовью, всегда в его взгляде читались насмешка и презрение.
- Ты молодец, Кили, – тихо сказал подошедший к нему Балин, и, похлопав молодого гнома по плечу, улыбнулся, – Так и дальше держать!
Кили сидел в сторонке, исподтишка наблюдая за братом. Фили смеялся, подергивая себя за косичку уса и что-то рассказывая остальным гномам, с интересом слушающим наследника. Несколько раз его взгляд скользнул по одинокой фигуре младшего брата, но не задержался на ней. «Пустое место. Я для него – пустое место, недогном, - с тихим отчаянием подумал Кили, - И я не могу понять, чем заслужил такое». Он отвернулся от шумной компании, завернулся в плащ, лег и закрыл глаза.
***
Выдохнув, Фили резко открыл дверь. Обернувшись, Оин поднес к губам палец и жестом указал на стул, стоящий рядом с кроватью брата. Будущий король твердым шагом подошел, но не присел и, не обращая внимания на Кили, вопросительно посмотрел на лекаря.
- Он измотан, – зашептал Оин. – Опять снились кошмары, пришлось успокаивать. Я всю ночь не сомкнул глаз, менял компрессы. Жар никак не спадает. Боюсь, недолго ему осталось…
Кошмары! Фили фыркнул. Все как всегда – надоедливый младший брат не дает никому покоя, требуя постоянного к себе внимания. Зачем он послушал Двалина? Зачем пришел сюда? Посмотреть на спящего, ненавистного брата?! Он перевел дух, сдерживая подступившую ярость, и тихо сказал:
- У меня очень мало времени. Я знаю, что он умирает, и я пришел попрощаться с ним. Но, раз он спит, я не стану его тревожить. Передай ему, что я приходил… если очнется.
Будущий король развернулся, собираясь уйти, но крепкая рука лекаря ухватила его за рукав. Старый гном притянул его к себе и прошептал в самое ухо:
- Фили, он все это время ждал тебя. Твое имя не сходило с его губ! Я прошу тебя, как короля, как своего господина, яви милость – стань хоть в эти, последние для него, минуты любящим старшим братом!
- Фили…
Оба гнома вздрогнули и повернулись к постели умирающего. Слабая, но счастливая улыбка озаряла лицо Кили. Старший принц зло глянул на Оина и, выдернув руку, одними губами произнес: «Оставь нас». Лекарь с сомнением посмотрел на него, но не посмел ослушаться.