Страница 8 из 128
Болезнь подкралась ещё в то утро, когда нас завалило снегом. Очевидно, сложилось всё сразу - бег до остановки, долгое выстуживающее ожидание автобуса, дикий стресс с Герасимом, а потом приключения в Егоровом подвале. Ну, а потом, когда я только и мечтал о горячем чае и печке - незапертая дверь дома. И никого. Никакой записки. И бесполезно звонить.
Мне было плохо вдвойне, я не знал, что делать, и лучшее, что пришло в голову - сунуть ошалевшего кота на кухню, а самому прыгнуть в машину. И колесить, колесить, где только можно, искать, высматривать… как в прошлый раз. Я ругал себя последними словами, я рассекал снежную ночь, я гнал и гнал. А потом оказалось, что горючее на нуле. Я доехал до заправки и там, стоя с пистолетом на ветру, подумал, что, наверное, не доеду до дома.
Но доехал. И даже заметил, что небо на востоке превратилось из непроглядно тёмного в уныло серое. Было хреново. Я перерыл аптечку, но как на грех, не нашёл ни одного жаропонижающего. Тогда я напился воды и замотал голову влажным полотенцем. Я подумал, что немного посплю, оклемаюсь и возобновлю поиски.
Проснулся лишь под вечер. Полежал, подумал и решил, что вроде, полегчало. Тогда я прошлёпал на кухню и заглянул в тайник под печкой. Часть денег исчезла. Это было очень хорошо, значит, Ада хоть немного думала головой. Заглянул в шкаф. Одежда исчезла тоже, ну, по крайней мере, основная часть. Я почти успокоился. Попытался снова позвонить - бесполезно. Пошёл искать себе шерстяные носки. Нашёл на верёвке у печки Адины колготки. Аккуратно сложил их и убрал в шкаф. Потом достал обратно и положил под подушку.
За мной резво скакал кот. Он жаждал играть, а я ничем не мог ему помочь, только отвалил в миску двойную порцию корма.
Трясти начало часа через полтора. Я выпил весь чай, съел ложку мёда, врубил масляный обогреватель на полную мощность, зарылся под кучу одеял и заснул. А когда проснулся под вечер, внезапно обнаружил, что потолок стал в два раза ниже, чем был, и к тому же медленно плавится и капает длинными каплями на пол, растекаясь в лужи как на картинах Дали. А потом явился Герасим - очень крупный, размером с овчарку и встал в дверях на двух лапах, как человек. Я испуганно заморгал, а он улыбнулся до ушей. К счастью, я смекнул, что это не к добру. И сделал весьма разумную вещь - позвонил Серёге.
Как приехал Серёга, я помнил. Чертыхаясь, он раскапывал гору тряпок, чтобы достать меня и сдлать укол. Потом снова покрыл меня и одеялами, и матом, и стал названивать маме. Я был против! Серёгу для того вызвали, чтобы он поставил меня на ноги, а не сводил с ума добрых людей.
Когда все собрались и потащили меня к машине, я упёрся и заорал, чтобы мне подали кота и ноутбук, что и было незамедлительно сделано. Жаль, что не видел маминого лица, когда она обнаружила бодрющего Герасима со всеми четырьмя ногами в наличии. Это потом я ей вкрадчиво объяснил, что это совсем другой кот, просто очень похожий, а Герасим… ну, что Герасим… старый был до неприличия, всё ясно и понятно. Мама даже всплакнула, и сдаётся мне, всё-таки осталась в сомнении. Я и не ожидал, что она к нему так привязана.
Ну, а как причитала мама, как мы ехали в машине, я почти не помнил. Я спал. И хотел спать до сих пор.
Егор угнездился на табурете и внимательно рассматривал наш странный стеклянный стол. Посмотреть было на что - под прозрачной столешницей были художественно разложены сушёные изыски – перцы, коренья и всякие непонятные специи явно не нашей полосы.
- Эти штуки есть нельзя, – пояснил я. – Они парафином покрыты.
- Да. – сказал Егор.
Мы помолчали. Я поставил на стол блюдечко с безе. Глупо как-то. Всё-таки начальник. Может ему выпить предложить? Так ведь за рулём.
- Ты зачем пришёл? Только не говори, что соскучился. - я разлил густой ароматный напиток.
- Что уж, и навестить нельзя? А вообще… пора бы тебе на работу. Зарываюсь. Нет, конечно, всё понятно, вот выздоровеешь…
- Егор, в общем, так. Я не уверен, что буду работать у тебя. Скажу прямо - не буду.
Маврин покрутил чашку.
- Ага. Понимаю. Надо было тебе сразу сказать. Я имею в виду цену.
- Надо было. Мне это не по нутру. И уж точно я не буду никого убивать, чтобы кого-то оживлять.
- Так никто и не будет! Ты так и не понял!
- Ну-ну.
- Теперь всё по-другому. Парень, ты послушай. Мы стоим на пороге открытия. Больше никто никого не будет убивать. Я же не рассказал… В будущем… Ты только представь себе! Начнём с сельскохозяйственных животных, а закончим - кто его знает! - может быть, растениями. Я уверен, это возможно.
Я смотрел на Маврина и не узнавал. Чёрт те что! Щёки порозовели, глазки разгорелись. Нет, я знал, конечно, что он психический, но чтоб вообразить себя гением и спасителем человечества, это, знаете ли, совсем клиника!
- Ты пойми, это же переворот! То, что раньше было страшилкой, нелогичным мифом, ты понимаешь, что это возможно?
У меня в горле опять начало першить.
- Я-то при чём тут?
- А сам напросился. Потому что ты больной! Во всех отношениях. Луговой, ты такой же, каким я был раньше. Только меня никто за ручку не вёл. Где ещё найдёшь такого …
- …дурака.
- Дурак дураку рознь! Всех гениев считали дураками. Мне нужен свой человек.
- Господи! Егор, ты вообще понимаешь, что мелешь? Какая миссия? Какое открытие? Ты режешь хомяков, лягушек и вообще не пойми кого! Ты преступник. Кто тебя слушать будет? И вообще - ты коттеджи строишь. Что ещё надо? Если бы у меня была строительная фирма…
Я закашлялся и отпил кофе.
- Ну! И что бы ты сделал? Ну, фирма. Ну, деньги. Дальше что?
Мне нечего было ответить, да и вопрос был чисто риторический.
- Я заключил контракт, - сказал Егор. - Если всё получится, уже через два месяца получу патент. Конечно, надо потрудиться, кое-что завуалировать, где-то причесать. Но главное, есть финансирование, есть заинтересованные люди, поддержка.