Страница 118 из 128
Через секунду послышался его ненормативный вопль. Все снова сорвались и вломились в соседнюю комнату.
Я вошёл последним и просто раскрыл рот от удивления, позабыв о всяких опасностях.
Красавин крепко спал. Он улёгся на кушетке, подогнув одну ногу и подложив под щёку кулак. Спал, как притомившийся ребёнок. Охранника рядом не было.
- Эй, что за… - начал было Бабецкий . – Что за…
Он завис на полуслове, словно что-то обдумывая, а потом широко зевнул.
Всё происходило с потрясающей быстротой. Пока я стоял и хлопал глазами, в комнате начало твориться чёрт знает что. Вошёл тот самый охранник, что проявил ко мне немало грубости, поставил на стол чашку кофе и вдруг ни с того ни с сего сел на ковёр, зажмурил глаза и завалился на бок. Другой охранник развернулся, чуть не врезлся лицом в дверной косяк, удивлённо потёр лоб, равнодушноо посмотрел на своего товарища, наклонился к нему, что-то бормоча, словно пьяный и… лёг рядом.
Бабецкий сделался похожим на безумца. Его дикий взгляд остановился на мне, и я невольно отступил на полшага.
- Ты! Ты! - снова заело у него. - Как?!
Он схватился руками за горло, потом за стол, потом выдвинул ящик и стал там что-то судорожно искать. Я уж думал, что он выхватит оружие, и наверняка бы перепугался, сделай он это, скажем, вчера или позавчера. Но больше сил пугаться у меня просто не было. Видно я, как тот заяц из сказки, устал бояться. Есть же предел человеческим эмоциям.
Бабецкий вытащил таблетки. Трясущимися руками открыл баночку, высыпал несколько штук себе на ладонь, отправил в рот и стал потерянно шарить руками.
- Воды? - тихо спросила Марта.
Они стояли друг напротив друга. В руках Марты была фарфоровая чашечка. Бабецкий медленно поднял на неё глаза.
- Ты! – крикнул он, брызнув слюной.
Марта не шелохнулась. Она стояла, прямая и вся какая-то бесцветная, и держала чашку. И тут он замахнулся на неё. Забыв обо всём этом театре и о своей руке, я метнулся к ним. Бабецкий, хрипя, налетел на меня. Краем глаза я заметил, что Марта даже не моргнула.
Мы с Бабецким упали на пол. Я рефлекторно прикрыл здоровой рукой больную и втянул голову в плечи. Напрасно - никто не собирался меня бить. Мой враг просто свалился на меня, не причинив вреда, а потом аморфно сполз на ковёр. Ни черта не понимая, я вытащил ногу из-под его бока и сел на пол. Бабецкий спал. Вернее, засыпал. Он ещё смотрел на меня осовелыми, теряющими всякий смысл глазами, но веки тяжелели, зрачки закатывались вверх, а по оттопыренной губе неприятно ползла струйка слюны.
- Марта, - я приподнял голову и посмотрел на неё.
Она поставила чашку на стол и спокойно оглядела комнату. Потом устало тряхнула головой, прошла к креслу в углу комнаты и подняла своё пальто.
- Пошли, - сказала она. - Сейчас только заберу кое-что.
- Ты скажешь, что…
- Потом поговорим. Мало времени.
- Но ты отравила их!
- Нет, ну что ты. Просто снотворное. Просто здоровый крепкий сон. Аделина Юрьевна одобрила бы, не так ли? Что там насчёт трагедии и фарса?
Её голос, усталый, чуть простуженный, звучал для меня как пожарный набат. Я словно впервые увидел Марту. И теперь боялся её. Я не понимал, как до сих пор не заметил эту холодную пустоту в её глазах, эту манеру двигаться – одновременно изящную и небрежную, и наконец - эту потрясающую безвозрастность, когда на вид можно дать и двадцать восемь, и сорок пять…
- Где она?
- Без понятия. Пойди, поищи. Только быстрее, пора ехать.
Я бросился по дому, натыкаясь на углы и чужие ноги. Я распахивал двери, стучал…
- Что происходит? - Ада выскочила в коридор.