Не к ночи будь помянута. Часть 2

Жилище было атмосферненькое. Я снова подумал, что людям деньги некуда девать. На столе стояли пустые чашки. В воздухе висел запах дорогого кофе. Я сглотнул слюну.

Задвигались стулья, затопали ноги. Откуда ни возьмись, появилась Марта и подвинула Аде стул. Заботливая сволочь.

Щёлкнула дверь. Вот и всё. Какой же я трус. Надо было тогда, у ворот, в бильярдной, где угодно - сопротивляться, орать, кусаться, драться. Да и сейчас было ещё не поздно для этого. Может, мы бы и не спаслись бы, зато свои шкуры продали бы подороже. 

Но я просто стоял и осматривался кругом.

Я трус. И раззява. И неудачник.

Бессилие душило. На меня посмотрела Ада. Я отвёл глаза. Мне было по-настоящему стыдно.

Марта вышла. Все уселись за стол.

- Господа, времени в обрез. Буду краток. Я так понимаю, своим визитом товарищ Луговой оказал нам великую честь. Как говорится - вот приехал барин, барин всех рассудит.

- Чего? - не въехал я.

- Прежде всего, знакомьтесь - Игорь Бабецкий, - холодно кивнул Красавин.

- Виделись, - буркнул я.

Что-то было не так, но я понять не мог, что. Все смотрели на меня, а это было неправильно. Мне должны были угрожать, грубо шантажировать, ну, не знаю… хоть как-то нагнать на меня страху! А они смотрели на меня так, будто я только что снёс драконье яйцо.

Красавин явно нервничал. Спутник Ады тоже. Ада, как и я, переводила взгляд с одного на другого. Все как будто чего-то ждали.

- Сегодня Егор Маврин погиб, - наконец изрёк Красавин.

Зашибись новость! Прямо на первую полосу! А глаза-то, глаза какие делает! Будто сам себе верит, что страшно огорчён.

- И пропал Ираклий. Его не могут найти уже дней пять, продолжал Красавин.

Я уставился на него. Это что ещё за комедия?! Он издевается, что ли?

- Если бы ты не приехал, пришлось бы вытащить тебя из больницы, Луговой. Ты последняя надежда. Скажу честно, это новость даже для нас.

Я сглотнул.

- Надежда на что?

- Вообще-то у нас человек умирает.

Мне показалось, что на руках зашевелились волоски.

- Бортник?

- Он самый.

- Но я ничего не смогу сделать. Я же говорил! У меня ничего нет!

Красавин встал из-за стола, вышел из комнаты и вернулся с объёмным пакетом. Тем самым пакетом.

- Вот. Прислали сегодня курьерской почтой. Кто-то из вас великий выдумщик, Луговой - либо ты, либо Егор Маврин. Но учитывая последние события, я склоняюсь к мнению, что это ты. Может, расскажешь, в какие игры ты тут заигрался? Поверь, мы все тут на нервах.

Я молчал, позабыв все слова, и тупо созерцал  объёмный пакет.

- Не хочешь говорить? И не надо. Предположим, это просто чудо, правда? Бывают же на свете чудеса. Ну что, пошли, Луговой, посмотришь на клиента.

Я не узнал его. Может быть потому, что он не сидел в инвалидном кресле, а лежал посреди хрустящей белоснежной постели. Голова его утопала в подушке. Тонкие редкие волоски жалкими клочкамии покрывали тёмный от пятен череп. От носа и рук тянулись трубки капельниц.

Кто назначил такую цену?  Это старик столько не стоит. Он вообще ничего не стоит.

Я бесстрастно рассматривал Бортника. Подошла Марта, что-то деловито повернула на трубке. На тонкой куриной шее еле заметно запульсировала артерия.

Красавин положил мне руку на плечо. Я рефлекторно отодвинулся.  Меня будто накрыло холодное дуновение. Красавин волновался, это перешибало все его мысли и эмоции.

- Ну, и? Чего от меня-то надо?

- Тихо, парень. Ты же знаешь.

- Я не смогу. Я никогда этого не делал.

- Значит, надо будет очень постараться, - Виктор Борисович почти ласково пропел мне в ухо. - Очень. Пошли.

Он оттащил меня в угол комнаты, потом в коридор, достал маленький пакет и протянул мне. Признаться, до последнего я думал, что это деньги, и я смогу их высокомерно и гордо швырнуть в эту гадскую физиономию.

Но это были не деньги. Ничего подобного.

Это были фото и распечатанные документы. На одной фотографии я увидел маму. На другой - Киру и её прилизанного друга. На третьей был Серёга. На четвёртой - уж не знаю почему! - Вера. Может, они решили, что я с ней встречаюсь? Ведь мы, и правда пару раз выбирались вместе выпить пивка - чисто по-дружески. Рядом были обозначены обычные ежедневные маршруты близких мне людей, номера автобусов, посещаемые магазины, время пробежки Киры, адрес парикмахерской мамы, ещё какая-то ерунда, вплоть до счетов на квартиру… Ужас постепенно заполнял мой мозг.

- Когда вы успели это собрать? - спросил яна автомате.

- Давно. Как только, так сразу. Как только Маврин стал настаивать на своём лаборанте. На всякий случай, мало ли что. И как оказалось, не зря.

Я молча перебирал листки. Потом аккуратно сложил их и положил на стол.

- Ты вернёшь Бортника, - сказал Красавин. - Теперь больше некому.

- Иначе что? - неожиданно высоким фальцетом вскрикнул я. - Давай, скажи!

- Иначе все эти люди помрут. Один за другим. - спокойно выдохнул Бабецкий, постучав кончикаи пальцев по своим документам. - Вот и всё. Если не успеешь.

- Ах ты, сука!

Я кинулся на него, позабыв про руку, неуклюже дёрнул плечом, потерял равновесие, получил удар в бок от Красавина, позорно вытянулся на полу, хотел вскочить, но тут на меня налетели его охранники, прижали, насели… и я понял, что это всё.

Это конец.

- Я никогда этого не делал! - орал я. - Слышите, вы! Никогда не делал! И не смогу! Какие ж вы тупицы! Нафига было убирать Егора, если он мог? Он мог, а я не могу!

- Что он там про Маврина несёт? – спросил Бабецкий.

- Да хрен его знает. Думает, что это мы порешили.