Страница 3 из 15
С другой стороны, парень опять всех удивил. Полторы сотни верст ночного марш-броска. Выход «в квадрат» в точно обозначенное время. И совершенно удивительный бой. Николай Александрович был поражен тому шквалу огня, который обрушился на позиции пехотного полка. Это было настолько же впечатляюще, насколько и ужасно. Успех, несомненный успех. Опять. Не слишком ли их много для бастарда?
Император смотрел на Максима и напряженно пытался придумать, что делать с этим человеком. Вступать в конфликт с дядей отчаянно не хотелось. Но и закрывать глаза на ТАКОЕ тоже было неправильно…
– Ваше Императорское Величество, – произнес Максим, нарушая затянувшуюся паузу. – Если я не оправдал вашего доверия, то прошу принять мою отставку. По состоянию здоровья. Все потраченные деньги я возмещу из личных средств[6].
– Хотите отсидеться в тылу? – не упустив возможности уязвить Максима, поинтересовался Николай Николаевич.
– Никак нет. Хочу последовать совету врачей и покинуть Россию.
– А Таня… – как-то растерянно, почти шепотом произнес Император.
– Она уедет со мной.
– Что?! – воскликнул Николай Николаевич, пока Государь ловил челюсть от такой наглости.
– Мы все уже обговорили и решили, – продолжил Максим, смотря не Императору, а Главнокомандующему в глаза.
Наступила вязкая тишина. Генералы старались слиться с ландшафтом и не попадаться на глаза ни Императору, ни Главнокомандующему. Ротмистр же, выдержав небольшую паузу, достал из планшетки сложенный вдвое листок. Распрямил его. И протянул Государю.
Это было прошение об отставке по состоянию здоровья, которое Максим действительно мог подать, опираясь на количество ранений. Причем написано оно оказалось почерком Татьяны. От парня там была только подпись.
– Плохо себя чувствовал, попросил супругу написать… – пояснил ротмистр.
– Ваше Императорское Величество, вы позволите? – спросил Главнокомандующий, протянувшись к прошению. Тот растерянно глянул на дядю и охотно отдал листок.
Николай Николаевич внимательно прочитал прошение, после чего медленно и со вкусом порвал его, с вызовом смотря Максиму прямо в глаза. И не пополам, а добротно – на мелкие клочки.
– Ваше Императорское Высочество, мне нужно все же переписать его своей рукой?
– Прекратите паясничать!
– Есть прекратить паясничать! – бодро гаркнул Максим, продолжая холодно смотреть в глаза обидчику. Родственничек чертов. Хотя чего он хотел? Максим ведь по бумагам бастард, а значит, участь его печальна. Ему вечно придется испытывать на себе ненависть и презрение части родственников.
– Подготовьте подробный отчет о вашем усиленном эскадроне. Сроку – неделя, – произнес Главнокомандующий.
– Есть подготовить подробный отчет! Сдать его лично вам?
– Нет, Николаю Петровичу, – кивнул он на начальника Главного штаба да так на него глянул, что стало ясно – ничего хорошего тот ему не доложит после изучения отчета. Если вообще доложит.
Максим чуть дал слабину и пренебрежительно хмыкнул. Но Главнокомандующий этого демонстративно не заметил. Он увлек Императора разговором на отвлеченную тему и, развернувшись спиной к лейб-гвардии ротмистру, повел Николая Александровича прочь. Наш герой скосился на Михневича, но тот лишь развел руками и виновато пожал плечами. Генерал от инфантерии был поражен демонстрацией, но пойти против Главнокомандующего не смел.
Часть I
За последние семь лет я твердо усвоил одну вещь: в любой игре всегда есть соперник и всегда есть жертва. Вся хитрость – вовремя осознать, что ты стал вторым, и сделаться первым.
Глава 1
1915 год, 5 мая. Петроград
Николай Александрович сидел за столом и работал с бумагами. Их было много. И чем больше он в них вчитывался, тем сильнее терял концентрацию.
В этот момент где-то в помещениях послышался шум. Даже ругань. Это окончательно отвлекло мужчину от букв. Он устало потер глаза. Хотел было уже встать, чтобы пройтись, как дверь в кабинет открылась, без стука, явив супругу самого разъяренного вида.
Александра Федоровна ничего не сказала. Просто молча вошла и закрыла за собой дверь. Но взгляд у нее был ТАКОЙ, что Николаю Александровичу стало не по себе.
– Что-то случилось? – осторожно поинтересовался он.
– Случилось? Да! Случилось! Твоя дочь в слезах! Беременная дочь! Ты доволен?
– Аликс… я… – Император растерялся от такого заявления.
– Я была у Михневича. Он просто боится за свою карьеру. И не станет давать доброго рапорта Ник Нику. А ты? Почему ты не принял отставки? Что, тоже боишься дядюшку? Максим нам всем так помог… он дал шанс Лешеньке, а ты… – уничижительно произнесла Императрица, от чего Николай Александрович потупился, чувствуя изрядную неловкость.
Максим Иванович свет Меншиков в октябре 1914 года, будучи еще безымянным поручиком, смог дать Императрице достаточно ценный совет. А именно: рассказать про идею заместительной терапии и поведать о группах крови, резус-факторе и прочих нюансах. На дилетантском уровне, конечно. Однако Вера Игнатьевна Гедройц – личная подруга Императрицы и один из лучших хирургов тех лет, идею оценила. Развила ее. Провела изыскания. Поставила опыты. И провела опытное переливание крови. Успешное.
Тем более что все к этим исследованиям было готово. Первая практика переливания крови имела место аж в далеком 1675 году во Франции. В России же с 1832 года такие опыты ставили. А в 1900 году австрийский медик открыл три группы крови. Но не прошло и семи лет, как чешский врач обнаружил четвертую группу. Так что пусть и дилетантские, но передовые сведения Максима легли на очень благодатную почву. Особенно важную роль сыграли сведения парня о резус-факторе и kell-антигене, которые в реальности еще не открыли. Реактивов и методик для их определения за такой короткий срок, конечно, разработать не успели. Но сумели экспериментально отработать методику подбора доноров с учетом этого фактора.
Императрица после успешного переливания крови и серьезного облегчения самочувствия сына неделю светилась словно неоновая лампочка. Да и сам Николай Александрович тоже искренне радовался. Это ведь получалось, что у их сына был шанс выжить.
Одним из ключевых нюансов в этой ситуации оказалось бескорыстие. Максим ведь не знал, с кем беседует. Просто поделился измышлениями без всякой задней мысли. И не только этими. Например, он очень сильно помог в области пропаганды, предупредив Августейшую фамилию от фатальной ошибки.
Александра Федоровна не забыла о пространном разговоре и запросила подробный доклад. Парень не стал стесняться. Так что уже в первых числах декабря 1914 года в Петрограде, как грибы после дождя, повылезали «правительства в изгнании» – Баварии там, Саксонии, Венгрии, Богемии и прочих государств. И незамедлительно получили признание Российской Империи, Персии, Хивы, Сербии и Черногории. Ну и друг другом, для пущей солидности.
Казалось бы, зачем? Потехи ради? Но нет. Эти новорожденные правительства начали организовывать землячества и брать покровительство над тем или иным полком Русской Императорской армии. Что существенно улучшало снабжение части продовольствием, амуницией и прочим.
Одной лишь мобилизацией внутренних ресурсов эти правительства не ограничились. Уже в конце декабря их представители выехали в страны-союзники и нейтральные державы. А там, нисколько не стесняясь, начался сбор добровольных пожертвований, продажа долгосрочных государственных облигаций и активная пропаганда.
Эти новообретенные союзники Антанты наладили выпуск целого ассортимента журналов, буклетов и прочей полиграфической продукции. И везде отчаянно верещали на тему того, что Вильгельм II и Франц-Иосиф либо сошли с ума, либо отринули христианство и стали поклоняться дьяволу. А местами и то, и то одновременно.
6
После многочисленных подарков, поднесенных по случаю чествования Максима Меншикова в ноябре 1914 года и свадебных подарков в январе 1915 года, получилась очень приличная сумма денег. Достаточная для того, чтобы перекрыть без проблем все расходы комплектования и оснащения усиленного отдельного эскадрона.