Сады Солнца

Фелис надавил большим пальцем.

Секунду ничего не происходило. Затем все вокруг попадали, дрожа и дергаясь, словно оглушенные рыбы. Фелис позвонил Бель Глайз, а та использовала черный ход в систему наблюдения, чтобы послать сигналы имплантатам Эдза и его банды, сообщая, что те вышли за периметр лагеря.

Фелис прошагал между лежащими, подобрал дубинку и пару разрядников. Он подождал, пока имплантаты пройдут полуминутный восстановительный цикл и все вокруг расслабятся, вдохнут, всхлипнут от боли, застонут и примутся чертыхаться. Пораженные сейчас ощущали себя так, словно упали с большой высоты, были оглушены, парализованы болью — но все же остались в живых.

Эдз пытался подняться на колени. Фелис взмахнул дубинкой, и та с резким хрустом врезалась в висок главаря банды. Эдз упал ничком. Фелис уперся коленом ему меж лопаток, одной рукой схватил за челюсть, ладонь второй прижал к уху Эдза, резко запрокинул его голову вверх и одновременно крутнул вбок — и сломал шею.

Фелис понимал: Эми, скорее всего, посчитает, что он убил Эдза из мести. Но убил он ради Эми, чтобы помочь ей осуществить мечту об освобождении тюрьмы, об удержании ее до тех пор, пока сюда не явятся революционеры.

Жанг Хилтон и еще несколько приспешников сумели подняться на ноги. Жанг сплюнул кровью, вытер трясущейся рукой подбородок и сказал Фелису, что тот — мертвец.

— Нет, я призрак, — поправил его Фелис, отвернулся и зашагал по туннелю.

Спустя десять минут он вышел наружу и поехал на трайке по горной дороге к полям вакуумных организмов.

Пересланные координаты приходились на центр маленького, сильно разрушенного кратера вблизи края купола, в четырех километрах от Трасти–тауна. Фелис ощущал себя до глупого уверенным, лениво мурлыкал под нос песенку, гоня трайк по окольной дороге. Пусть и ненадолго — но он свободен! Его нет на тюремной карте. Бель Глайз объяснила, что это как слепое пятно в системе наблюдения: дроны и камеры видят Фелиса, но следящий ИИ не регистрирует его присутствие, а демон вырезает его изображение из видеопотока с камер. Потому Фелис невидим и для охраны.

Конечно, долго такое не продлится. Охрана, наверное, уже обнаружила взлом системы и, вопреки заверениям Бель, может в любой момент запустить запасную версию — или послать под купол вооруженные наряды, чтобы отыскать надзирателя, убившего человека, зашедшего в шлюз и вдруг испарившегося. Но даже если охрана не отыщет Фелиса, в Трасти–таун возвращаться нельзя — разве только ради капитуляции перед тюремной администрацией. Единственная надежда — жить, снабжаясь с фермы, стать призраком, невидимкой, каждую ночь пробираться в тюремные бараки за едой, водой и свежими баллонами кислорода, а в остальное время прятаться среди скал и осыпей у подножия стен купола, надеясь на революцию и свободу. Но это — зыбкая надежда, Фелис особо не рассчитывал на такое.

Однако хорошо было снова взяться за настоящую работу, делать дело, которому его учили. Если убийца не солгал насчет рандеву, будет вдосталь времени, чтобы познакомиться с местностью и подготовиться.

Еще только час ночи, но солнце уже поднялось над западным горизонтом и залило ленивым золотистым сиянием обширные бурые, черные, темно–фиолетовые поля, расстилающиеся под куполом. Дорога шла по плоской равнине, покрытой сцементированной вакуумом серо–коричневой пылью и усеянной повсюду кратерами, размером от булавочной головки до миски, и кучками выброшенного материала, приобретшими мягкие очертания за эпохи микрометеоритной бомбардировки. Слева вздымался голый склон кратера, крутые конусы и скругленные холмы осыпей, справа изрезанный склон спускался к огромному полю вакуумных организмов.

Фелис был менее чем в километре от точки рандеву. Дорога резко шла вниз, к проходу, вырезанному в куче обломочного материала. Фелис вдруг заметил краем глаза движение, но отреагировать не успел. Дротик из тазера ударил в трайк, закоротил мотор. Секунду спустя на Фелиса упала ловчая сеть, скользнула по телу, волокна миоэлектрического пластика сработали как мышцы, сдавили, зафиксировали руки, грудную клетку. Трайк остановился. Фелис забарахтался, стараясь высвободиться, но сеть прочно зажала руки, и он не мог даже отстегнуть ремни безопасности. Осталось только сидеть и ждать, пока человек в черном комбинезоне и маске охранника — женщина, стройная в достаточной мере, чтобы быть дальней, но всего метр семьдесят ростом — за три прыжка спустится с крутого склона. Еще за два прыжка женщина достигла Фелиса.

Она выдрала с его пояса разрядник, дубинку, коммуникатор и клавиатуру, нажав кнопку, высвободила Фелиса из ремней, вытянула с сиденья и оттащила от дороги.

Женщина уложила Фелиса на спину рядом с трайком, припаркованным в тени каменной глыбы величиной с дом. За спиной резко зашипело — женщина выпустила большую часть кислорода Фелиса. Затем она отступила, направила на Фелиса пистолет–рейлган и спросила:

— Ты один?

— Абсолютно.

— Не надейся на помощь. Здесь мы в мертвой зоне. Никто нас не видит. Кто ты?

Голос охранника был приглушен маской, искажен низким атмосферным давлением, но Фелис отчетливо различал любопытство, нетерпение, злую радость. Женщина была возбуждена, готова убить. Она считала себя полной хозяйкой ситуации, а значит, могла допустить ошибку — и дать Фелису шанс.

— Я родился здесь, на Луне, и получил не имя, но номер, — сказал Фелис. — Меня обучали тут, а потом внедрили в Париж на Дионе, перед началом Тихой войны. Потом я дезертировал и убил человека — одного из моих братьев — в Ксамбе на Рее. Я убил его, потому что он нашел меня и захотел вернуть. Европейцы арестовали меня и посадили в тюрьму. Потом я прилетел сюда как надзиратель, чтобы присматривать за политическими заключенными. Зачем я рассказываю это тебе? Потому что верю: ты — такая же, как я. И я не хочу, чтобы ты повторила мои ошибки.

— Ты — одно из созданий Пейшоту, выращенное в пробирке, шпион, сделанный похожим на дальних.

— Да, — подтвердил Фелис.

— Ты прожил много лет среди них и теперь скучаешь по собратьям. Ты думаешь, что похож на меня, и хочешь подружиться со мной.

— Ты правильно поняла смысл моего послания.

— Пейшоту — не единственный клан, делавший шпионов, — сказала женщина. — Ты — старый, переживший свою полезность. Я — последняя модель, я быстрее и сильнее, чем ты и твои братья были когда–либо.

— Значит, ты работаешь на другой клан?

— Разве я не сказала это только что? Старик, не думай, что я расскажу тебе еще что–нибудь… Чего ты улыбаешься? Я сказала что–то смешное?

— Я думал, что у революции нет шансов на успех, но я ошибался. Великие семьи разъединены. Они грызутся за военную добычу и не работают ради блага страны. Ты здесь для того, чтобы убить ведущих работников — или чтобы похитить их?

Женщина уставилась на него сквозь круглые линзы маски холодными безжалостными карими глазами.

Фелис потупился, будто подчиняясь новой хозяйке.

— Позволь же мне спросить тебя: зачем быть верной людям, которые рассматривают тебя как расходный материал? У тебя впереди много лет жизни. Не подчиняться приказам — много легче, чем ты думаешь. Ты уже не подчинилась им, когда ответила мне. Тебе остался всего один шаг. Позволь мне помочь тебе. Если мы объединим усилия, мы переживем это. Мы найдем способ убежать.

— Ты и в самом деле считаешь, что болтовня может спасти тебя? — спросила женщина.

— Я говорю тебе о том, что ты могла бы сделать, если бы захотела. Я долгое время жил среди обыкновенных людей. Возможно, я не знаю их так хорошо, как следовало бы, но одно уяснил крепко: они боятся нас — и не потому, что мы другие, а потому, что мы — та их часть, в существовании которой они не хотели бы признаться сами себе. Мы — их темная половина. Я сумел выжить до сих пор лишь потому, что тщательно прятал свою истинную суть. Если позволишь, я могу научить тебя, как добиться этого.

— По мне, так это крайне скучная и унылая жизнь. Но, кстати, мне нужно закончить работу — и это напоминает мне кое о чем.