Страница 78 из 80
Передо мной стоял усталый мрачный мужчина, голова его была бела, как снег, глаза выцвели, кожа бледна. Хотя стати он не потерял - сложен он был так же хорошо, как и брат. Одет в простую тканую рубаху и штаны, как любой воин средней руки. В руках он нес каравай и бурдюк с вином. Все это легло на пустой огромный стол передо мной. Из ладони его выкатилась пара ранних яблок, еще кислых и зеленых.
- Ешь. Пей, - он опустился на скамью напротив и вынул нож, прятавшийся за голенищем высокого сапога.
Ломти хлеба, отделяемые узким хищным лезвием от тела каравая, источали удивительный аромат, они пахли домом, ранней теплой осенью, праздником пшеницы.
Я отломила краешек от огромного куска и надкусила. Запах чувствовался, но вкус никак мне не давался, земля, наверное, была бы такой же, попробуй я ее на зуб.
- Отец не рассказывал тебе, но я, до того, как принести богам обет, много где побывал, - он прижался губами к горлышку бурдюка, делая большие глотки. - Я даже видел Драконоподобных. Видел, как они оборачиваются крылатыми и бескрылыми чудовищами, как владеют магией. Как прекрасны их лики.
Мне протянули бурдюк, так обычно делают воины меж собой, женщинам наливают в кубки.
- Есть те, Ария, кто живут рядом с Драконоподобными, мечтая прикоснуться к их тайнам, к дару, что дали линормам сами Драконы. А есть женщины, мечтающие стать парой для них. Если драконоподобный берет женщину из людей - это праздник, - его лицо вдруг исказилось болью, а глаза стали безжизненными. - Ведь их связь так редка и удивительна. Кровь, - он покачал головой, - что может быть сильнее крови? Она закипает, когда рядом тот, кто тебе нужен. И никто не может разорвать этой связи кроме смерти, - он вернул себе сосуд с вином и опять сделал большой глоток. - И упрямства. Аракиан была упряма. Она сумела сказать нет.
Я громко сглотнула, в наступившей тишине утробный звук заставил поежиться.
- Да. Она была избранной линорма, молодая, сильная, опасная. Она удостоилась чести. Они потянулись друг к другу, и она готова была отдать ему свое сердце. Но Аракиан поняла, что для нее это будет цепь, с которой не сбежишь, и равной линорму не будешь, а она слишком ценила свободу, и, несмотря на боль и жажду быть рядом с драконоподобным, она ушла, люди могут уйти, люди могут преодолеть все, - он закрыл глаза, белесые ресницы были почти неразличимы на фоне светлой кожи. - Я помог ей уйти, бежать, - локти Тараласа опустились на стол, он спрятал лицо в ладони. - Я полюбил ее, и моя любовь была сильнее крови, сильнее любой магии. Но не сильнее ее чувства к моему брату. Пять лет скитаний, надежд, и вот, она смотрит на него, он на нее, и все, мой мир распадается на кусочки.
Он надолго замолчал. А я практически не дышала, его откровение меня потрясло, даже больше того, что меня ожидало утром. Аракиан всегда тепло отзывалась о Тараласе, но никогда в ее голосе не проскальзывала любовь женщины к мужчине. Мне так кажется...
- Есть люди, что приближены к Драконам, и те в силу заслуг делились с поклонявшимися им своими знаниями. То, что сделал с тобой Сальтирин специально или случайно, есть ритуал подчинения крови. Он подчинил тебя себе, сделал тебя своей таям, не настоящей, как у Драконоподобных, но с этого крючка ты бы не сорвалась. Слишком ты молода и неопытна. Аракиан... Она не могла позволить тебе сгинуть в пучине собственной страсти, она забрала его кровь себе. Но ритуал, я даже не представляю, откуда она узнала о таком, он оказался сильнее ее. Твое спасение убило мою любовь, - его бесцветные глаза были полны горечи одинокого мужчины, всю жизнь отдавшего служению богам, и тем, кто не смог полюбить его... той, кто не смог.
Значит, он не сказал отцу всей правды, тогда в зале.
Мужчина тряхнул головой, скидывая навалившиеся воспоминания.
- Чтобы спасти твоего отца, ты выдержишь завтра двадцать плетей. Я дам тебе настой, он поможет уменьшить боль. А потом ты уйдешь со мной в Дэвой, там почитают тех же богов, дружат с Лакрасом. Будешь жить при святилище Луны послушницей.
Он встал и направился к одной из дверей.
- Вы меня ненавидите, дядя? - вдруг вырвалось у меня.
- Нет. А ты считаешь это местью? - он горько усмехнулся. - Может, ты и права... Когда ты теряешь того, кто для тебя безмерно дорог, какими бы ни были обстоятельства и причины, и как бы ты ни любила виновного, да, ты будешь его ненавидеть. Но ненавидеть можно по-разному. Жертва, принесенная за тебя Аракиан, не будет напрасной, твой отец будет жить, и ты будешь жить. Это самое главное. Будь я твоим отцом, я бы сказал тебе, Ария, что пора учиться предвидеть последствия своих поступков, - он говорил это, не оборачиваясь, и вскоре исчез за дверью. Послышался звук задвигаемого засова.
А я осталась одна, наедине со сгущающимися сумерками, хлебом и вином. Свернув траурный платок, что укрывал мои плечи, и подложив его под голову, укутавшись в плащ, я легла на скамью в надежде обдумать все то, что услышала, но странный сон, не спрашивая, унес мой разум далеко от тела. Там драконоподобные правили людским королевством, пожелавшим таких правителей, а маги и обделенные были равны...