Страница 20 из 22
– Ммм, – девушка промычала, развернулась, и поглядела осовелыми глазами.
– Чёрт, – сказал я.
– Извините, это не она, – Сказал Серёга бабе.
Тётка рассмеялась зычным смехом, показав жёлтые остатки зубов. Видимо, она была искренне рада тому, что опасность быть зарезанной миновала. Мы тронулись к выходу.
– Да вы чё! – кричала нам в спину женщина. – Оставайтесь! У нас пиво есть.
– Фу… – Серёга сплюнул, когда мы вышли. – После таких картин можно ориентацию сменить. Сколько времени?
– Почти десять.
– Приеду домой, сразу вещи – в стирку, сам – в душ.
– Садись, отвезу.
– Куда?
– В душ.
– На стройку сегодня не поедешь?
– Поеду.
– Дурак, что ли? Пока доберёшься, глухая ночь.
– Не, Серый, надо съездить. Мало ли что.
– Ну, тогда и я с тобой.
– Не надо. И так не спите все из-за меня.
– Хватит ломаться. Поехали.
И мы поехали. Некоторое время молчали. Серёга смотрел по сторонам и искал нужную улицу, где надо было свернуть.
– У всех нормальных людей навигаторы, – ворчал он. – Была же возможность купить грамотную машину. Катался бы теперь как царь.
– У тебя и такой-то нет. Ездит, и ладно.
Мы въехали на неосвещённую улицу частного сектора.
– Хоть скажи, что ты на ушах-то стоишь из-за неё? Она тебе вообще кто? Подал бы в розыск, и нашли бы быстрее.
– Не надо её в розыск. Там, знаешь, есть проблемы… долго объяснять. А так… ну, все-таки родня. Так просто не бросишь. Кому она нужна?
– Принц ты. На коне, – выдал Серёга.
– Это ещё почему?
– Ну, как! Спас. Одел-обул. Накормил. Подлечил. Сейчас вот, может, ещё раз спасёшь. Она должна в тебя влюбиться. По всем законам жанра и по специфике пубертатного возраста.
– Иди ты, Серый! Она маленькая.
– Маленькая, да вот удаленькая. Вон там сворачивай направо. Скоро приедем.
Машину нещадно затрясло по грунтовке.
– Серёга, блин! Говорил же, поедем по трассе как люди. Сейчас застрянем тут, к лешему. У меня и так подвеска в хлам.
– Да нормально. Зато короче в два раза. Вот, на карту смотри.
Он сунул мне телефон прямо в лицо. Я на секунду отвлёкся от дороги, и в этот момент тряхнуло так, что мы подпрыгнули, и не пристёгнутый пофигист Серёга от всей души клюнул меня лбом в плечо.
И тут я увидел Свету. На долю секунды, но совершенно отчётливо, так, как будто только о ней и думал. Она сидела в Серёгиной комнате на краю кровати, улыбалась, глядела снизу вверх, и была в одном белье.
Машину занесло на обочину. Я только что видел девушку своего друга.
– Куда прёшь-то? Ровное же место! Глаза разуй, едешь как крот! – заорал Серёга.
– А ты не лезь со своими картами. Едем и едем.
Серёга замолчал, наверное, надулся.
– Слушай, Серый, хочешь, скажу, о чем ты сейчас думал?
– Тут телепатом быть не надо. Как башку не проломить!
– Неа. О Светке. Так или нет?
Серёга, потирая лоб, уставился на меня.
– Ну, предположим…
– А сказать, о чём ещё? – я постарался улыбнуться как можно более плотоядно, но тут же рассмеялся, глядя на вытянутое лицо друга.
«И у неё бельё бирюзового цвета» – захотелось мне добить его, но я сжалился. Серёга хлопал глазами.
– Да расслабься! О чём тебе ещё думать, особь с тестостероном?
Снова поехали молча. Серёга думал о своём, я – о своём. Не каждый день такое увидишь. Это совпадение или что?
– Останови, – сказал Серёга.
Я остановился, подумав, что его укачало. С ним такое частенько бывало, с детства был животом скорбный. Серёга вылез из машины, походил кругом, зашёл спереди, сзади, сел обратно, выкинул какие-то грязные лопухи и вытер руки салфеткой.
– Это что ещё за ритуал? – спросил я.
– Номера тебе грязью замазал. На всякий случай.
– Серый, ты совсем ку-ку. Мы же не киллеры.
– Да пусть уж так. Спокойнее как-то.
Через минуту мы остановились у бетонного забора. Табличка гласила, что тут строится торговый комплекс. За воротами тут же забрехали собаки, а потом и сами показались – овчарка с чёрной шерстью и огромная рыжая дворняга. Повезло, оба кобели. Я пошарил в кармане, вынул маленький пакетик, открыл, забросил в кусты через дорогу, а руки быстро протёр дезинфицирующей салфеткой. Один из псов взвыл, другой заскулил. Потом оба вылезли в подворотню и бросились мимо нас. Ворота были не заперты, и мы спокойно вошли на территорию чужого царства.
– Круто! – восхитился Серёга. – Что это было?
– Женский собачий гормон. Элементарно, Ватсон.
Из вагончика, зевая и ворча, к нам уже шёл крепкий толстопузый мужик в камуфляжке.
– Что, ребятки, заблудились? А собаки где? – он осмотрелся и свистнул. Псы затявкали где-то за территорией, но не явились. Охранник почесал шею и матюгнулся.
– Мы, собственно, по делу. Проверка кадров, – сказал я.
– Чё?
– Ищем одного человека, девушку. Вам ведь неприятности не нужны? Несовершеннолетняя, документов нет, сбежала из дому. – я посмотрел ему в глаза.
– А, нет-нет. У нас порядок. Недавно проверка была.
– Значит, плохо проверили.
– Идите-ка, ребята, домой, а завтра с начальством поговорите. Я тут только охраняю.
Глазки-то забегали. Наверняка, вечером вернулись все заранее изгнанные элементы.
– Понятно, – сказал Серёга. – Паспорт с собой? А трудовая книжка? Надо протокол составить. Если человека обнаружат, сами понимаете – ответственность.
Мужик начал мяться.
– Так. Давайте вот что. Я проведу в бытовки, а вы сами всё поглядите. Я тут недавно, всех не знаю.
Мы пошагали к строительным вагончикам, прыгая через рытвины марсианского пейзажа. В первом все спали. Матрасы лежали прямо на полу, на них храпели мужчины. Во втором была та же картина. На всякий случай я пошарил лучом фонаря по углам. В третьем вагончике было опрятно и пахло нормальной едой, а не «Роллтоном». Это был домик женщин. Мы прошли одно убогое жилище за другим, и, наконец, изучили всех спящих или собирающихся спать обитателей.
– Ну вот, всё, – сказал охранник.
– А вон там чего свет горит? – спросил я.
– Ночная смена. Отделочники.
– Пошли.
– Нельзя на объект.
– Кому другому скажи. Нам везде можно, – отрезал Серёга. Даже я проникся уважением.
Серёга пошёл рядом с мужиком, я приотстал, разорвал другой пакетик и незаметно брызнул охраннику на ноги. Что-то он мне сразу не понравился.
На первом этаже слышались голоса и пахло едой. Несколько женщин трудились, скрепляя со стеной непонятные длинные панели, двое мужчин месили раствор, ещё один чего-то колдовал с уровнем. Остальные, человек пять, сидели возле плитки с кастрюлькой и ели из пластиковых тарелок.
Я замер. Ада стояла спиной ко мне и мазала мастерком стену. Она, видно, почувствовала мой взгляд, повернулась и тоже застыла.
– Пошли, – сказал я ей.
Она молчала. Люди смотрели на нас с интересом. Едоки перестали жевать.
– Собирай вещи и поехали.
– Нет. Я останусь, – тихо сказала Ада.
– Нет, не останешься.
Я шагнул, сгрёб её, и хотел уже потащить к выходу, но она извилась ужом и ловко вывернулась.
– Не смей, понял! Я работаю тут.
– Какая на хрен, работа! Нашла тоже мне… А ну-ка собралась по-быстрому и пошла!
– Не смей. Мне. Указывать.
Меня взбесило. Я за четыре дня облазил все злачные места, напряг друзей, забросил учёбу и работу, а эта мелочь сейчас изволит строить из себя чёрт-те кого и сверкать глазками.
– Эй, уважаемый! – обратился с сильным акцентом один из рабочих. – Видышь, дэвушка не хочэт. Хочэт здесь.
– Ну-ну, – сказал я. Схватил Аду за руку и потащил.
Она извернулась и укусила меня за запястье. Не то чтоб больно, но неожиданно. И прямо в мой выстраданный шрам. Я рефлекторно оттолкнул её. Она шлёпнулась задом в цементную пыль. Все развеселились. Я снова сгрёб её, на этот раз крепче, и пошёл было вон.
– Сзади! – крикнул Серёга.