Страница 9 из 19
Барон Григорий Криденер в конечном счете был вынужден оставить государственную службу. Отчасти причиной этого были его либеральные взгляды, кроме того, он отличался сложным характером и не умел ладить с начальством. Состояния у семьи не было, поэтому Криденер был вынужден согласиться занять место управляющего в одном из крупных имений Нижегородской губернии, недалеко от Арзамаса. Именно там, в уездном училище Арзамаса, и начал учиться его старший сын Василий.
Нужно сказать, что с местом жительства будущему художнику повезло. В Арзамасе в то время работала частная художественная школа Александра Васильевича Ступина, академика живописи и талантливого педагога. Кстати, в биографии Ступина была страница, аналогичная истории Перова, – он тоже родился в дворянской семье Борисовых, но по каким-то причинам был отдан на воспитание в семью Ступиных, принадлежавшую к мещанскому сословию. Ступины его усыновили, дали свою фамилию, но тоже записали в мещане. В дореволюционной России весь этот сословный статус достаточно жестко регламентировал права и обязанности гражданина. Так, мещане, например, в отличие от дворян, были обязаны нести рекрутскую повинность и могли быть подвергнуты телесным наказаниям.
Ступинская школа имела официальный статус и находилась под покровительством Академии художеств, которая охотно принимала ее выпускников для дальнейшего обучения, присылала в Арзамас копии классических скульптур в качестве наглядных пособий, а лучших воспитанников награждала серебряными медалями.
Перов поступил в художественную школу в возрасте 13 лет, но проучился всего три года – с 1846 по 1849-й. Вероятно, именно Ступин смог оценить талант и творческий потенциал мальчика, внушил ему уверенность в себе и в избранном жизненном пути. Ступин был не только опытным педагогом, но и хорошим психологом, до определенной степени он смог скорректировать личностные особенности своего ученика и сгладить сформировавшийся у него комплекс неполноценности. Перов, разумеется, понимал, что возможности, которые открываются перед его братьями благодаря имени, титулу, статусу и связям отца, ему никогда не будут доступны. И вот благодаря знакомству со Ступиным Василий понял, что в его жизни может быть и другой путь, не менее интересный.
Еще три года после окончания занятий в художественной школе Перов провел вместе с родителями в имении, где работал его отец. Видимо, финансовая ситуация в семье была довольно сложной, так что уехать учиться Василий смог только в 1852 году. Он добрался до Москвы и через год приступил к занятиям в Московском училище живописи, ваяния и зодчества (МУЖВЗ).
Учился Перов долго, около девяти лет, и окончил училище, когда ему было почти тридцать. Впрочем, его нельзя назвать «вечным студентом», поскольку такая длительность учебы объяснялась просто: у Василия не было денег. В 1855 году Григорий Криденер окончательно разорился, так что Перов полностью лишился поддержки из дома.
Быть может, человек иного психологического склада воспринял бы историю своего выживания без денег в большом городе как череду приключений, героических, забавных, а подчас даже пикантных, но для Перова это время оказалось по-настоящему трагическим.
Начинающему художнику было негде и не на что жить, зимой в морозы он подчас пропускал занятия, поскольку не имел теплой одежды, а голодал вообще хронически. Василий предполагал даже бросить училище и отправиться в провинцию работать учителем рисования.
Некоторое время он жил в каком-то приюте для женщин, где работала его знакомая. В это заведение вход мужчинам был строго запрещен, но Перова проводили туда контрабандой и при малейшей тревоге прятали под кроватью в комнате его сердобольной приятельницы. Некоторые исследователи творчества художника считают, что от такой жизни он стал законченным невротиком.
Белая полоса в жизни Перова началась благодаря одному из его преподавателей. Е. Я. Васильев поселил молодого человека у себя в доме совершенно бесплатно, предоставив ему отдельную комнату и питание. Только после этого Василий смог начать нормально заниматься. В 1857 году он получил Большую серебряную медаль за «Приезд станового на следствие», а в 1861 году – Большую золотую медаль и грант на поездку за границу за «Проповедь на селе». Его превозносила прогрессивная критика, видя в нем продолжателя традиций Павла Федотова, соответственно, пришли и некоторые доходы.
На стажировку в Париж художник отбыл с молодой женой Еленой Шейнс. Все 60-е годы оказались для Перова сплошным триумфом. Каждая его картина признавалась культурным явлением, он получил сначала звание академика (в 1866 году за картины «Тройка» и «Гитарист-бобыль»), а позднее – профессора (в 1870-м за «Птицелова» и «Странника»). Между прочим, звание профессора было гораздо более значимым для практической стороны жизни художника в XIX веке, нежели звание академика. За академиком живописи ничего не стояло, кроме красивой бумажки с печатями, а вот профессор по закону получал бесплатную казенную квартиру в «престижном районе», бесплатные дрова и свечи и очень приличное жалованье. Перов очень успешно преподавал в МУЖВЗ, его пригласили на место Сергея Зарянко, когда тот ушел из жизни.
Эта светлая полоса продолжалась в жизни Перова не больше 15 лет. Затем снова начались трагедии и беды. В 1869 году в течение нескольких месяцев Перов потерял жену и двух сыновей, затем простудился на охоте. Эта простуда перешла в тяжелую пневмонию, а затем обернулась туберкулезом. Очень может быть, что на таком течении болезни сказались годы лишений, которые он испытывал в юности. Даже новая женитьба на очень милой и славной женщине Елизавете Другановой, состоявшаяся в 1872 году, не спасла Перова от депрессивного состояния.
Его знакомые говорили, что примерно с 1874 года в поведении художника начали проявляться какие-то странности. Впрочем, в жизни он вообще был очень мрачным человеком, полным каких-то страхов и комплексов. Известно, что Перов даже уничтожил или испортил некоторые из своих картин. По мнению современников, с середины 1870-х годов он перестал развиваться как художник, не смог больше улавливать новые культурные запросы эпохи. А может, его вообще перестало это интересовать.
Василий Перов умер в 48 лет, и к этому совсем еще молодому по нашим меркам возрасту выглядел дряхлым стариком, седым и разбитым. Его друзьям было очень печально наблюдать все, что происходило с художником в последние годы жизни. Возможно, что у него была депрессия, а может быть, его состояние было связано с прогрессирующим туберкулезом, вызвавшим общую интоксикацию организма. Перов был легковозбудимым человеком, который в любой стрессовой ситуации срывался на крик и слезы.
Содержание лучших картин художника, их обличительный пафос можно связать не только с его гражданской позицией, но и с физическим состоянием, и с психологическими проблемами. Судя по всему, комплекс незаконнорожденного так и остался с Перовым навсегда. И только искусство до определенной степени держало его на поверхности, позволив все-таки прожить хотя и короткую, но достойную и плодотворную жизнь.
10
А правда, что все люди, которых писал Репин на своих портретах и на картинах, потом очень быстро умирали? Есть ли какое-то проклятие портретистов?
Вся эта мистика – полная чушь. И нет никакого проклятия портретистов.
Еще с доисторических времен в нас живет представление о том, что через наше изображение коварный и могущественный колдун может похитить душу, причинить вред и даже уничтожить. В цивилизованном мире люди перестали об этом задумываться, мы без всяких опасений тиражируем наши портреты, выкладываем фотографии в Интернете, обмениваемся ими с друзьями и даже с посторонними людьми и ничего не боимся. Хотя наши современники из менее продвинутого мира африканских или южноамериканских племен, живущие по первобытным традициям и обычаям, по-прежнему не разрешают чужеземным пришельцам себя фотографировать, боясь потерять душу и от этого погибнуть.