Страница 34 из 52
150-летие Отечественной войны 1812 г. было использовано для прочного и безоговорочного закрепления тезиса о полной русской победе под Бородином. Особую роль в этом сыграл профессор полковник Любомир Григорьевич Бескровный (1905–1981). Под его редакцией вышел сборник документов «Бородино»[437], он был автором эпохальной монографии[438], принял участие в редактировании нескольких сборников статей[439], наконец, выступал с докладами[440]. Документы, помещенные в сборнике «Бородино», казалось, должны были опровергнуть утверждения, не раз высказывавшиеся в зарубежной и отечественной историографии, о том, что Наполеон, владея инициативой, навязал генеральное сражение русской армии, а также подтвердить тезис о «русской победе»[441]. Действительно, материалы сборника показывали известную гибкость в поведении Кутузова, решившегося на генеральное сражение, подтверждали его намерение возобновить бой 8 сентября, а также частично давали ответ на вопрос о причинах окончательного решения русского главнокомандующего об отступлении с поля сражения. Однако все эти документы, исходившие исключительно от русской стороны, явно нуждались в сопоставлении с материалами, исходившими от Великой армии, а также с массой других источников, опубликованных ранее. В аналогичном, патриотическом духе были выдержаны выводы статей сборника «1812 год». Несмотря на высокий уровень работы с фактологическим материалом (наиболее интересными, с точки зрения изучения Бородинского сражения были статьи Л. П. Богданова «Боевой порядок русской армии в Бородинском сражении» и А. П. Ларионова «Использование артиллерии в Бородинском сражении»), выводы выглядели односторонними[442]. Богданов попытался доказать, что Шевардинский редут уже изначально не был крайним левым флангом русской армии, а Ларионов – уверить, будто почти весь русский артиллерийский резерв к вечеру 7 сентября был введен в бой и использован с высокой эффективностью.
Монография Бескровного, хотя и не лишенная многочисленных достоинств, также была призвана рассеять все сомнения читателей в «наполеоновском поражении» при Бородине. По его мнению, Наполеон вынужден был подчиниться воле Кутузова, «французская армия не проявила воли к победе и энтузиазма», неприятельские потери составили 58 578 солдат и 49 генералов, в то время как русские – 38 506 солдат и офицеров и 22 генерала. Бородино, утверждал автор, явилось завершающим этапом оборонительного периода войны, а «Кутузов одержал под Бородином полную победу, разрешив поставленные стратегические и тактические задачи». В статье о Бородинском сражении, опубликованной в 1962 г. в журнале «История СССР», Бескровный, в отличие от монографии, специально остановился на историографии вопросов, связанных с Бородинским сражением. Весьма вольно трактуя позиции дореволюционных историков, автор утверждал, что в представлении Бутурлина, Михайловского-Данилевского и Богдановича Бородино завершилось победой Наполеона. Якобы только декабристы и революционные демократы противостояли такой трактовке результатов битвы и «не сомневались в том, что сражение под Бородином было победой русских». По его мнению, поколение «буржуазных историков», призывая покончить с «героической легендой 1812 г.», не создало, однако, «стройной концепции войны и Бородинского сражения, продолжая считать его со стороны русских “очистительной жертвой”». Только советские историки «на основе широкой источниковедческой базы доказали, что Бородинское сражение является победой русской армии, что оно входит в общий замысел Кутузова». Поразительно, насколько смело Бескровный искажал позиции своих предшественников, пытаясь скрыть тот очевидный факт, что его собственная концепция отнюдь не противостояла «дворянским историкам», но была последовательным воплощением их главных идей!
Единственной попыткой противостоять этой юбилейной волне про-патриотической литературы была статья подполковника в отставке А. Кочеткова[443]. Автор, справедливо поставив под сомнение знание Бескровным, Гарничем и другими авторами последнего десятилетия элементарных основ тактики начала XIX в., выступил против того, чтобы считать, будто замысел Наполеона и сам ход сражения были заранее предусмотрены Кутузовым. Несмотря на очень незначительное превосходство французов в численности войск и явно уступая русским в артиллерии, Наполеон «создавал на всех пунктах атаки… превосходство, доходящее до подавляющего…». Признавая, что к концу сражения французские войска оставили батарею Раевского и «флеши» (в действительности это было не так), Кочетков тем не менее отверг утверждение ряда русских и советских историков, будто французы отошли за Колочь. Статья Кочеткова осталась почти не замеченной.
«Концепция» Бородина, утвердившаяся в послевоенное время, особенно благодаря деятельности Бескровного, получила в конце 60-х гг. некоторую корректировку в работах Павла Андреевича Жилина (1913–1987), в дальнейшем генерал-лейтенанта, начальника Института военной истории МО СССР, с 1968 г. – члена-корреспондента АН СССР[444]. Хотя и опираясь в основном на русские источники, но все же используя четыре документа из «Архива исторической службы французской армии» (приказ Бертье о перекличке в Гжатске, историческую справку о действиях 9-го линейного полка, список убитых офицеров Великой армии 7 сентября и материалы опроса русских пленных), Жилин сделал вывод о том, что Бородино все же не обеспечило коренного перелома в ходе всей войны. Тем не менее, как считал автор, Бородино нанесло смертельный удар Великой армии, которая потеряла убитыми и ранеными более 50 тыс. человек, в то время как русские потери достигли 44 тыс., и «понесла невосполнимый моральный ущерб». Автор категорически, вступая в полемику с англичанами К. Даффи и Д. Чандлером и французом Э. Терзеном, отверг мнение о том, что Наполеон, вследствие болезни, не проявил во время боя должной энергии.
175-летняя годовщина Бородина ознаменовалась выходом целого ряда работ, авторы которых в большинстве полностью сохранили свою приверженность выводам Бескровного с учетом корректировок Жилина[445]. Но в некоторых публикациях наметилась все же тенденция к явному отходу от поверхностно-патриотических мифов[446]. Цельная работа Николая Алексеевича Троицкого, вышедшая в 1988 г., закрепила существование этой последней тенденции[447]. Троицкий счел исключительно важным подвергнуть основные тезисы о Бородинском сражении, закрепившиеся в советской литературе, беспристрастной проверке на основе сопоставления отечественных и зарубежных данных. Он пришел к выводу, что формально численный перевес к началу генеральной баталии был на стороне русских (154,8 тыс. человек, из которых только 115,3 тыс. было регулярных войск, против 134 тыс. солдат Наполеона). Но потери оказались несопоставимыми: французские – в пределах от 20 до 30 тыс. (автор привел официальную цифру потерь Великой армии, обратившись к Деннье, – 28 086 человек), русские – 45,6 тыс. человек. «Наполеон диктовал ход сражения, – утверждал Троицкий, – атакуя все, что хотел и как хотел, а Кутузов только отражал его атаки…» Французский император хотя и не реализовал «главной своей задачи» разгрома русской армии, но добился материального успеха. Однако и за русскими автор признал победу – «не в материальном, а в моральном и даже в политическом отношении». Вместе с тем в целом убедительные выводы Троицкого нередко сочетались с воспроизведением типичной «советской» схемы сражения – со знаменитыми восемью атаками Багратионовых «флешей», с устоявшимся хронометражем событий и без живой, достоверной картины действий противников русских войск. В своей новой работе «Фельдмаршал Кутузов: мифы и факты»[448] Н. А. Троицкий постарался привлечь ряд новых данных с опорой на исследования по Бородину А. А. Васильева и Л. Л. Ивченко, А. И. Попова и других отечественных историков. Автор принял выводы этих исследователей о падении «флешей» уже к 10 часам утра в результате 3-й атаки и, в целом, внес коррективы в описание Бородинского сражения.
437
Бородино: Документы, письма, воспоминания / Под ред. Л. Г. Бескровного и Г. П. Мещерякова. М., 1962.
438
Бескровный Л. Г. Отечественная война 1812 года.
439
Наиболее важным является: 1812 год. К стопятидесятилетию Отечественной войны. Сб. статей. М., 1962.
440
Наиболее примечательным был доклад, прочитанный на заседании Ученого совета Института истории АН СССР 13 сентября 1962 г., опубликованный затем в виде статьи: Бескровный Л. Г. Бородинское сражение // История СССР. 1962. № 6. С. 3 –18.
441
См. также: Абалихин Б. С., Дунаевский В. А. Указ. соч. С. 134–135.
442
См. также брошюру Л. П. Богданова «На поле Бородинском» (М., 1962), в которой патетически утверждалось, что «сознание непоколебимости русской армии овладело французскими солдатами и их полководцем».
443
Кочетков А. О некоторых ошибках в освещении Бородинского сражения // ВИЖ. 1963. № 12. С. 36–44.
444
Жилин П. А. Гибель наполеоновской армии в России. М., 1968 (2-е изд. было в 1974 г. и 3-е, посмертное, под названием «Отечественная война 1812 г.», в 1988 г.).
445
Бородино. 1812 год. М., 1987; Орлик О. В. «Гроза двенадцатого года…» М., 1987; Сироткин В. Г. Отечественная война 1812 года. М., 1988; и др.
446
Троицкий Н. А. День Бородина // Знамя. 1987. № 8. С. 204–207; Его же. Повторение пройденного // ВИ. 1988. № 4. С. 117–119; Шведов С. В. Комплектование, численность и потери русской армии в 1812 году // История СССР. 1987. № 4. С. 120–139; и др.
447
Троицкий Н. А. 1812. Великий год России. М., 1988.
448
Троицкий Н. А. Фельдмаршал Кутузов: мифы и факты. М., 2002.