Жертвы

Остальная часть настенной живописи была представлена пейзажами, изображавшими былые красоты Гудзона, и портретами напряженных, одетых в пуританские одежды людей с суровыми лицами. Помощник окружного прокурора, Джон Нгуен, как-то сказал мне, что его семья и сообщество любят Америку сильнее и крепче, чем «Дочери американской революции»[22].

Известие о смерти Урсулы Кори произвело на Альберта Трана сильное впечатление. Его свободная рука задрожала, затрепетала, как сухой лист, и опустилась на грудь. Хрупкие с виду пальцы сжали журнал.

– Ужасно… Что случилось?

– Вы хорошо знали миз Кори?

– Да, очень, мы вместе занимались бизнесом. Вы можете сказать, что случилось?

– Ее застрелили, сэр.

– Что вы говорите!.. И где же?

– В Сенчури-Сити.

– В Сенчури-Сити? В торговом центре?

– На автостоянке.

– На автостоянке, – повторил Тран. – Ограбление? Угон?

– Похоже, ни то ни другое.

– Да, конечно. – Альберт Тран кивнул. – Будь это ограбление, вы сюда не приехали бы… – Он нахмурился. – Позвольте спросить, какое отношение это имеет к Филлис?

– Мистер Кори рассказал, что Урсула дружила с Филлис.

– Ричард рассказал… Конечно.

– Вас это удивляет.

– А Ричард рассказал вам, что у него были отношения с Филлис?

– Вы имеете в виду романтические отношения? – Майло изящно ускользнул от ответа.

– Я бы не заходил так далеко. Ричард и Филлис встречались короткое время. Ничего предосудительного, уже после того, как он и Урсула развелись. Тем не менее я не мог это одобрить – нельзя смешивать личные отношения с деловыми. Но Филлис – девочка с сильной волей… Прошу извинить, я на секунду.

Вернувшись через пять секунд, Альберт Тран протянул лейтенанту фотографию в рамке. «Девочка» оказалась красивой женщиной за сорок с зачесанными вверх волосами, широко расставленными живыми глазами и остреньким, с ямочкой, подбородком.

– Мой единственный ребенок. – Тран нахмурился. – Она замужем, но лишь формально. Ее муж вот уже семнадцать лет живет в Камбодже, где у него по меньшей мере две жены, а возможно, и больше.

– Похоже, хорошо устроился.

– Норберт Лам – слизняк, ничтожество.

– Филлис только однажды была замужем?

– Да. Большая свадьба. – Выражение лица Альберта Трана позволяло предположить, что повторение подобного события нежелательно. – Урсулу убили… Поверить невозможно. Так вы хотели бы узнать о ней побольше через Филлис?

– Почему Филлис и Ричард перестали встречаться?

– Так. – Тран вздохнул. – Наверное, я еще пожалею, что вообще упомянул об этом.

– Мы будем признательны за любую информацию.

– Почему они перестали встречаться? Хм… Судя по тому немногому, что рассказала Филлис, у Ричарда остались чувства к Урсуле, и моя девочка… ей это было неприятно… она дала ему отставку. Я правильно выразился?

– Да, сэр, – улыбнулся Майло.

– В Сайгоне я преподавал английскую и американскую историю, проходил постдипломную практику в Университете Иллинойса в Урбане. Важно, конечно же, знать идиомы, но за всем не угонишься.

– Не могли бы вы рассказать о ваших деловых отношениях с Урсулой? – попросил я.

– С Урсулой и Ричардом. Даже после развода они продолжали работать вместе. Вы знакомы с их компанией?

– «Уррич Лтд.».

– Мы – одни из их заказчиков.

– Что вы покупаете?

– Так просто и не ответишь. Мы продаем товары с очень большой скидкой, в основном предметы домашнего обихода и недорогие вещи из Азии. Товарные запасы постоянно меняются в зависимости от предполагаемого потребительского спроса.

Служанка Ирма принесла серебряный поднос с кофейником, чашечками из тонкостенного фарфора и тарелкой с вафельным печеньем. Налив сначала Трану, она дала нам возможность передумать.

– Нет, спасибо, – сказал я.

– Полчашечки, – сказал Майло.

Трудно представить, что в его желудке оставалось свободное место, но, может быть, взяв еще два печенья, он всего лишь демонстрировал хорошие манеры, а я, отказавшись, показал себя неотесанной деревенщиной. Так или иначе, энергично расправившись с двумя, он потянулся к блюдцу за третьим печеньем.

Подождав, пока Тран поставит чашечку, я сказал:

– Тот тип закупок, о котором вы упомянули, представляется весьма рискованным.

– Рискованным, но и стимулирующим. Всегда приходится многое просчитывать заранее. А неудачи у нас бывали. – Он улыбнулся. – Вас, случайно, не интересуют десять тысяч пятьсот тридцать шесть красных крокодильчиков, разлагающихся при соприкосновении с водой и оставляющих после себя запах тушеного мяса недельной давности?

– Хм, я, пожалуй, посоветуюсь с людьми.

Лицо вьетнамца на секунду растянулось в улыбке.

– Главное здесь – чтобы число выигрышных ставок превысило число проигрышных. По большей части нам это удавалось. И, должен сказать, Урсула и Ричард помогли.

– Каким образом, сэр?

– У Урсулы отличный нюх на товар. В прежние годы они с Филлис вместе отправлялись делать закупки. Рынки в большинстве азиатских столиц огромны – это тысячи палаток, растянувшихся на мили. Филлис рассказывала, что по части энергичности с Урсулой трудно сравниться и что она замечала вещи, мимо которых сама Филлис проходила равнодушно. Так что в некотором смысле Урсула стала для нас не только оптовиком, но и бесплатным агентом по закупкам.

– А сами вы не покупаете, потому что…

– Мы торгуем в розницу и в основном тем, что знаем.

– А Ричард? Чем он помог вам?

Короткая пауза.

– Ричард – человек честный и надежный, обещанное доставляет вовремя и в хорошем состоянии. Такого отношения, с которым приходится встречаться со стороны других оптовиков – мол, вы же не «Кей-март»[23], – мы от него не видели. – Тран подался вперед. – Но если не ограбление, тогда что?

– Мы не знаем, сэр, – ответил Майло. – Можете сказать о них что-то еще?

– Урсула была красивая женщина. Обаятельная, утонченная, привлекательная.

– А Ричард?

– Вы спрашиваете меня о нем, потому что…

– Потому что в начале каждого расследования мы всегда задаем много вопросов и надеемся, что они принесут свои плоды. Что-то вроде вашего бизнеса, сэр, когда вы вкладываетесь в покупку.

– Звучит убедительно, лейтенант. Что я могу сказать о Ричарде… Да, честный. Да, надежный. Но не… увлеченный.

– Скорее одиночка?

– Как бы это сказать… – Альберт Тран задумался. – Ладно. Он может завести с вами разговор, но при этом у вас будет чувство, что ему самому этот разговор неинтересен. Я так полагаю, ему просто не досталось хорошей дозы общительности.

– У Урсулы это было.

– Урсула… – Он вздохнул. – Урсуле тепло даровано самой природой. Во Вьетнаме это пошло ей на пользу, ведь мы – народ приветливый и дружелюбный. – На последнем слове голос у него дрогнул. – Филлис расстроится… о нет, дочери. У Урсулы две дочери; они знают?

– Да, сэр.

– И как?

– Как и можно было ожидать в такой ситуации. Вы знаете их лично?

– Встречался однажды. Еще до развода, на семейном барбекю. Милые дети. Тогда они увлекались лошадьми.

– Вашей дочери давно нет в стране? – спросил Майло.

– Шесть недель.

– Когда она должна вернуться?

– Точно не знаю. Если хотите, могу попытаться дозвониться до нее сейчас…

– Это было бы замечательно, сэр.

Тран подтянул манжет, под которым обнаружился золотой «Ролекс», посмотрел на циферблат.

– Полагаю, сегодня она еще в Бангкоке и, учитывая разницу во времени, возможно, уже встала.

Он снова позвонил в звоночек, и Ирма, получив указание, быстренько доставила беспроводной телефон.

– Фил? Это папа. Боюсь, у меня для тебя ужасная новость… нет, нет, я в порядке. Очень жаль, но Урсулу убили.

Мы с Майло сидели, а Тран слушал, изредка вставляя короткие слова утешения. Затем, после долгого молчания, сказал:

22

Женская патриотическая организация.

23

Американская сеть гипермаркетов.