Венганза. Рокировка

Нечеловеческие условия содержания давали о себе знать уже через пару недель. Одиночество, съедающее меня изнутри на протяжении всей жизни, здесь ощущалось особенно остро. То и дело я чувствовал, как оно практически брало вверх надо мной, пытаясь искоренить желание бороться за будущее, которого у меня нет. Тогда перед глазами появлялся образ Марины и нашего ребенка. И пусть я не знал, как выглядит моя дочь, начинал представлять, чьи черты она унаследовала, чей цвет глаз, и прекрасна ли она так же, как её мать. Чем больше я думал о ней, тем сильнее хотел увидеть, и начинал злиться на себя за то, что позволял обстоятельствам сломать меня. Однажды я выберусь на свободу и отомщу за потерянный шанс быть счастливым.

Необходимость выбраться из этого склепа грызла меня днями и ночами. Отсидев несколько месяцев во Флоренс, окончательно сбился с толку в понимании, как и чем именно смогу быть необходим Денни здесь. У меня не было ни единой возможности для общения с другими заключенными. Я не знал, в какой части тюрьмы находится моя камера и где располагается административная часть тюрьмы. Двадцать три часа в сутки я находился в своей бетонной клетке, сменяемой лишь на час на другую – металлическую, под открытым небом, где так же невозможно определить расположение зданий и блоков. Единственный человек, сохраняющий для меня связь с внешним миром – Пирс - даже намеком не указывал на то, чего именно от меня хотел Босс. Сложившиеся обстоятельства вынуждали еще сильнее нервничать насчет безопасности Марины и ребенка.

Мысленно прокручивая возможные версии развития событий, рассматривал совсем странный вариант. Возможно, его признание стало всего лишь последним гвоздем в крышку моего гроба, а никак не угрозой? И, тем не менее, это не означало спасение для Котёнка. Каждый раз, задавая Тони вопрос от том, есть ли какие-то новости о её местонахождении, выдыхал с облегчением, получая отрицательный ответ. Это означало, что Перес выполнил свою часть договора и увёз её из логова змей.