Испытание

Застланным слезами взглядом не сразу смогла различить подошедшего ко мне. Им оказался Трой, зельевар, только младше курсом.

– Ой, это же наша бедняжка, – издевательски протянул он. – Снова дар подвёл, да?

Трой уселся прямо на стол, боком ко мне. Опасливо осмотрелась – возможно, кто-то и был за стеллажами, но я никого не увидела. А говорил парень громко, вряд ли это осталось бы без внимания.

– Знаешь, а ведь из-за новых правил я многого лишился.

Не желая веселить его ещё и вздрагивающим голосом, молча смотрела исподлобья.

– Но я пригляделся к тебе, – невозмутимо продолжал он, – и, думаю, ты можешь компенсировать пару вечеров. Жаль, что не больше. Ну, что имеем, – притворный вздох.

Трой с ожиданием взглянул на меня. Я, поражённая таким нелепым поворотом, несколько секунд оставалась в ступоре. Даже слёзы вмиг высохли.

– Ну, чего молчишь? – внезапно вспылил парень. – В десять жду возле входа общежития. И не вздумай не прийти. Последствия тебе не понравятся.

Спрыгнув на ноги, Трой засунул руки в карманы брюк и, как ни в чём не бывало, направился к выходу.

Я все пыталась уловить шутку в его словах, не мог же он предлагать такое всерьёз. Мысли согласиться на его предложение, если можно так его назвать, даже не приходило. Но догонять Троя и объяснять ему это, естественно, не стала. Тут спохватилась, проверила уши и бросила взгляд на пустое запястье – с завидной регулярностью я забывала надевать украшения, подаренные Грегори. Как оказалось, очень опрометчивый поступок с моей стороны. Скорее всего, Трой побоялся бы связываться с чужой невестой. А если он ранее видел на мне серьги и браслет, то мог сделать совсем неверные выводы.

В спешке вернула книги на места, библиотекаря по вечерам не было, и поспешила в комнату. Мысленно поморщилась от скорой встречи с Исминой, но шага не убавила. Мне нужно было надеть эти украшения и не снимать их, чтобы никто больше не пытался приставать ко мне с глупыми приглашениями.

Но покинуть библиотеку не сумела. Неожиданно за несколько шагов до двери в неё вошёл Трой. И не один. Я не знала имён тех двоих, они не из зельеваров. Сначала я не придала этой встрече значения и попыталась обойти компанию. Но меня перехватили за обе руки.

– Я тут подумал, – заговорил Трой, – мне нужен аванс, гарантия того, что ты придёшь.

– Пустите! – прошипела, уже понимая задумку парней.

– Отпустим, – крепче сжимая моё запястье, сказал один из дружков Троя. – Если пообещаешь быть послушной.

Я молча попыталась вырваться, но своими потугами лишь вызвала смех.

– Пустите! – крикнула изо всех сил, надеясь стать услышанной кем-то. – Помогите!

Взмах руки одного из дружков Троя лишил меня речи, губы будто склеило, и мне удавалось только мычать.

– Идиот, – заключил зельевар. – Возле библиотеки в это время нет никого. Да и вряд ли кто придёт на помощь к ней, – последнее слово он проговорил с пренебрежением. – Ладно, ведите её за стеллажи.

Я забилась ещё отчаянней. Но для них мои попытки вырваться были подобны трепыханию бабочки, пойманной за крылья.

Меня дотащили до центра библиотеки. Трой указал на один из столов, с которого уже убрал лампы, куда тут же уложили моё тело. Наверное, глупость, но я решила не показывать слёз, что бы ни произошло.

Два раза уже избегала принуждения, но, видимо, судьба настойчива в своих планах.

Когда Трой стал расстёгивать мои брюки, я уже не сопротивлялась. Смирилась. Быть может, и быстро, и нечем потом будет оправдывать себя, но бороться просто-напросто устала.

«Все равно потом брат убьёт меня», – пронеслась мысль, от которой тут же мысленно рассмеялась.

Все эти годы я жила тем обещанием, убеждала себя, что брат каким-то образом следит за мной, и в случае неисполнения тут же покарает. Так было проще.

Трой на мгновение замешкался, но все же потянул брюки вниз.

– Что-то она спокойная, – с сомнением проговорил один из его дружков.

– Так даже лучше, – отмахнулся он. – Какая же она маленькая, – проговорил с непонятной для меня интонацией и провёл ладонями по ногам снизу вверх, пока не ухватился за резинку трусов.

Я оставалась неподвижна. Решение, принятое ещё в плену, неожиданно показалось самым правильным. Пусть делают со мной, что хотят, а затем я просто убью себя.

Просто… а просто ли это? Да, плевать!

Пусть все эти шесть лет я жила иллюзиями, нужно оставаться верной своим убеждениям. Иначе, все моё существование окажется бессмысленным. Нельзя предавать себя. И нужно держать обещания.

Прикрыв глаза, стала ожидать своей участи.

Наверное, правы были родители, считая меня никчёмной…

Руки всех троих исчезли одновременно.

Неужели, это такая жестокая шутка? Решили разыграть, чтобы потом насмехаться надо мной?

– Вставай, Хиония, – услышала знакомый голос прежде, чем открыла глаза.

Слух не обманул меня. Передо мной стоял сам ректор, профессор Остгорд. Я никогда не общалась с ним лично. Признаться, и не хотелось. Одним только видом он производил пугающее впечатление. И, казалось бы, ничего такого, обычный мужчина, разменявший пятый десяток лет, но взгляд абсолютно чёрных глаз устрашал на подсознательном уровне. К тому же, ректор был менталистом, а такие маги у всех вызывали обоснованный трепет.

Осознав, в каком виде ректор застал меня, рывком села и, натягивая свитер, попыталась хоть как-то скрыть свой неприглядный вид. Лишь после осмотрелась. Трой и его дружки без движений лежали на полу возле стола. Пока я озиралась, профессор Остгорд поднял мои брюки и отдал мне, а затем тактично отвернулся. Одевшись, встала и поискала туфли. Услышав меня, ректор обернулся и подал мою обувь. Очевидно, он все это время держал её.

Приведя себя в порядок, я в растерянности замерла. Поверить в произошедшее было трудно, а в то, что мне удалось избежать самого ужасного, ещё сложнее.

– В мой кабинет, – коротко указал профессор Остгорд.

Вопросов задавать я не стала, только кивнула и, стараясь не смотреть на лежавших парней, прошла к выходу. Уже у двери услышала:

– А теперь поговорим с вами…

Связных мыслей в голосе не было, я просто шла, ведомая указанием ректора.

Кажется, кто-то обращался ко мне, но не уверена в этом. В любом случае говорить ни с кем не хотелось.

Остановилась я лишь в приёмной кабинета. Госпожа Аппель, несмотря на вечернее время, находилась на месте. На меня она не обратила никакого внимания.

Расхаживая от фонтанчика к фонтанчику, я пыталась унять внезапно возникшую дрожь в теле. Не хватало ещё прямо в приёмной забиться в истерике. Вообще, поразительная штука – эти эмоции: от совершенного спокойствия до полной неуправляемости сменяются за считаные мгновения.

Случиться сырости не дал пришедший ректор. Не глядя на меня, он проговорил:

– Хиония, в кабинет. Госпожа Аппель, успокаивающего отвара, пожалуйста.

Открыв дверь, профессор Остгорд дождался меня и пропустил вперёд.

Кабинет оказался огромным. Справа стоял большой стол, видимо, для переговоров или иных подобных целей, окружённый креслами. Напротив входа, перекрывая собой практически всю стену, располагался книжный шкаф, половина его створок была непрозрачной. За стеклом же виднелись довольно потрёпанные книги и множество записывающих пластин. Также я заметила несколько статуэток разнообразных форм.

Слева у окна находился массивный рабочий стол ректора, его кресло, немало похожее на трон, и два мягких стула для посетителей.

Бесшумно пройдя к своему месту, господин Остгорд устало уселся.

– Присаживайся, Хиония, – он указал на один из стульев.

Дрожь все ещё не отпустила меня. Если ректор и заметил это, то вида не подал.

Коротко постучав, в кабинет зашла госпожа Аппель. Она не сказала ни слова, просто вопросительно посмотрела на профессора Остгорда. Тот просто кивнул на меня. Секретарь все так же, молча, поставила передо мной кружку и удалилась. Дверь она прикрыла неплотно, и потому та стала медленно отворяться. Ректор захлопнул её взмахом руки. Этот жест показался мне очень знакомым, но в исполнении другого человека.