Хрупкая надежда

— Джедаи Республики… которую ты умертвил были лишь её послушными стражниками, а не владыками.

— Которую я умертвил? Я стремился оживить, спасти ее, вдохнуть новую жизнь, что я и смог, объявив себя императором. И я знал, что рано или поздно ты придешь ко мне, мой ученик… и сын моего ученика. Мой…

— Он не будет им. Я договорился, помнится, об этом! — прервал ситха материализовавшийся в воздухе дух Вейдера, обратив все внимание на себя.

— Ах! Да, точно. Договаривались, но это после того, как ты покажешь мне, как спасти самого от смерти, а так, как ты еще не выполнил, еще даже не начал выполнять свою часть сделки, я могу не выполнять свою…

— Не думай, что я за тобой не слежу, Сидиус. Я вижу тебя насквозь…

— Я ведь учил тебя, как ситха даже в то время когда ты был джедаем. Да, мои беседы были с далеко идущими планами. Видимо, ты так и не уяснил природу Тёмных Сил… и не понял её величие… а уж теперь, ты хочешь лишить этой возможности своего сына… как безграмотно! Если ты пойдёшь со мной, юный Скайуокер, то со временем ты познаешь природу всех моих способностей, и мои знания станут твоими… — ласково молвил старый властитель, глазея на Люка.

— Или ты будешь таким же разбитым, слабым исполнителем его безумной воли, каким был… я, сын — понурил голову Вейдер.

— Ой, не отрицай, того, что ты не стремился к тому, чтобы самим обрести власть и свободу! И ты сам убил свою жену…

— Маму? – Люк завертел головой.

— Да, мой мальчик… он её убил! – обвиняюще покачал головой старый ситх, — придушил ее Силой.

— Мои кошмары! Я видел, как она умирает от родов… — растерянно пролепетал Вейдер.

— Хм, ты решил, что смерть от руки любящего человека будет ей приятнее? – подколол того зловещий император, — о, да, это романтично: хладнокровно убить беспомощную женщину… — Сидиус определенно знал, на какие струны пылкой души нужно давить, чтобы поссорить сына с отцом.

— Ты… — ткнул Вейдер призрачным пальцем в Сидиуса.

– Я… я… я… — передразнил, хихикая, тот.

— Сын, я не виноват! Он! Император одурачил тогда всех! И сейчас пытается нас поссорить! Не я убийца твоей матери… а он!

Старый повелитель состроил невинное лицо и мастерски изобразил возмущение.

— Я? Разве я стиснул её горло в лапах Темной Стороны? Разве я разбил ей сердце жестокой речью? Моя заслуга состоит лишь в том, что я очистил галактику от паразитов, что терзали её, но ты сам принял то решение…

Тут Люк не выдержал и выпалил:

— Заткнитесь оба! Знать вас не хочу!

— Тебе не удастся переманить его на Темную Сторону, старик! Как меня! – голос отца Люка прозвучал сурово.

— О, я уже сделал это!

— Ошибаешься! Я не буду принадлежать Тьме, никогда! — взбесился Люк, — мне не нужна не ваша власть, не власть, которая была у моего отца. Они служат не добродетелям джедаев, а их падению.

— Со временем, юный Скайуокер, ты поймешь, что добродетель не будет жить в сердце, если у того, в ком бьётся это сердце нет власти для осуществления задуманного, ведь чего стоит добродетель, если у тебя нет власти? В самом деле! Быть императором лучше… чем не быть им. Я так думал, когда добивался власти, хотя стоит признаться… я и сейчас так думаю… уже поэтому я понимаю тебя… Люк, — лорд ситхов впервые назвал сына Вейдера по имени, и тот невольно вздрогнул, повернул к нему голову и посмотрел так, словно никогда не видел его, а теперь, когда увидел, захотел запомнить.

***

Только такой храбрый человек, как Додонна, мог отважиться пойти в атаку против имперской армады, значительно превосходящей его собственные силы. Остальные военные лидеры Восстания, включая погибших, были кретинами, которых бог войны наградил безрассудной смелостью, но напрочь выбил им мозги… иными словами, никто во флоте Додонны не был ему ровней в военном искусстве. Глава Союза Мон Мотма ошиблась, велев Яну Додонне вести свой флот туда, где противник и не хотел драться. Эта ошибка стоила дорого мятежникам, и теперь перед Додонной стояла задача исправления этих ошибок — или мести за гибель товарищей.

Лэндо соврал Старкиллеру и Люку: он не убил старого приятеля, а помог ему спастись. Соло, не знавший о жестокой участи друга и тоже не лишенный благородных порывов, неожиданно получил повышение и в новом звании отчаянно повел свою группу кораблей. Он крайне рьяно взялся за исполнение адмиральского приказа и очень быстро рассеял противостоявшее ему крыло, а Додонна рассек флотилию имперцев напополам.

Как и грозный Таркин, некогда бывший одним из столпом имперской надменности, Пиетт ни на йоту не сомневался в своей победе, но бой, длившийся всего полчаса, решил и его судьбу, и судьбу всей галактики. Додонна отомстил, и отомстил сполна. Видя поражение, имперский адмирал в отчаянии обхватил голову руками. Он хорошо понимал, что проиграл, но не хотел покидать свой флагман, привлекший большое внимание истребителей повстанцев, не желал последовать примеру своих помощников, уже разбежавшихся по спасательным капсулам — он безропотно, но с высоко поднятой головой разделил жестокую участь своего флота.

***

Сопротивляясь турбулентности, состоявшей в сговоре с призраками великого стража Света, давным—давно погибшего на этой позабытой планете, корабль, на котором летел Люк и все остальные выжившие персонажи героической саги, наконец подошедшей к развязке, пробил собой верхний слой атмосферы и метнулся к поверхности, освещенную тремя руусанскими лунами.

Никаких поселений в округе уже не было, ведь Джерек никогда не давал солдатам отдыхать. Встречать императора прибыла целая рота. У этих, несомненно, бедолаг, была беспокойная, напряженная ночь. Их командиру надоели так называемые прыгуны. Солдаты прочесывали лес, дабы убить эту живность, до самого утра, а утром узнали о прилете самого императора.

Серебристая лента с характерным шипением опустилась и замерла, предоставляя рослому, с бычьей шеей, зелено—золотистыми глазами и длинным носом подполковнику прекрасную возможность хорошенько изучить внутреннее убранство шаттла. Впрочем, интересовало его только застывшая на верху трапа одинокая и сгорбленная фигурка, облаченная в лохмотья и опирающуяся на трость. Офицер никогда не видел монарха, поэтому он сильно удивился, когда человек, откинув покрывало, скрывшее его лицо, оказался самим императором!

Офицер не успел заговорить, как дарт Сидиус величественным движением старческой руки велел ему заткнуться, затем в окружении тех, кого знали высокопоставленные чиновники, с несвойственной ему быстротой прошел мимо них. Старкиллер замыкал эту цепочку.

Сидиус не взял себе эскорт из штурмовиков, а целиком положился на преданность Джерека, однако того тоже влекло к соблазнительному могуществу Тьмы. Пошли с ними и Скайуокер со Старкиллером.

— Идёмте за мной, повелитель, — тон Джерека был довольно наглый, но старый император и не заметил его.

Джерек знал дорогу к долине джедаев и очень уверенно вёл императора и прочих по ней, при этом не забывая посмеиваться про себя, ведь план, родившийся в его голове, был гениален… да, именно гениален. Как только он приведет мерзкого старикана куда надо, он зарубит его и Старкиллера, а юнца Скайуокера переманит на свою сторону. Как всё просто… выглядело. Император, шедший вслед за ним, радовался так, как будто был достоин Силы, излученной этим местом.

Скоро их догнал отряд штурмовиков. Офицер отрапортовал:

— Мы поймали сумасшедшего!

— Как же вы решили, что сумасшедший? — зло поинтересовался император.

— Он сказал, что наш флот разбит.

Лицо дарта Сидиуса сразу покрылось мраком бесчувствия.

— Не может быть, — произнёс он, пораженный вестью. Его уверенность в правильной оценке ситуации настолько упала и надломилась, что он даже не казнил повстанца, неизвестно каким образом отыскавшего всеми позабытый мир. Главное, что флотоводец, подававший вполне большие надежды, погрузился в вечный сон, а его армада стала плывущей в космосе грудой хлама.

Наконец они пришли. Осталось сделать немногое. Лишь присвоить себе великую мощь этого воистину удивительного места.