Хрупкая надежда

– Джерек, ты наш предводитель… Ты самый сильный из нас. Вызови Старкиллера на поединок… иначе тебя обзовут трусом… если…

– Кто осмелится на это? – оборвал его слепец, положив руку на свой светомеч, – да! Я самый сильный! И я могу доказать это! – он зажёг его и по–кошачьи полез вперед.

– Не стоит, Джерек… ты мне ещё нужен… пока что… – бросил ситх в лицо Джерека, закружившись с ним в водовороте мелькающих клинков.

– Я знаю. Но я потеряю власть над ними и утрачу их доверие, – сразу отозвался слепец, открывая дуэль мощной атакой. Его световой меч устремился вниз, вынуждая ситха тоже опустить оружие.

Перехватив удар одним клинком, Старкиллер контратаковал врага другим. Но тот не в первый раз имел дело с противником, вооружённым сразу двумя мечами – он много спарринговал с Боком – поэтому, когда один из мечей Старкиллера наткнулся на лезвие, убийца нырнул в сторону. Возобновляя свою атаку, Джерек резко толкнул его рукой и чуть не поплатился за это ею же. Слепец извернулся из–по удара и ответил холодной усмешкой.

Если молодой убийца полностью сосредоточил все свои усилия на текущем моменте, то Джерек глядел зрением Силы в эпицентр провидческой бури, подстраивая её под себя путем безошибочной тактики предвидения вражеских выпадов. И именно это, а не сила, храбрость или ловкость принесло ему победу в неравной схватке.

Старкиллер сделал ловкий выпад в прыжке и вдруг обнаружил, что распластался на земле. Пожилой слепец оказался более зрячим, чем он. Сумев обнаружить щель в технике противника, он расширил её.

– Бахвальства тебе не занимать… мой новый ученик, – выговорил Джерек, тяжело дыша. Погаснув, мечи Старкиллера притянулись в старческую ладонь.

Но на этом моменте уши адептов уловили звук быстро летевшего к ним чего–то большого. Затем, это что–то большое осело снаружи.

– А вот и император! – прогудел Старкиллер, прыжком вскочив на ноги, – он нас и рассудит.

– Не в твою пользу, – прохрипел Джерек, засовывая смертельное лезвие обратно в эмиттер.

Темные адепты, в число которых уже записался и юный Скайуокер, гурьбой вытолкнулись из пещеры и увидали, как по трапу севшего в грязь имперского челнока плавно и величественно спустилась тень. С её появлением даже воздух наполнился злом. Заговорщики были раскрыты Императором… и теперь их ожидает его суд. Тень не была глупа: она приблизилась к ним в тесном окружении отряда стражников, завернутых в алые одеяния. Бегло окинув всю толпу острым взглядом звериных глаз, она прогудела мрачным голосом:

– Что, сынки? Захотели власти? Я понимаю вас… власть же имеет такую притягательную униформу. Особенно для тех, кто только–только начал делать первые шаги на Тёмную Сторону… – император встал в драматичную позу, глянув на юного сына бывшего ученика. Дарт Сидиус был прирождённым актёром, только… со сверхъестественными способностями.

Призрак Вейдера, глядя на него, думал, о том, что в нём умер (или всё–таки ещё жил?) трагический актёр. Ибо тот умел так мастерски сохранять невероятную умиротворенность, почти что безмятежность, хотя, все присутствующие уже начали ощущать, как воздух вокруг впитывает в себя злое настроение того, кто являлся подлинным властелином Тьмы, и с какой жесткостью скручиваются линии Силы.

– Но знайте, что власть это лишь фундамент для иного, самого главного… – продолжал вещать главный злодей во всей галактике. Бывший мой учитель некогда сказал мне, что сначала нужно овладеть властью над самим собой и только тогда уже подчинять других – конечно, же, он сказал более красиво и величаво, но это было очень давно и я не склонен помнить цитаты умерших дураков. И скажу вам больше, сынки… вы и понятия не имеете, для чего в действительности нужна власть. Но я вам открою: она нужна для вас, для меня для того, чтобы в себе самом, над самим собой не было бы никакой власти. Иными словами,ребятки, откровенно никакой… о! Как же это прекрасно! Абсолютнейшая власть над всеми… и полное безвластие в себе, – старый владыка создал улыбку, скривив иссушенные губы, – вы бы только знали, какое удивительное блаженство, когда никто и ничто не имеет над тобой власти! Ничего кроме твоих собственных страстей и желаний… страстей, которым неведомо… которые не знают никакой власти… никакого порядка, кроме твоего хаоса! И тогда они проявляются, как и когда хотят. Может, сегодня, а может, и завтра… может, вообще никогда! Но проявляются. Они строптивы, поэтому жалкие дуралеи–джедаи держат их в мрачной темнице всяких догм и предписаний. Они обуздывали их, вместо того, чтобы дать им волю. Поносили их, как самое страшное зло, вместо того, чтобы возносить их на самый верх пьедестала, холить и лелеять… но власть над Тьмой – моя власть – хороша тем, что тебе не нужно заниматься самообманом… позволяй себе не держать свои эмоции… выпускай их и живи с ними… а также пускай их на благо самому себе. У коронованных лиц есть два понятия: «должен» и «хочется», и часто бывает, так что эти самые лица… отдают предпочтение «должен», хотя, «хочется» неизмеримо сильнее первого. Но разве это справедливо? Может, кто–то из вас сказать хоть один веский аргумент в пользу «должен»? Кто–нибудь. Хотя бы один. Что же касается бунтарей, то власть для того и власть, чтобы усмирять их…

Договорив, Император протянул старческие руки, и с их кончиков спустились потоки синей энергии. Они кинулись во все стороны, как стена из молний. Скайуокер успел отпрыгнуть в тень, Старкиллер и Джерек защитились, сплетя кокон Силы, а других поразила ярость тёмного повелителя. Последнюю секунды своей жизни бедняги мучились в беспощадной предсмертной агонии… а когда император удовлетворился, то от них остались лишь тлеющие угли.

– Шутки с ним имеют плохой конец… – шепнул призрак Вейдера Люку.

– Я всё равно попробую убить его, – отмахнулся тот.

– Мой сын – дурак… – покачал головой умерший ситх.

– Оба моих ученика – идиоты! – стиснул челюсти призрак Кеноби.

– За Альянс! – в следующий миг малец выпрыгнул из зарослей, в полёте включил голубой клинок, желая во, чтобы ни стало сразить ненавистного императора.

Но тот оказался готов к этому – а вообще когда великий и ужасный Сидиус не был готов к драке? Наверное, за секунду до того, как Скайуокер почти приблизился к тому, чтобы обезглавить Империю, из ладони только с виду дряхлого правителя вырвалась кроваво–алая плазма. Император отодвинулся и принял предназначавшийся ему удар на диагонально скошенный клинок и дал пинка Скайуокеру. Полу–ситх свалился в грязь и уткнулся в ноги к противнику.

– Так–так! И кто это за юная особа? Столько никому ненужной глупости и мужества! Это Скайуокер? – не боясь его, злодей выключил клинок и выбросил его в сторону.

Мальчик поднял перепачканную голову, посмотрел снизу вверх на императора и робко спросил:

– Император?

– Не будь… тойдарианцем…Не отвечай вопросом на вопросом… а вы… что скажите? – император кивнул на застывших, как статуи Старкиллера и Джерека.

– Повелитель… я ничтожество, – заискивающе взмолился Джерек, рухнув на колени. – но я невинен перед вами, дражайший! Это всё он! – махнул слепец на стоявшего справа от себя Старкиллера, – он замыслил свергнуть вас, а я, как ваш верный слуга, повелитель, разоблачил его и хотел прирезать его как джедая… но тут прибыли вы…

– Не слушайте его, учитель! Он собрал и обучил тех аколитов, которых вы только что убили, с одной лишь целью: уничтожить вас! Не доверяйте Джереку – он жаждет власти над Империей! – не остался в долгу Старкиллер.

– Все мы жаждем власти, – бодро парировал бывший сенатор Набу, – но над империей… скажи, Джерек, это правда? Мой ученик не лжёт? Или мне всё–таки стоит сжечь его, как тех безумцев?

Когда он умолк, наступила полная тишина. Убийца затаил дыхание в нетерпении и едва не задохнулся, с ужасом осознав, что теперь его жизнь целиком находится в руках слепого соперника. Всё зависело от того, что именно он расскажет императору.

Привычно облизнув пересохшие губы, Джерек снял очки и опустил лысину. Его глазницы были пусты, а грубое, старческое лицо лишено всякого выражения. Слепец искал ответ, который мог бы спасти ему жизнь и понял, что от Судьбы не уйти. Наконец он прервал тишину хриплым голосом: