Страница 19 из 34
— Юнлинга гнетут какие—то неприятные размышления? — от неожиданности малец чуть не подпрыгнул
«Нет, ну надо же… я считал, что ко мне трудно подобраться незамеченным, а ведь на самом деле… мастер Кай, архивариус и консул, поэтому мало (по меркам джедаев) уделяет времени на тренировку своих боевых качеств. Что ж, мне ещё расти и расти.
Подняв голову, Реван столкнулся взглядом с Аррен Кай, мастером (и просто очень хорошим человеком). Эта невысокая, хрупкая женщина относилась к нему премного теплее, чем большинство других взрослых джедаев. И Ревану уже не раз приходила мысль, что было бы очень хорошо, если бы именно она взяла его своим падаваном. Хотя здесь он бы обрадовался любому мастеру, лишь бы за его обучение не взялся склочный и нелюбящий его Врук, параноик, который везде и всюду видит врагов и
предателей. Если бы он не был одаренным, из него мог получиться замечательный ищейка диверсантов, изменников и предателей всех мастей.
— Как сказать… я очень, очень, очень СИЛЬНО хочу узнать хоть что—то о родителях! Вы же хорошо знаете, мастер Кай, что меня сюда привезли, когда мне было неделя. Все дети часто вспоминают своих родителей, но я… я ничего о своих родителях не знаю и не помню… ничего! Единственный, кто может ответить на все мои вопросы, не желает этого делать. И с каждым разом становится все более склочным.
«Параноик… есть такое чувство, что если меня, не дай Сила, поймают с трактатом о ситхах или какой—то опасной технике, относящейся к разделу Темной Стороны, то он первым заявит, что ВСЕГДА об этом подозревал, знал и выдаст, что это наверняка не первый раз, когда я ищу нечто «запретное». Уж Врук потребует для меня процедуры «отрезания от Силы». Или казни. Или еще чего—нибудь… заковыристого. С него—то станется. И боюсь даже думать, что произойдет, если я вдруг, а в жизни бывает, как известно, всякое, перейду на Темную Сторону, крику будет… или Врук будет думать, что Путь, который я выбрал, точно приведет меня на Темную Сторону… а учитывая, что он — бесцеремонный, мрачный и дико подозрительный человек, абсолютно всё, что не согласуется с Кодексом или же его трактовкой, трактовки со стороны Ламара, естественно, то я попаду у него либо в категорию кандидатов на падших, либо же в категорию самих павших. Ограниченный человек, что ещё сказать? Мир не делится ведь на черное и белое. А то многие взрослые прямо как дети».
— Совсем ничего не говорит? Что ж, возможно, что тебя забрали из приюта. Жертв в прошедшей войне было много.
— Я и так это знаю! Но все чувства говорят, что это не так и мастер Врук от меня эту информацию именно скрывает, а когда я подходил узнать это у своих наставников, следящими за нами, — у них же вся информация фиксируется! — выяснил, что тем ничего неизвестно. Только имя, дата и место рождения. Все. Нет там больше никакой информации.
— Правда? Может, там тогда зафиксирован приют, из которого тебя забрали?
— Нет, не зафиксирован, в этом всё дело, — оглядевшись вокруг, малец добавил, — а вы умеете хранить тайны, мастер Кай?
— Конечно, Реван. Если ты доверишь мне свою тайну, поверь, никто о ней не узнает, гарантирую.
— Около недели назад я собственными ушами… подслушал, как мастер Врук заявил мастеру Лестину, что он ни за что не позволит мне пойти по стопам родителей. «И тогда я не успокоюсь, пока не зарежу сопляка! Приложу усилия, лишь бы избежать повторения прошлого»! — по памяти процитировал сорванец слова ворчуна, — что это может значить?
— Знаешь, Реван, ты самый удивительный мальчик из всех, кого я знаю! Я признаю этот факт с надеждой, что ты не возгордишься… ты же не возгордишься?
— Нет, мастер Кай. Ни в коём случае.
— Вот и отлично! Ты умеешь всюду проникать, Реван, словно из тебя хотят слепить тень, джедая—разведчика, что было бы ошибкой, учитывая твои успехи в освоении,
изучении аспектов Силы и владения световым мечом. Полагаю, из тебя вышел бы отличный страж уровнем не ниже братьев Кел—Дромы. Я имею в виду родных, а не их кузена, трагически погибшего во время Великой охоты. Так вот я действительно не знаю, что значат слова мастера Врука, но мне они кажутся опасными… для тебя, мой мальчик. Я постараюсь всё узнать, что же случилось на самом деле, хотя это будет, конечно же, непросто. Прошу тебя лишь об одном: больше никому не говори о том, что ты подслушиваешь разговоры мастеров. Это нехорошо, хотя и порой полезно, ведь только располагающий верной информацией владеет галактикой. Если бы тёмный лорд Экзар Кун понял бы эту чистую, отлитую в золоте истину, он не проиграл бы.
— Вы говорите так, словно сами исповедуете Ситари…
— Я говорю так, как подсказывает здравый смысл. Увы, этому не учат вас мастера, Вряд ли когда—нибудь научат вас, что плохо. Придётся додуматься до этого самим. И последнее: никому не рассказывай о нашем разговоре, хорошо? Многим мастерам… Вруку в том числе это может не понравится. Взамен я даю тебе слово, что когда тебе исполнится двенадцать лет, я возьму тебя в свои падаваны… договорились?
Карие глаза парнишки заблестели. Реван, конечно же, согласился.
***
Что было общего между бывшим джедаем Уликом Кел—Дромой, который в юности
сумел предотвратить наступление апокалипсиса для галактики, и самым обычным рецидивистом Нумой? Они оба были злыми собаками в своре, однако забраку, ещё десять лет назад предавшему своего босса, в которого вселился «дьявол», хватило ума, чтобы непоколебимо хранить верность новому Хозяину.
Все эти годы Нума ревностно претворял волю зловещего господина в жизнь, как не были ему далеки о господстве над Галактикой. Он, простой, не задающих лишних вопросов, наёмник выполнял свою работу за кредиты. Стоит отметить, что отлично выполнял, в отличие от своих «коллег».
Кровавый визит на мир льда и снегов перевернул всю жизнь Нумы вверх дном. Тот даже не представлял, как дальше жить после той «пирровой» победы» его тёмного повелителя. Гром грянул среди ясного неба, хотя всё началось, как обычно, а начало не предвещало ничего плохого: Экзар Кун велел напасть на одну далекую планету, находящуюся на периферии Галактики, а именно на Рен Вар, а попутно заглянуть в гости к своему старому другу.
Жители Преступной Луны были знакомы с благами цивилизацию. Они, конечно же, были в курсе последних новостей Республики, чтобы не пропустить что—то важное. Нума слышал о том, что совершил Улик, и если чему удивлялся это тому, что его хозяин так долго ждал. На его месте забрак бы подослал к Улику матёрого убийцу, например, первоклассного отравителя с редким ядом или юных сестёр—твилечек, утончённых, как в искусстве соблазнения, так и в убийства.
Но нет, одержимость Уликом превратилась для Хозяина Нумы в навязчивую идею. День за днем Кун придумывал наказания, некоторые из которых казались чрезмерно жестокими для наемника. Впрочем, чего это он страдает? Право Хозяина: миловать или казнить.
Они напали в кульминационный момент. Сильвар, эта бешеная катарка, пережившая всё на свете, включая смерть любимого и прочие ужасы войны, обвиняла Улика во всех мыслимых и немыслимых злодеяниях поверженных повелителей Тьмы, даже не желая разбираться. Сильвар не интересовало многие вещи: степень ответственности раскаявшегося и сильно желающего искупить былые грехи рыцаря; где начинается грань вины Экзара Куна; кто на самом деле повинен в смерти Крейдо; что теперь ей делать, кроме как не убивать беззащитного противника?
Сильвар не оказала большой помощи Ордену в годы Ситхской войны, но после неё она числилась, как одна из главных героев того конфликта. Сильвар тренировалась, осваивала новые приёмы с одной лишь целью: отомстить за смерть Крейдо. Месть, ярость и ненависть горели в ней ярче пламени джедайского сострадания.
Нума час просидел ниже травы и тише воды, как ассасин, притаившись в надёжном укрытии со снайперской винтовкой последней модели, готовый застрелить всех, на кого Хозяин укажет. Он всегда разил врага меж глаз — никаких предупредительных выстрелов. К тому времени, как Номи Санрайдер прервала яростную схватку между своим бывшим парнем и женщиной, которая спасла жизнь дочери победительницы тёмного повелителя, остальные головорезы окружили их, используя продвинутую технологию невидимки. Они хотели застать джедаев врасплох, но Номи и Сильвар распознали западню и перебили обнаруженных врагов, но это был первый эшелон. Второй прибыл вместе с самим повелителем Тьмы. Лишь Нума остался безучастен.