Страница 11 из 34
— Лорд, не подлизывайся. Госпожа запретила давать тебе шнапс, когда она придет, я расскажу ей про гизку, свою награду ты получишь. Тебе вредно употреблять много спиртного. И прошу тебя, не трогай нашего гостя, он тяжело ранен и с тобой играть не сможет, да и не обязан, по правде говоря.
Этот цветочный монстр обиженно вернулся на свое место, сложив огромные листья на стволе, как человек складывает руки. Ситху, конечно, было не до смеха, но выходки Лорда мало кого могли оставить равнодушным.
— Что это за сплав такой, хатт тебя побери! — забрак поднял голову, его черные глаза встретились с серыми глазами ситха. Нума, Экзар вспомнил его имя, отставил датапад и потянулся за комлинком.
— Проснулся, подходи скорее.
Он подошел к раненому:
— Врач сейчас придет. Как вы себя чувствуете?
Ситх не мог говорить, но как объяснить это наемнику.
— Вы писать можете? — Нума оказался не таким глупым, как показался на первый взгляд.
Экзар кивнул.
Нума потянулся за планшетом и стилусом, но не успел передать их раненому ситху. В помещение зашел второй забрак, чем—то похожий на Нуму.
— Убери эту штуку, — одернул он Нуму, — ему напрягаться сейчас нельзя. Нарушение речи носит временный характер, через несколько дней пройдет! И сколько суток он пробыл без еды?
Врач занялся своей работой, начав вводить какие—то лекарства Куну.
— Откуда я знаю, — ответил забрак, — чем ты его пичкаешь! Госпожа меня убьёт, если лорд Кун умрет. Ты слышал, сколько за него босс заплатил?
— В прошлом году за настоящего мастера—джедая босс Гото отдал 1600 кредитов, — сказал лекарь. — За него, наверное, тысяч десять отдали.
Экзару становилось легче, боль в горле отступала.
— Сто тысяч республиканских кредитов! —– огласил сумму забрак.
Очередной шприц выпал из рук лекаря, который нагнулся за ним, поднял и выбросил в мусорную корзину.
— У него были на то свои причины, — предположил врач. — Сумма очень большая, даже Гото больше пяти тысяч за форсьюзеров не платит! Не нашего это ума дело! Видишь этот ошейник. У него аллергическая реакция на металл, я ввел ему препарат, снимающий отечность. Время для операции у нас есть.
— Как? Этот сплав мне незнаком. Никто из работорговцев о таком не слышал! Один вообще сказал, что мне проще отрезать рабу голову и снять дорогую игрушку.
— Нума, успокойся. Я знаю, что наш босс — редкостное чмо и ублюдок, помешанный на мести. Вместо того чтобы убить своего противника, он платит его телохранителям баснословную сумму, чтобы те его похитили и доставили на Нар Шаддаа. Наши люди останутся без жалования, что ты им скажешь завтра. Охотник за головами обошелся бы в десять—двадцать тысяч кредитов.
— Танарис обещает заплатить всю сумму. Нам повезло, предатель все ещё на Нар Шаддаа, прогуливает денежки.
— Этот ублюдок продал нашему клану свободного человека за баснословные деньги и должен за это ответить. Знаешь, из чего сделан ошейник?
— Сплав из нескольких металлов. Тебе понадобятся специальные пилы, тебе нужно работать осторожней, чтобы не причинить ему вред.
— Где их найти? Я же не ювелир.
— Зато я изучал ювелирное дело.
Экзар очень устал, глаза его закрывались сами по себе и он вырубился. Ненадолго. Боль в затылке заставила его подскочить вверх и схватить за горло врача—забрака, орудовавшего тонкой пилкой.
— Отпусти его, — обратился к нему женский голос, — Ралк снял твой ошейник, а ты сам напоролся на пилку. Там неглубокий порез. Я сама обработаю рану, если ты не доверяешь моему врачу.
Экзар послушался и сел на кровать. До сих пор он слышал обрывки разговоров о Танарис, хозяйке всех этих странных цветов и дочери тела, в которое вселился её враг. Теперь видел её своими глазами. Женщина была среднего роста, с черными, как ночи Коррибана, глазами и черными волнистыми волосами, заплетенными в толстую косу. Одета, как простая наемница, разве что золотые браслеты на руках и серьги выдавали её статус.
Танарис обрабатывала неглубокий порез, пока врач собирал свои инструменты.
— Мы можем идти? — спросил Нума, — госпожа, я доставил то, что вы просили.
— Конечно.
— Лорд опять клянчит спиртное, — вспомнил забрак, — от сушняка страдает бедняга.
Экзар Кун впервые рассмеялся за эти дни.
— Впервые вижу монстра—алкоголика. Дайте ему шнапса, и не пытайтесь его лечить, -
заговорил, наконец, ситх после долгого молчания.
— Нума, неси ящик шнапса, — распорядилась Танарис.
— Госпожа, я должен идти за ним на рынок, босс запретил употреблять спиртное.
— Зато сам выжирает его, как свинья, — добавил язвительный Рад.
— Мы все принесем, — заверил Нума, увлекая за собой брата.
Когда забраки, наконец, покинули апартаменты Экзара, Танарис пересела в кресло и устроилась в нём поудобней.
— Нума рассказал, как вы здесь оказались? — спросила она у Куна.
— Лишь отрывочные сведения, я толком ничего не понял. Он постоянно на все лады повторял слова: про какие—то сто тысяч кредитов. Когда это на Нар Шаддаа пошли в ход республиканские деньги?
— Удобней отмывать через расчетные центры, — ответила Танарис.
Цветок положил свою «голову» ей на колени.
— Мой отец мертв, а в его теле злой дух! Наш клан на грани исчезновения, ещё один такой месяц, и мы банкроты. И тут призрак тратит последние деньги на раба.
— Я не раб, — обиделся Кун.
— Теперь да. Надд должен умереть, уйти в Силу раз и навсегда.
— Ситхи не уходят в Силу, — возразил Кун, — я изгнал его, но… он вернулся. Нужно заточить его в кристалл, так надежней, а кристалл можно закопать глубоко в землю или спрятать в глубокой пещере. Раз и навсегда избавиться от призрака! Если мой световой меч был бы тут.
— Его не продавали на рынках Нар Шаддаа, я бы это знала! Но у меня есть достойная Замена… — Танарис открыла крышку шкатулки, из которой достала два одноручных световых меча и передала их лорду ситхов. — Здесь нет форсьюзеров, я бы хотела посмотреть, какие они.
Рукояти были удобными для боя двумя руками, словно созданные для стиля Джар’кай. Экзар активировал оба клинка одновременно, из рукоятей сразу с шипящим звуком вылетели два световых луча красного цвета.
Фридон Надд это не мягкотелая креветка, он хочет рассчитаться за старое. Все, что осталось Темному лорду, это разбить чертов ошейник блокировал его способности, сразу после этого рассечь кандалы, что надежно удерживали ситха у стены.