Страница 62 из 64
В Имперский Город мы прибыли поздно вечером и тут уж моё чутьё словно взбесилось. Было тихо и спокойно. Слишком тихо и слишком спокойно. На нашу делегацию глазели гуляющие под вечер по улицам горожане. Я словил на себе далеко не один восхищенный взгляд. Из шепотков восторженной толпы по большей части судачили про Мартина, но…
- Гляньте только, в свите у нашего принца эльф!
- Хорошенький…- прозвучал томный девичий вздох.
- Ага. Но худой какой-то и мелкий слишком…- придирчиво прозвучал второй женский голосок.
- И старый он какой-то…
- Дура, что ли? Да это же в самый раз! И не старый он совсем… помоложе моего муженька лет на десять будет…
- Девки, ну что вы про пепельника судачите? Эльф как эльф. И без него в свите принца мужиков ладных много, он на их фоне воробей ощипанный! Да и хиляк – я ж его сожму и оно переломится, немочь серая!
- Вай, Марлена, ну что с тебя взять?. Нордка ты и есть – ничего не понимаешь! Эти тёмные, они знаешь, какие затейники… был у меня как-то один такой… до конца жизни помнить буду… это не то, что боров мой. Гора мышц, а в постели подергался-подергался и храпеть к стенке…- вот тут я даже не знал, кому сочувствовать. Девке, которой так угораздило с замужеством, или её мужу, который в глазах жены всухую проигрывает случайному любовнику, который еще и данмер. Честно, слушать эти диалоги было весьма-таки забавно, но мы уже приблизились к дворцу, а туда горожан уже не пустили дворцовые стражники и легионеры. Я шумно перевел дух. Люди может этого и не слышали, но меня, походу, судя по отдельным фразочкам, успели поиметь, что называется, во всех подробностях… вот это девушки, честное слово! Да Мартина так не обсуждали, как мою несчастную серенькую тушку! И говорят, что мы извращенцы! Да эти имперские девки от нас не далеко ушли!
Мы чинно шествовали ко дворцу, а я не мог никак отделаться от мысли о том, что с каждой секундой нечто темное, бесформенное и невыразимо тяжелое надвигается. Вспомнился Гран. А что, если его уже не спасти? Что, если он теперь сидит в такой же магической клетке, как тот старик и подвергается этим ненормальным пыткам? Что если… С пугающей четкостью вспомнилось запретное мною для себя самого заклинание, произнесенное мною же, вспомнилась рука, сжимающая мою до хруста и стремительно ослабевающая, стынущая. И эта идиотская благодарная улыбка на лице мертвеца. Нет! Это не может быть, потому как абсолютно невозможно в принципе! Гран же даэдра! Вот только я даже не знаю, вернул ли он своё бессмертие или нет… Я, мать его так разэдак, абсолютно ничего не знаю!
Из мыслей меня выдернул тычок под ребра от Бауруса. Я только молча показал ему кулак, что выглядело бы забавно, если бы не потрескивающие вокруг него крохотные искорки разрядов. Редгард криво ухмыльнулся и указал взглядом куда-то вперед. На меня смотрел альтмер. Высоченный, как и все желтомордые. Так вот он какой, этот знаменитый канцлер Окато! Много про него слышал, но никогда не видел…
Он встал перед Мартином на колено и принялся произносить слова присяги. Я изо всех сил заставлял себя держаться спокойно, но с каждым мгновением мне начинало казаться, что что-то очень сильно не так. Что я слишком много времени потерял, а Дагон так ничего и не предпринял. Сердце сбилось с ритма, словно ниоткуда болью обожгло шрамы на лице. Я пошатнулся, оглядываясь на двери и уже стало не до вслушивания в слова присяги. Раздался грохот, а в следующий момент окованные золотом двери распахнулись словно от пинка и к нам влетело тело в покореженном и залитом кровью ломе, оказавшемся закопченными и оплавленными доспехами дворцовой стражи. У самого моего уха просвистела стрела. Я же, не отдавая себе отчета, врезал по шее рванувшему вперед Баурусу и, набросив шитовые чары на Мартина, рванул к дверям. Моим глазам предстала троица дремор с одним зивилаи и, если честно, осознав, кого я перед собой вижу… мне стало страшно до дрожи. Рядом заматерились стражники, вперед бросился Джоффри, крича мне, чтоб я защищал Мартина. Соображал я туго. Просто меня словно и не удивило случившееся ни капли. Оно должно было случиться и оно случилось. С десяток бойцов кинулись на вторженцев, но мне хватило понимания того, с какой легкостью один из этих дремор разрубил пополам стражника в тяжелой массивной броне, чтоб понять простую истину: нам этих монстров не победить. Во всяком случае, не в таком раскладе. Но с другой стороны…
- Все, кто могут, заклинание щита молний на всех бойцов и падайте на пол, быстро!- рявкнул я, понимая, как глупо это звучит, но кивок Мартина и хмыканье Окато я заметил. А в следующий миг у меня едва волосы на затылке дыбом не стали, когда вокруг меня и бойцов, сражающихся с дреморами, возникла отнюдь не слабенькая такая преграда. Мартин устало ухмыльнулся, перехватив мой взгляд, дреморы что-то заорали, а я, выпростав руки и встряхнув рукавами, шарахнул молнией прямо под ноги кучковавшимся в тесноватом коридоре даэдра. На электрическую бурю не было времени, вот я и решил применить хитрость. Молния зазвенела, загрохотала и раскололась на множество ветвей. Дремор затрясло от пробегающих по их телам разрядов, но они бы оклемались, если бы не защищенные магией Мартина и канцлера люди. Джоффри с Баурусом слаженно отсекли голову зивилаи, а дремор добили остальные. А я сел там, где стоял. Руки задрожали. Пятеро убитых стражников, семеро присмерти. Джоффри, прислонившийся к стене и с шипением охлаждающий магией нагревшуюся от моей магии железяку, которую он стал использовать в качестве искусственной ноги. Если бы не его магия и щиты, он и помереть мог. Ну куда он полез, калека старый?! Баурус бросил на меня злобный взгляд. Я, кажется, сказал это вслух.
- Весьма впечатляюще, юноша!- заявил канцлер Окато, протягивая мне руку и помогая подняться на ноги.
- Вы это о чем?- подозрительно нахмурился я.
- Для столь юного возраста вы потрясающе справляетесь с ролью боевого мага!- усмехнулся альтмер. Я только кисло ухмыльнулся, рыская взглядом по сторонам. Мартин нашелся неподалеку. Пытался залечить раны Джены, которой, кажется, отмахнули руку по локоть.
- Я не боевой маг, я обычный искатель проблем. С этим, как вы видите сами, я справляюсь куда лучше!- фыркнул я и едва не запустил молнию в ворвавшегося сквозь парадный ход мужика в форме имперского легиона.
- Канцлер Окато! По всему городу открываются врата Обливиона! Мы не справляемся!- зачастил человек и не успел я даже сказать слова, как двери вновь распахнулись и бедняга захрипел, падая навзничь с копьем в спине. Стоявший рядом со мной альтмер слегка сжал моё плечо и небрежным взмахом свободной руки заморозил ворвавшегося к нам дремору. Я только икнул.
- И что будем делать, Ваше величество? Возведем баррикаду и запремся во дворце?- мне кажется или этот тип ёрничает? Подкалывает императора прямо в такой момент… этот псих мне уже нравится!
- Нет! Если мы так поступим, нас возьмут измором! Мы должны пробиться до храма Единого!- Мартин говорил негромко, но так, что пробирало до костей. – Когда вспыхнут Драконьи огни, врата в Обливион исчезнут, а значит, мы должны пробиться. Всех раненых придется оставить здесь. Джоффри, Баурус, присмотрите за ними! Ардж…- а вот тут он малость запнулся, словно подбирая слова.
- Я уж точно не собираюсь здесь оставаться!
- … Ты же поможешь мне добраться до храма?- слабо улыбнулся он. – отлично, пошли, а вы как раз заблокируйте двери.
- Я с вами, ваше величество, моя помощь тоже лишней не будет, и я уж точно не буду обузой.- так за нами увязался сам канцлер Окато. Мысль о том, что три мага и всего два мечника в тяжелых доспехах – это не самый удачный отряд, посетила меня почти сразу, как только мы покинули дворец. Город пылал. Вокруг резвились атронахи, скампы, кланфиры, дэйдроты и зивилаи. Мне оставалось только схватить принца под руку и бежать со всех ног в сторону храмового района и молиться о том, что я не ошибся в горячке направлением.
Над городом пылало зарево. Ночное небо горело огнем Мертвых Земель, а в воздухе витали поразительно знакомые запахи. Я бы дрожал, если бы у меня было на это время и силы. Но всё уходило на то, чтоб поддерживать темп бега и буквально волочь за собой не поспевающего имперца. Он все дергался и норовил отвлечься… А я не мог. Слишком хорошо понимал, что значат вопли боли и отчаяния вокруг. Он тоже понимал. Но Мартин не я. Он слишком остро переживал гибель людей, которые, по сути, были его народом. Как там говорил старик Уриэль? Служил я Тамриэлю и правил им? И Мартин уже начал проникаться теми же мыслями… мне оставалось только бежать. В какой-то миг полыхнуло особенно сильно, а земля содрогнулась, словно от боли. Я только смотрел на то, как лицо императора белеет от ужаса и как Окато дерется посохом как палкой, плюнув на всякую там магию. Не осталось её уже у него, совсем. Как и у меня, впрочем. А стражники, увязавшиеся за нами, остались прикрывать отход.