Снова в деле

– На небо глянь, убогий, – посоветовала женщина. – Как ты не можешь понять, что мы никогда больше не увидим этой полной яркой Луны и разноцветных звезд. Да, Лан?

Последние ее слова послужили для младшей сестры сигналом к действию. С тихим стоном она согнулась пополам и прошептала:

– Подождите, мне что-то дурно стало… Тошнит сильно…

Это должно было отвлечь эльфов, а Эльке оставалось лишь выдернуть свои запястья из цепких эльфийских пальцев, взяться за фиолетовый кристалл, обернуться вокруг себя и быстренько схватить сестру за руку… Короче, все, как обычно…

Но ухудшение состояния одной из пленниц совсем не впечатлило темную компанию. Сестры снова почувствовали резкий укол в шеи и…Дальше ничего, темнота, пустота.

– Собаки! – успела прошипеть Элька вдогонку своему ускользающему сознанию…

Сказать, что в бывшем логове легионеров после исчезновения сестер началась паника, значит ничего не сказать, а просто промолчать. Мужчины плюс Вилса не знали, что делать. Произошло нечто необъяснимое: создавалось такое впечатление, что женщины какое-то время находились, причем в разное время, под Элькиным деревом для медитаций, а потом вдруг испарились без следа. Сверхчувствительные Крамола с Криминалом, как ни старались, не смогли определить, куда пропали их хозяйки. И даже Элькин лев и тигрица Ланы не взяли след своих подопечных.

Паника усугублялась еще и тем, что Дейвор никак не мог выйти на связь с женой – мешали какие-то неизвестные ему чары. Казалось, что кто-то или что-то скрывает Элеонору от магистра Ордена Волка.

Естественно, сложа руки, лишь стеная и посыпая головы пеплом, никто не сидел. Много часов прочесывали окрестности, доехали до Одигора, где прибегли к помощи Священного Водопада в башне Леадора. Обычно показывающее в настоящем времени что угодно, кого угодно и где угодно, зачарованное зеркало на сей раз явило лишь туманную пелену. В школу вернулись ни с чем, близкие к тому, чтобы наложить на себя руки.

Массовому суициду помешало появление в зале, где упивалась своим горем поисковая группа, робкого существа, здорово смахивающего на покойного Моркина. Кажется, оно было женского пола: наряд состоял из хламиды, означающей, видимо, платье. Уродливое мелкое личико обрамляли жиденькие серые волосенки.

– Простите, господа, – пропищало создание, приседая в некоем подобии книксена.

– Ты кто? – устало спросил Блекхарт.

– Разина, господин. Прошу прощения, что осмелилась потревожить…

– Да говори уже, не тяни! – рявкнул дерганый Тейлин, и женщина-бронк затряслась мелкой дрожью.

– Брат, не пугай ее, – покачал головой Кейланис. – Продолжай, Разина. Что ты хотела нам сказать? Это как-то связано с исчезновением Эли и Ланы?

– Да, сэр, – снова присела служанка. – Я тоже выходила вчера ночью за пределы замка. Мне нужно было побыть одной, подумать… Мне кажется, что я знаю, кто похитил леди Элеонору и ее сестру. Я видела, это были темные эльфы… кажется…

Бронк поведала о том, свидетелем какой сцены она стала вчера ночью, после чего разъярились все, даже Дейвор.

– Так почему же ты, идиотка несчастная, только сейчас об это говоришь? – прорычал он.

– Вы не спрашивали меня, господин…

– Сколько темных эльфов было?

– Я видела четверых…

В кратчайшие сроки спасательный отряд выехал в мрачные земли Дэфура. Каждый молился о том, чтобы добраться до места назначения как можно скорее, и чтобы с Элей и Ланой ничего страшного за это время не случилось.

Как же им всем сейчас не хватало драконов!

ГЛАВА 13

– Эсио джагатто перистиос! Эсио джагатто… – примерно такие слова услышали сестры сквозь убегающий от них сон.

–Невежливо разговаривать на языке в присутствии тех, кто его не понимает, – машинально сделала замечание Элька, потом села и открыла глаза.

– С пробуждением, – прозвучал слева надтреснутый голос.

Элька пихнула Лану, та села, и женщины огляделись. Они находились в очень большой полутемной комнате, убранной с некой претензией на роскошь: широкая кровать, застеленная шкурой неизвестного животного, такая же лежала на полу; резная мебель, искусно выполненные подсвечники; посередине комнаты – небольшой бассейн, над которым поднималось голубоватое свечение. Всякие низенькие столики, лежаночки, скамеечки…Ба, оказывается, помещение не просто большое, а огромное! И только решетки на окнах наводили на мысли о темнице.

– О, за окном темно, – отметила Лана. – Мы так быстро перенеслись, или снова дрыхли пару суток?

– У нас всегда темно, – продребезжал все тот же голос, и сестры, наконец, соизволили обратить внимание на его обладателя.

Это был довольно пожилой мужчина с очень длинными пегими волосами и обсидианово-черной кожей. Неопределенного цвета бледные глаза, тонкий, словно провалившийся рот и поросшие волосами длинные острые уши заставили сестер передернуться – эльф казался злобным и подлым. Хотя, кто его знает?

– Ты кто? – не очень вежливо спросила Элька.

– Аркинас, главный маг и помощник жрицы Акораллы…

– А-а-а, у тебя еще Луасол в помощниках, – припомнила Лана. – Ну и что делать будем?

– Точно, – подхватила ее сестра. – Я привыкла сразу расставлять все точки над «Ё». Жду объяснений.

– Что же, вы имеете на это право, – вполне почтительно согласился помощник жрицы. – Скоро вы получите ответы на все ваши вопросы. Жрица закончит общаться с духом своей матери и побеседует с вами. Сейчас подадут еду…

– Нам на воздух нужно, – потребовала Элька. – Хоть ваши яды и не в состоянии нас убить, но все-таки мутит. Не очень хочется рухнуть перед вашей жрицей, Ако…как ее там?

– Акораллой. Хорошо, сейчас вам принесут эликсир бодрости, и я покажу вам окрестности нашего замка…

– Я не собираюсь здесь ничего есть или пить! – заявила Элька. – Я похожа на дуру? И прогуляться мы в состоянии без сопровождения.

– Ты ведешь себя неразумно, Элеонора, – покачал косматой головой пожилой эльф. – Никто не протянет долго без воды и еды. Поверь, никто не собирается вас травить, или причинить еще какой вред здоровью или магическим силам.

С этими словами он вышел, а сестры, наконец, остались одни и могли обсудить создавшуюся ситуацию.

– Видно, здорово мы им нужны, раз этот колдун такой вежливый, – хмыкнула Элька. – Это радует, вот только понять бы еще, что эта темная шатия-братия от нас хочет.

Лана, как специалист по темным эльфам, разъяснила:

– У этой, как ты выразилась, шатии-братии, генетически заложены уважение и почтение к женщинам. Не знаю точно, как у этих, но практически во всех прочитанных мной книгах у дроу главные – тетки, более сильные и могущественные, а мужики свергнуть баб даже не пытаются. Если мы им зачем-то понадобились, то опасаться нечего: нас будут уважать и охранять. Но вот что они потребуют от нас взамен?

Элька задумалась.

– Я что-то слышала… Очень смутно и даже не поручусь, что мне это не приснилось. Еще во время первого нашего усыпления я почти пришла в себя и слышала, как Луасол и еще один нас обсуждали. Ну, сначала прошлись, конечно по моей женственности, точнее, по ее отсутствию. Потом еще что-то лопотали, не помню, но, вроде как, они хотят оставить нас у себя. Мы, мол, поделимся с ними своими тайными знаниями

постигнем их магию и возродим все вместе былое величие темных эльфов. Может, так, а может, я бредила. Но все это не имеет никакого значения, потому что я не собираюсь здесь оставаться и что-либо тут возрождать. Сейчас нас поведут на прогул-ку, и мы попробуем телепортироваться.

Элька пошарила у себя за пазухой, не обнаружила там своего фиолетового кристалла, и запал ее несколько поутих, хотя, решительности не поубавилось:

– Ладно, я еще что-нибудь придумаю…

Лана решила, что пора бы уж воззвать к разуму сестры:

– Эль, послушай меня. Давай не будем пороть горячку. Да, мы оказались в трудном положении. Придется признать, что выхода пока нет. Как тебе твой Лордор говорил? Отпустить ситуацию и все образуется? Так вот, отпусти уже. Сейчас мы ничего сделать не сможем, понадеемся на будущее. А если ничего не образуется… Ну что же, жить можно везде. Может, мы никогда не вернемся ни в Весту, ни в свой мир. Возможно, мы никогда больше не увидим своих близких и до конца своих дней проживем среди темных эльфов. Но зато мы будем жить! Лично я не хочу умирать, или чтобы меня принесли в жертву каким-то своим богам. Да что там, я даже на правах пленницы жить не хочу. Вот увидишь, что мы привыкнем. А тебе здесь вообще должно понравиться – здесь же матриархат.