Сага о Форсайтах

- Как странно шумит город по вечерам, Майкл. И, как подумаешь, - этот шум производят семь миллионов отдельных людей; и у каждого своя дорога.

- А между тем все мы идем в одну сторону.

- Никуда мы не идем, - сказала Флер. - Просто быстро двигаемся.

- Какое-то направление все же есть, девочка.

- Да, конечно, - перемена.

- К лучшему или к худшему; но и это уже направление.

- Может быть, мы все идем к пропасти, а патом - ух!

- Как гадаринские свиньи?

- Ну, а если и так?

- Я согласен, - сказал удрученный Майкл, - все мы висим на волоске; но ведь есть еще здравый смысл.

- Здравый смысл - когда есть страсть? Майкл разжал руки.

- Я думал, ты всегда стоишь за здравый смысл. Страсть? Страсть к обладанию? Или страсть к знанию?

- И то и другое, - сказала Флер. - Такое уж теперь время, а я дитя своего времени. Ты вот нет, Майкл.

- Ты уверена? - сказал Майкл, отпуская ее. - Но если тебе хочется знать или иметь что-нибудь определенное, Флер, лучше скажи мне.

После минутного молчания она просунула руку ему под локоть и прижалась губами к его уху.

- Только луну с неба, милый. Пойдем спать.

VII

ДВА ВИЗИТА

В тот самый день, когда Флер освободилась от обязанностей сиделки, к ней явилась совершенно неожиданная посетительница. Флер, правда, сохранила о ней смутное воспоминание, неразрывно связанное со днем своей свадьбы, но никак не предполагала снова с ней увидеться. Услышав слова лакея: "Мисс Джун Форсайт, мэм", и обнаружив ее перед картиной Фрагонара, она как будто пережила легкое землетрясение.

При ее появлении серебристая фигурка обернулась и протянула руку в нитяной перчатке.

- Неглубокая живопись, - сказала она, указывая на картину подбородком, - но комната ваша мне нравится. Прекрасно подошла бы для картин Харолда Блэйда. Вы знаете его работы?

Флер покачала головой.

- О, а я думала, всякий... - маленькая женщина запнулась, словно увидала край пропасти.

- Что же вы не сядете? - сказала Флер. - У вас попрежнему галерея около Корк-стрит?

- О нет, там место было никудышное. Продала за половину той цены, которую заплатил за нее отец.

- А что сталось с этим польским американцем - Борис Струмо... дальше не помню, - в котором вы приняли такое участие?

- Ах, он? Он погиб безвозвратно. Женился и работает только для заработка. Получает большие деньги за картины, а пишет гадость. Так, значит, Джон с женой... - она опять запнулась, и Флер попробовала заглянуть в ту пропасть, над которой Джун занесла было ногу.

- Да, - сказала она, твердо глядя в бегающие глаза Джун. - Джон, по-видимому, совсем расстался с Америкой. Не могу себе представить, как с этим примирится его жена.

- А, - сказала Джун, - Холли говорила мне, что и вы побывали в Америке. Вы там виделись с Джоном?

- Почти.

- Как вам понравилась Америка?

- Очень бодрит.

Джун потянула носом.

- Там картины покупают? То есть как вы думаете, у Харолда Блэйда были бы шансы продать там свои работы?

- Не зная его работ...

- Ну, конечно, я забыла; так странно, что вы их не знаете.

Она наклонилась к Флер, и глаза ее засияли.

- Мне так хочется, чтобы он написал ваш портрет - получилось бы изумительное произведение. Ваш отец непременно должен это устроить. При вашем положении в обществе. Флер, да еще после прошлогоднего процесса, Флер едва заметно передернуло, - бедный Харолд сразу мог бы создать себе имя. Он гениален, - добавила Джун, нахмуря лоб, - обязательно приходите посмотреть его работы.

- Я с удовольствием, - сказала Флер. - Вы уже видели Джона?

- Нет. Жду их в пятницу. Надеюсь, что она мне понравится. Мне обычно все иностранцы нравятся, кроме американцев и французов; то есть, конечно, бывают исключения.

- Ну разумеется, - сказала Флер. - Когда вы бываете дома?

- Харолд уходит каждый день от пяти до семи - ведь он работает у меня в студии. Лучше я вам покажу его картины, когда его не будет; он такой обидчивый, как всякий истинный гений. Я еще хочу, чтобы он написал портрет жены Джона. Женщины ему особенно удаются.

- В таком случае, может быть, лучше сначала Джону познакомиться с ним и с его работами?

Джун уставилась было на нее, потом быстро перевела взгляд на картину Фрагонара.

- Когда мне ждать вашего отца? - спросила она.

- Может быть, я лучше сама зайду сначала?

- Сомсу обычно нравится не то, что хорошо, - задумчиво произнесла Джун. - Но если вы ему скажете, что хотите позировать, он, конечно... он вас вечно балует.

Флер улыбнулась.

- Так я зайду. Скорее на будущей неделе. - И мысленно добавила: "А скорей всего в пятницу".

Джун собралась уходить.

- Мне нравится ваш дом и ваш муж. Где он?

- Майкл? Наверно, в трущобах. Он сейчас увлечен проектом их перестройки.

- Вот молодец. Можно взглянуть на вашего сына?

- Простите, у него только что кончилась корь.

Джун вздохнула.

- Много времени прошло с тех пор, как я болела корью. Отлично помню, как болел Джон. Я тогда привезла ему книжки с приключениями, - она вдруг взглянула на Флер. - Вам его жена нравится? По-моему, глупо так рано жениться. Я все говорю Харолду, чтоб не женился, - с браком кончается все интересное. - Ее бегающий взгляд добавил: "Или начинается, а я этого не испытала". И вдруг она протянула Флер обе руки.

- Ну, приходите. Не знаю, понравятся ли ему ваши волосы!

Флер улыбнулась.

- Боюсь, что не смогу их отрастить для его удовольствия. А вот и папа идет! - Она видела, как Сомс прошел мимо окна.

- Без большой нужды я бы не стала с ним встречаться, - сказала Джун.

- Думаю, что это и его позиция. Если вы просто выйдете, он не обратит внимания.

- О! - сказала Джун и вышла.

Флер из окна смотрела, как она удаляется, словно ей некогда касаться земли.

Через минуту вошел Сомс.

- Что здесь понадобилось этой женщине? - спросил он. - Она как буревестник.

- Ничего особенного, милый. У нее новый художник, которого она пытается рекламировать.

- Опять какой-нибудь "несчастненький". Всю жизнь она ими славилась, с тех самых пор... - Он запнулся, чуть не произнеся имя Босини. - Только тогда и ходит, когда ей что-нибудь нужно. А что получила?

- Не больше, чем я, милый.

Сомс замолчал, смутно сознавая, что и сам не без греха. И правда, к чему куда-нибудь ходить, если не затем, чтобы получить что-нибудь? Это один из основных жизненных принципов.