Страница 194 из 197
– Депрессия, – Эрни решил не скрывать эту информацию от него.
– А поподробнее можешь ответить?
– Он уезжал встретиться со своим врагом и отомстить ему. Месть состоялась, и он лишился смысла жизни.
– Я и не знал… Значит поэтому, он подал заявление об уходе и решил продать Музей?
– Что?!! – Эрни вскочил от потрясения. – Как он может? Когда он приходил к тебе?
– Вчера вечером. Да, ты сядь, успокойся. Я еще не подписал его заявление.
– Да, ему плевать подпишешь ты или нет! Он просто исчезнет!
Эрни опустился на диван, в отчаянии обхватив голову.
– Тебе, как и мне не хочется его терять. Я знаю выход.
– Какой? – Эрни с надеждой взглянул на шефа.
– Он покажется тебе странным… – Бохрад замолчал, с трудом скрывая волнение. – Только не подумай, что я шучу.
– Я пока ни о чем не думаю. Мне интересно, что ты можешь предложить.
– Мне трудно признаться в этом, но… – Бохрад с силой сжал кулаки, и, вздохнув, продолжил: – Я хочу… в вашу компанию.
У Эрни от удивления открылся рот. Он не сразу обрел дар речи.
– Что? Ты…
– Да, я хочу попасть в вашу компанию. Я действительно готов стать участником игры, которую выдумал Шарух. Причем не столько из-за него, чтобы не дать совершить глупость, сколько удовлетворить собственное любопытство. Я согласен быть жертвой.
– Бохрад, ты не понимаешь, о чем говоришь. Прошу, забудь об этом, – он поднялся. – Я провожу тебя.
– Эрни, я все понимаю. Тебе трудно представить меня в кругу своих единомышленников, и к тому же гнетет необходимость соблюдать субординацию. Но это шанс, пойми!
– Это невозможно… Шарух не согласится.
– Ты должен убедить его, прошу.
Эрни нервно прошелся по гостиной, чувствуя себя совершенно растерянным и потрясенным. Затем вернулся к шефу, сел рядом и, проникновенно глядя в зеленые глаза, стараясь говорить спокойно, произнес:
– Допустим, он согласится. Ты даже не представляешь, на что обрекаешь себя, – Эрни поднял руку, демонстрируя свой браслет. – Тебе приходилось испытывать на себе электрошок?
– Нет, не рискнул.
– А для меня это было, пожалуй, самым легким испытанием. В течение дня он держал меня под шоковым контролем. Стоило мне успокоиться – решил вздремнуть, например, как, пожалуйста, наслаждайся незабываемыми ощущениями. Я даже не знаю, сколько раз он испытал его на мне. Ты готов такое выдержать?
– Знаю, будет нелегко.
– Нелегко? Это не то слово! Уже после первого испытания ты начнешь раскаиваться в своем решении. Он, конечно, не станет отрезать конечности или части тела, но он так все изобразит, к тому же и нас подключит к придуманному им сценарию, что ты поверишь, и будешь со слезами на глазах молить о пощаде. Первый раз я лишился сознания от простой щекотки, а потом уже со счета сбился. И едва не умер, когда он и Аманти разыграли передо мной сцену нападения «мясников», причем с демонстрацией кровавого убийства палача и последующей подготовкой меня к операции по изъятию органов. При этом я был распят на дыбе и от шока не мог даже говорить.
– Ужас… – только и вымолвил Бохрад.
– Знаешь ли, после некоторых испытаний метание в тебя топоров и ножей покажется детским лепетом. К тому же он и вещества с необычными свойствами использует в своих играх. «Смертельная жажда», например. Пить хочешь нестерпимо, а нельзя – от одного глотка воды на тот свет отправишься. И так целый час невыносимых страданий.
– Если все действительно так ужасно, то почему ты не ушел от него?
– О… в этом и есть основная проблема. Когда испытание заканчивается, я понимаю, что все еще жив, и тогда переживаю самые разные чувства: от злости, до эйфории. Я чувствую себя по-настоящему живым. И мне нравится, как Шарух относится ко мне, сколько понимания и заботы проявляет. С ним я не стесняюсь проявлять свои чувства, не боюсь оказаться в унизительном положении или заплакать от отчаяния. Чтобы меня понять, все самому нужно пережить. Меня по-настоящему понимает только Аманти. Но тебе я бы не советовал даже думать об этом. Для этого должна быть очень веская причина.
– У тебя она была?
Эрни кивнул.
– Я хотел перестать превращаться в мальчишку. Для этого необходимо было научиться контролировать свой страх. Узнав, как развлекается Шарух и Аманти, я сначала испытал шок, но потом понял, что это реальное решение моей проблемы. Шарух отговаривал меня, запугивал, но я стоял на своем, позволив использовать себя в качестве жертвы неделю. Представь только, меня мутить начинало всего лишь от расчлененных восковых кукол в его пыточном зале, а теперь даже настоящие трупы вряд ли впечатлят.
– Эрни, у меня тоже есть уважительная причина, – заверил Бохрад. – Я же обычный человек с массой комплексов и страхов. Все, что ты рассказал, лишь еще больше подогревает мой интерес. Ты поговори с Шарухом. Глядишь, депрессия от него отступит. Он мне нужен, понимаешь?
– Если ты все это всерьез задумал, я поговорю с ним. Но я не уверен… Идем к нему, надеюсь, он еще не успел продать Музей.