Страница 187 из 197
– Нет, нет, продолжай. Иначе я спать спокойно не смогу, пока не узнаю, что случилось с твоим врагом.
– Тогда слушай. Пытка состоялась. Он молил о воде, о смерти. Жаждал умереть, как и я в свое время. А после выдал мне все, что я хотел знать. Так вторая наша встреча подошла к концу. Все самое важное я оставил на третий день. Не знаю, заметил ли ты, когда находился под действием «Смертельной жажды», что в какой-то момент наступает состояние транса – полного безразличия ко всему. И в этот момент человеку в подсознание можно ввести любую программу поведения. Я решил использовать это необычное свойство вещества. Прежде чем приступить к пытке я дал ему бумагу и велел написать чистосердечное признание во всех своих злодеяниях. Ты не представляешь, с каким азартом он выполнил мое требование. Полдня писал свою исповедь. Лист за листом. Все в подробностях, с указанием имен пострадавших. Сколько было имен… Сколько поломанных судеб! Ненависть клокотала в моей душе. Враг надеялся на снисхождение, на милость, но надежды его не оправдались. И вот, когда наступило состояние прострации – это заметно по глазам: зрачки перестают реагировать на свет и становятся маленькими, лицо как бы каменеет, я велел ему, после освобождения явиться в полицию и сознаться в своих преступлениях, и, кроме этого, благодарить каждого, кто будет причинять ему вред, бить, применять насилие и не пытаться совершить самоубийство. Мои слова накрепко засели в его голове. Он выполнил все, что я внушил ему. Доказательства его преступления полицейские получили от анонимного лица. От суда отвертеться у него не было ни единого шанса, он и не пытался. Я был на процессе и следил за ним. Он боялся поднять глаза. От его откровений ужасались присяжные заседатели, особо чувствительные лишались сознания, а судьи были бледнее, чем их кудрявые парики. Все его денежные средства со счетов пошли на погашение морального ущерба пострадавшим. Его самого осудили пожизненно. Но это не все. Там, куда он попал, таких как он, ох как не любят…
Шарух умолк, обратив внимание на свой браслет. Выведя голограммное сообщение, показал его Эрни.
– Что это? «Сегодня поблагодарил пять раз…»
– Теперь он оказался в аду, и я все еще слежу за ним. Обо всем, что с ним происходит, мне сообщают надежные люди. Это будет продолжаться, пока мне не надоест. А потом… Интересно знать, что ждет его потом?
– Ты что-то приготовил ему на будущее?
– Нет, не я. Примерно через полгода постоянных издевательств и сексуального рабства он попадет в лазарет в очень плачевном состоянии. Рак толстого кишечника или что еще похуже. Оказавшись в лазарете, у него появится шанс изменить свою жизнь, попросившись в камеру – одиночку. Но, возможно, одиночество будет пугать его больше издевательств, и он вернется к своим мучителям, – Шарух презрительно усмехнулся. – Да, я думаю так и будет. Полгода моих ежедневных страданий станут его мучениями. И я вполне удовлетворен настигшей его местью.
– Получается, ты вчера праздновал удачно реализованную месть? – задал вопрос Эрни.
– Нет, не ее. Я горевал об утрате смысла жизни…
– Что ты такое говоришь?
– А что мне теперь делать, как жить? Будущее начинает казаться серым и бессмысленным.
– Начни с нового листа.
– Понимаешь, месть опустошила меня. В душе бездонная пропасть. Вчера я вернулся утром и весь день просто ходил по городу, не находя себе покоя. Потом напился и рыдал как ребенок. Я опять начинаю себя винить в случившемся…
Шарух вздохнув, обхватил голову руками.
– Шарух, – Эрни обнял его, желая утешить, – ты все правильно сделал. Я бы не смог оставить своего врага в живых. Ужасно, что тебе пришлось такое пережить. Этому нет прощения! Но пора перестать чувствовать себя жертвой.
– Эрни, я благодарен судьбе, что встретил тебя. Если подумать, не случись со мной всех этих ужасов, нашей встречи могло не произойти.
Шарух отнял от лица руки и вытер набежавшие слезы.
Эрни возмущенно возразил:
– Вот только не надо благодарить за это своего врага! Мы бы непременно встретились, но при других обстоятельствах. Шарух, пообещай, что больше не уйдешь от нас.
– У меня там осталось много недвижимости… – многозначительно проговорил друг.
– Шарух…
– Эрни, ты, правда, не осуждаешь меня?
– Боже… Какое может быть осуждение? Я восхищаюсь тобой! Проявить столько хладнокровия, исполняя роль палача… Я бы не смог.
– Теперь ты понимаешь, откуда у меня садистские замашки и принципы?
– Они придают тебе незабываемый шарм.
– Да, неужели? – Шарух горько усмехнулся.
– Я не умею врать. Говорю, что думаю. Ты же не уедешь, правда?
– Подумаю…
В комнате повисла задумчивая пауза. Рассказ Шаруха требовал осмысления. Взглянув случайно на часы, Эрни заметил, что разговор длился больше часа. Скоро Аманти начнет беспокоиться его долгим отсутствием.
Молчание первым нарушил Шарух:
– Эрни, мне очень стыдно за вчерашнее…
– Да брось ты! Чего стыдиться-то? Подумаешь, выпил с горя, с кем не бывает. Я сам подумывал напиться, когда ты исчез. Особенно впервые дни плохо было. Депрессия и все такое…