Страница 116 из 197
«Он должен был решить, что я ушел надолго и единственный его шанс освободиться, позвать кого-нибудь из технического персонала, случайно попавшего на эту территорию. Чего тогда он молчит?»
Эрни невольно ускорил шаги.
Напротив нужной сцены удивленно замер. Жертва по-прежнему была привязана к стулу.
– Ты живой? – Эрни забеспокоился.
Шарух сидел с закрытыми глазами, и, казалось, не дышал. Услышав знакомый голос, открыл глаза и, облегченно вздыхая, тихо с грустной улыбкой произнес:
– Как же я рад тебя видеть…
Эрни вошел, положил принесенный с собой арбуз и предметы на стол. Потом встал перед другом, внимательно осматривая его, заглянул в показания браслета. Уровень страха был на нуле.
– Я не понял, ты бы так и сидел, даже если бы я не пришел?
– А что мне еще делать?
– Позвал бы кого-нибудь.
– Сюда никто не придет, – Шарух опустил голову и начал смеяться. – Я действительно решил, что ты меня бросил.
– И как тебе первый опыт общения с палачом?
– У нас вроде общения пока никакого не было…
– Готов это исправить? Скоро обед. Думаю, успеем. Но если тебя что-то напрягает, скажи, я буду рад отказаться от своей роли, и мы сделаем вид, что ничего не было.
– Все в порядке. Ты здорово смотришься в этой одежде.
– Надеешься на снисхождение? – усмехнулся Эрни.
– Надеюсь.
– Я сегодня добрый, может тебе удастся меня разжалобить. Ты в целом как? Руки, ноги чувствуешь? Пошевели-ка ими.
Шарух выполнил его просьбу.
– Интересно, зачем тебе арбуз?
– Скоро узнаешь. Воды пить хочешь? Горло промочить?
– Если не сложно…
Эрни принес ему стакан с водой и напоил.
– Может еще?
– Достаточно.
– Ты не стесняйся, мне не сложно, принесу еще.
– Правда, хватит.
– Как знаешь…
Эрни подошел к столу и начал разрезать арбуз на одинаковые куски, искоса наблюдая за приятелем. Тот старался не смотреть в его сторону. Из нескольких кусков Эрни тщательно выковырял семечки и стал нарезать мякоть на небольшие кусочки, складывая их аккуратной стопкой на тарелку. Когда образовалась приличная горка, взял в руки тарелку и повернулся к другу, спросив:
– Догадываешься, что я задумал?
– Меня ждут мольбы и унижения… – Шарух отвел взгляд в сторону.
– Точно! Кстати, я выбрал самый вкусный арбуз. Он тебе доставит массу приятных впечатлений. Тебе придется его съесть.
– Что весь? Ты смеешься? Килограмма три будет. Я же лопну!
Шарух уставился на палача широко открытыми от потрясения глазами.
– Ну, что ты сразу о грустном. У меня, конечно, нет знакомого хирурга, но я думаю, он и не понадобится.
Шарух вдруг начал смеяться.
– Ты вообще-то дрожать должен от страха, а не смеяться. Ладно, пока посмейся, я за стулом сбегаю.
Эрни поставил тарелку обратно на стол и вышел в коридор. Он прошелся по нескольким сценам, пока не нашел подходящий деревянный табурет. С ним вернулся обратно. Поставив табурет рядом с жертвой, вкрадчиво поинтересовался:
– Все успокоился? Ты будешь сам рот открывать или…
– Сам, чего уж там.
С тарелкой палач присел на табурет и, подцепив вилкой первый кусочек, поднес ко рту жертвы.
– Правда, вкусный, во рту тает, – оценил Шарух. – Слушай, а как бы ты меня «уговорил», если бы я засопротивлялся и не стал бы открывать рот?
– Но ведь ты не сопротивляешься. Если хочешь узнать, как, давай попробуем. Будет не больно, но ты ощутишь некоторый дискомфорт. Рискнешь?
Шарух с задумчивым видом дожевал очередной кусочек арбуза.
– Хороший способ – зажать нос, ты его имел в виду?
Эрни улыбнулся, качнув головой.
– Ну, почему ты такой умный и послушный? Сам себя удовольствия лишаешь.
– О, да… тоже мне удовольствие…
– Не хочешь, не надо. Открывай рот на подходе очередная порция…
За непринужденной беседой Эрни скормил другу все приготовленные им арбузные кусочки и, поднявшись, вновь подошел к столу.
– Скажи, что эта тарелка будет последняя, я ведь больше не осилю, честное слово. Нельзя же так издеваться над человеком.
– Полностью с тобой согласен. Заставлять есть арбуз – это еще не издевательство, а вот не позволять сходить в туалет – это настоящее издевательство.
– Ты что? В самом деле?.. – У Шаруха внезапно иссяк запас слов.
– Это гораздо интереснее, чем отрезать пальцы или метать топоры.