Страница 109 из 197
– Могу нарезать, – предложил Шарух.
– Нет, нож тебе не дам, а то еще от скуки отрежешь себе чего-нибудь случайно.
Эрни сам все нарезал и разложил по тарелкам. К этому времени закипел чайник.
– Так что будешь: чай или кофе?
– Что ты, то и я, – ответил Шарух.
– Хорошо, у меня есть презент от супермаркета, давай распробуем.
За чаем Шарух поинтересовался:
– Что ты думаешь о моем намерении переночевать у тебя?
– Я так полагаю, оно самое, что ни есть невинное?
– Разумеется! Эрни, ты всегда будешь искать в моих словах скрытый смысл, которого я не вкладываю?
– Извини, само собой получается.
– Да, ладно, я не сержусь и не обижаюсь на твою подозрительность. Но я твердо решил сегодня к себе не возвращаться. Если ты меня выставишь за дверь, буду ночевать в подъезде, я не шучу. Может, удастся заболеть, и тогда ты проявишь ко мне чуточку сострадания.
– Одному совсем плохо? – посочувствовал Эрни.
– Не знаю, чем себя занять. Ты что-то сказал Аманти, ему не до меня, попросил не беспокоить. Скажешь, чем он занят?
– Наверно изобретает что-то.
– Ну да, на него временами находит вдохновение, – Шарух допил чай и поднялся, чтобы снова наполнить свою чашку.
– Сиди, я налью.
Эрни взял чайник, наполнил его чашку и себе тоже добавил кипятка.
– Ты ухаживаешь за мной – это приятно. Наверно тоже скучал в одиночестве и потому решил прогуляться?
– Я вдруг понял, что у меня нет никаких увлечений. Попытался подобрать себе что-нибудь из того, чем обычные люди увлекаются и не смог. Скучным все это кажется. Чего-то не хватает…
– Страсти не хватает, – подсказал Шарух. – А мне моя страсть к коллекционированию уже не приносит удовлетворения. И все из-за тебя!
– Ну да… Крайнего что ли нашел?
– Зачем ты пытаешься казаться холодным по отношению ко мне? Сейчас заставляешь терзаться сомнениями, игнорируя мой вопрос о ночевке.
В голосе Шаруха мелькнули нотки обиды. Эрни перестал жевать бутерброд, неожиданно почувствовав себя виноватым. Он растерянно проговорил:
– Разве я тебе в чем-то отказывал? Ночуй хоть каждую ночь!
– А если я переселюсь к тебе? Временно? – Шарух заметил, как Эрни напрягся, и скорее испугался, чем удивился его словам. – Я напугал тебя?
– Напугал? Не то слово! Если я буду видеть твою счастливую физиономию каждый день, я рискую сойти с ума.
Шарух улыбнулся, пряча глаза.
– Успокойся, я пошутил. Ты такой впечатлительный!
– Будешь тут впечатлительным…
Закончив чаепитие, друзья перешли в гостиную. Присаживаясь на диван, Эрни признался:
– Совершенно не знаю, чем тебя развлечь.
– Мне нравится с тобой разговаривать. Твоя честность меня покупает. Так и хочется спросить о чем-нибудь личном.
– Можешь, конечно, но, если вопрос не понравится, я не отвечу.
Шарух задумчиво помолчал, собираясь с мыслями и, наконец, произнес:
– Скажи, мой милый друг, как ты представляешь меня в роли обещанной тебе жертвы? Ведь ты же не раз думал об этом.
– Вот здесь, ты ошибаешься, – Эрни посмотрел на него пристальным взглядом. – Я не думал об этом вовсе.
– Почему же? Неужели совсем нет желания отыграться на мне за перенесенные страдания?
– Я их пережил и рад этому. И не хочу, чтобы кто-то проходил через нечто подобное, а тем более тот, кто мне небезразличен.
– А если он хочет?
– Это уж как-нибудь без меня.
– Что ж мне все ясно. Ты просто обманываешь себя и пытаешься убедить в обмане меня.
– В чем ты видишь обман? – Эрни искренне недоумевал.
– Загляни вглубь себя, Эрни, прислушайся к своим чувствам, ощути желания, которые ты пытаешься тщательно скрыть. Ты готов отчаянно их защищать, не так ли?
Эрни откинулся на спинку дивана, не спуская с собеседника внимательных глаз.
– Я, правда, не понимаю, о чем ты. Что я скрываю?
Шарух долго смотрел, не мигая в глаза Эрни, словно пытаясь найти ответ в его душе. Потом взял его руку и, сжав своими, вкрадчиво проговорил:
– Не беспокойся, в твоей тайне нет ничего постыдного или аморального. Ты просто хочешь лучше познать все грани своей личности. И какие законы или общественное мнение могут повлиять на решение Бога познать самого себя?
– Ты очень странно говоришь… – Эрни вздохнул. – Ладно, я готов, говори, что тебе кажется, я скрываю. Даже если это не так, я тебе поверю.
– Эрни, я проходил через это, я как никто другой могу тебя понять. В тебе одновременно борются два противоречия: ты боишься вновь оказаться в роли жертвы и, страстно хочешь этого. Ты и в роли палача хочешь себя испытать, но также сильно боишься своего желания. Ты даже запрещаешь себе думать о таких вещах, стараясь заглушить в себе бунтующую страсть.