Страница 19 из 59
После взятия города царь не стал чинить расправы. Напротив, он пригласил на русскую службу всю казанскую знать, при условии принесения ею присяги. При этом менять религию от них не требовали. Та же стратегия была применена Иваном при освоении остальных земель Поволжья. Эта политика не только не потребовала от царя сохранения в Казани больших военных сил, но, напротив, превратила недавних врагов в верных союзников. Во время Ливонской войны мусульманские области Поволжья поставляли русскому царю большое количество прекрасной конницы.
Завоевание Казани позволило России взять под свой контроль весь Волжский торговый путь. Это было осуществлено в 1556 году после взятия Астрахани. В состав России вошли Чувашия и Башкирия, и признала от нее свою зависимость Ногайская Орда. Это государство занимало степные пространства от Волги до Иртыша, поэтому его присоединение открыло русским путь в Сибирь. Богатые купцы Строгановы получили от Ивана грамоту на владение землями по реке Тобол. На свои средства они наняли отряд численностью в 840 человек, состоявший из вольных казаков во главе с Ермаком Тимофеевичем. Вступив на территорию Сибирского ханства, Ермак разбил войско хана Кучума и занял его столицу Кашлык. А далее простирались еще неизведанные земли. Казаки-первопроходцы, охотники за пушниной, с каждым годом продвигались все дальше на восток, пока в 1639 году не достигли берегов Тихого океана.
Если бы Иван Грозный умер в первую половину своего царствования, он бы остался в русской истории как великий реформатор и правитель, значительно расширивший пределы государства. Но он правил еще тридцать лет и многими последующими поступками почти затмил все светлые воспоминания о первых годах своего царствования.
Перемена, произошедшая в Иване, была вызвана несколькими причинами. Прежде всего, царь постоянно ощущал боярскую оппозицию, а помня о судьбе своей матери, вполне обоснованно опасался за свою жизнь. Это не могло не вызвать у него ответной реакции. А с другой стороны, после объединения земель изменилось положение власти в стране.
В удельные времена в России абсолютной власти князей не существовало. В то время слово «самодержец» имело совсем иной смысл, чем тот, который приобрело позже. Самодержцем называли князя, независимого от внешней силы, то есть никому не платившему дани. Но в пределах самого княжества его власть была ограниченной. Это происходило потому, что его дружинники не были его подданными. Они были вольными людьми, служившими князю по договору и имели право отъезда при своем желании. Если между дружинником и князем возникала ссора, дружинник съезжал с его двора и переходил к другому. Воспрепятствовать отъезду князь не смел, иначе возмутилась бы вся его дружина. А поскольку терять свою силу и усиливать соседа никто не хотел, князь старался с дружинниками ладить. Он не принимал ни одного важного решения, вначале не посоветовавшись с ними. Но когда все земли были объединены и независимые княжества исчезли, отъезжать стало некуда. А переезд в другую страну уже считали изменой. Это лишило царскую власть прежних сдерживающих начал и открыло дорогу к превращению ее в абсолютную.
В то же время объединение Руси изменило и характер московского боярства. Прежде нетитулованные бояре были вольными слугами великого князя и служили ему по договору. А объединение земель привело к тому, что в бояр превратились прежние великие и удельные князья, которые сохранили свои амбиции. Теперь боярство стало титулованным, и, оказавшись на московской службе, часто не по своей воле, прежние владетельные князья хотели и дальше видеть в себе таких же властителей, какими были их предки. Они настаивали на том, что их положение в государстве определялось не договором и не милостью к ним государя, а их собственным княжеским происхождением. А значит, было их неотъемлемым правом. Разницу между собой и своими предками они видели только в том, что те были рассеяны по своим уделам и управляли русской землей по частям и поодиночке, а теперь, собравшись вместе, они должны сообща управлять государством. Таким образом, они требовали от царя поделиться с ними властью. Поэтому объединение Руси имело двойное действие. С одной стороны, оно возвысило московских государей в их собственных глазах и сделало менее уступчивыми по отношению к окружению, а с другой, оно сделало московских бояр более притязательным и заносчивыми. Конфликт возник еще при Иване III и продолжался при его сыне Василии III, а при Иване Грозном он вылился в открытую борьбу.
На взгляды Ивана большое влияние оказали детские воспоминания о годах боярской анархии, и он стремился противопоставить ей твердую царскую власть. Еще в детстве он читал библейские тексты, где говорилось о гибельных последствиях разногласий и безначалия в государстве, о божественном происхождении царской власти, об отношении царя к своим советникам и подданным. Он также ссылался на исторические примеры. Согласно взглядам Ивана, в государстве должна быть только одна воля – царская, и не должно быть никакой другой. А разногласия ведут только к смутам.
По-видимому, была и другая, психологическая причина. Успехи первого периода правления Ивана были связаны с тем, что фактически страной управляли его умные советники. Пока царь был молод и неопытен, он невольно нуждался в их советах и следовал их указаниям. Но возмужав, после головокружительных успехов первых лет, он стал излишне самоуверенным. Или, как мы бы сейчас сказали, заболел «звездной болезнью». В нем появилась убежденность в его божественной избранности. Ведь Небо избрало именно его среди миллионов людей, чтобы сделать царем и возвысить над всеми остальными. А как, полагал он, проявляется вмешательство Всевышнего в людские дела, в историю царств и народов? Очевидно, через того человека, которого он избрал для этой цели, даровав ему власть на земле. И Иван стал смотреть на себя как на орудие Божьей воли. А человеку, удостоенному внимания Бога, незачем советоваться со своими подданными. У него было ощущение какой-то высшей силы, направлявшей его разум и дела.
Перемену в царе князь Андрей Курбский приписал его беседе с монахом Вассианом Топорковым, бывшим Коломенским епископом, который был заточен в монастырь за разные прегрешения. Тот якобы посоветовал Ивану не держать при себе умных советников, поскольку исполняя чужие предначертания, он превращается в их слугу. А если Иван избавится от советников, он будет держать все царство в своих руках.
Из переписки Ивана Грозного с Андреем Курбским, возникшей после их разрыва, мы можем судить о взглядах обоих на принципы управления государством. Согласно воззрениям Курбского, правильное управление должно основываться не на личном мнении государя, поскольку он как каждый человек может ошибаться, а на его совете с боярами в Боярской думе, и с менее знатыми подданными путем созыва Земских соборов. Если царь, писал Курбский, от рождения имеет власть, но не отмечен особыми дарованиями, он должен искать доброго совета.
Но для Ивана все выглядело иначе. Теперь даже добрый совет ему стал казаться посягательством на его власть, а несогласие с его мнением – признаком заговора и измены. Любое расхождение во взглядах воспринималось им как начало распрей и гибели государств. «Из-за разногласий царства разрушаются!», – писал он Курбскому. Поэтому у государя не могут быть советники, а только его слуги, дворовые холопы, в каком бы чине они ни значились. Вся философия государственного управления вылилась у него в простую формулу: «Жаловать своих холопей мы вольны и казнить их вольны же». Если политика укрепления центральной власти с целью обуздания претензий и разнузданности аристократии была правильной, это не означало, что царь не должен был прислушиваться к умным советам, а власть не должна была опускаться до самодурства.
Порвав с «избранной радой», и прежде всего с Сильвестром и Алексеем Адашевым, царь стал совершать одну ошибку за другой. Поводом к разрыву послужила начавшаяся в 1558 году Ливонская война. Ее причиной была политика Ливонии и Ганзейского союза, стремившихся не допустить прямых торговых и культурных связей России с Европой. Непомерно вздувая цены на товары при перепродаже, они получали большие доходы от посредничества и не намерены были терять эти деньги. Когда в 1547 году Иван поручил саксонцу Шлитте привезти в Россию ремесленников, художников, лекарей, аптекарей, переводчиков и теологов, сенат ганзейского города Любека в результате протеста Ливонии арестовал Шлитте и его людей. Той же политики придерживалась Швеция, которая, как и Ливония, наживалась на транзитной торговле с Востоком.