Срок давности любви

- Ревновать? К кому? К Акулине? Нет, - гордо вскидывая маленькую черную головку, сказала черкешенка и с оттенком презрения добавила. - Она ведь всего лишь наложница, а я - жена.

Тут Гордей стал постепенно понимать, почему она так говорила. Несмотря на принятие христианства, Ферида все равно мыслила, как мусульманка. Черкешенка считала, что положение Акулины как наложницы крайне незавидно, не то что ее, законной жены. Ведь Гордей обвенчался именно с ней, а значит, любил. А то, что ей придется делить мужа с другой женщиной, если и задевало Фериду, то совсем незначительно.

Акулина же была счастлива только тем, что Гордей не собирался бросать ее и остался с ней вовсе не из жалости, а из любви. «Значит, не так уж привязан он к этой черкешенке, раз ко мне тянется. Небось, только из благородства и душевной доброты не бросил эту тщедушную,» - думала казачка. Акулину грело осознание того, что она намного привлекательнее Фериды и что Гордей с ней намного ближе и откровеннее, чем с женой.

Вот так они и уживались втроем. Гордей наслаждался двойным счастьем. Правда, он не раз ловил на себе неодобрительный взгляд Порфирия.

- Ну что, герой, - с сарказмом спрашивал атамана старый разбойник, - составил уже план своих похождений? Предлагаю, по четным дням - Акулина, по нечетным - Ферида.

- Отстань, Порфирий! - отмахивался от него Гордей, но на деле получалось примерно так, как предложил старый разбойник.

Глава 9

Наверно, одним из самых счастливых моментов в жизни Гордея был тогда, когда он узнал, что Акулина ждет ребенка. Молодой человек не скрывал своей гордости и, сидя рядом с казачкой и нежно поглаживая ее по животу, взахлеб строил радужные перспективы их первенца (как он сам решил, сына):

- Когда ему исполнится пять, я посажу его в седло. Я украду для него самого быстрого коня. Ей Богу, он будет лучшим наездником в станице... Да что в станице! На всей Кубани! А потом я подарю ему шашку, настоящую казачью шашку...

- Милый, - мягко прервала возлюбленного казачка, - может, сначала решим, как назовем нашего мальчика.

- Акулина, знаешь... - замялся атаман. - Я уже давно решил... В общем, я уже выбрал имя для нашего с тобой сына.

- Выбрал? - удивленно вскинула брови девушка. - Ты что, раньше уже думал об этом?

- Конечно, думал. Вспомни, мы вед жили вместе почти пять лет до войны. У нас вполне мог родиться ребенок, и не один.

- Так какое же имя ты выбрал?

- Федя, - отвечал Гордей. - Только ты не подумай, что это из-за Фериды. Просто имя мне это очень нравится. Федор Гордеевич. Ну, скажи, че не звучит, а? Скажи же, славное имя... Или ты хотела другое?

- Нет... В самом деле, доброе имя для казака. Федор... Федя... Федечка... Феденька... Мне нравится! - радостно заключила Акулина.

- Вот и замечательно, - с облегчением вздохнул Гордей. Честно говоря, он очень боялся, что Акулина обидится из-за того, что он дин выбрал имя для сына.

- Гордей... А если будет дочка?

- Дочка? - рассеянно переспросил атаман. - Ну, дочка так дочка. Ей я буду рад не меньше, чем сыну.

Тут Гордей слукавил: конечно же, он ждал сына и тешил себя надеждой, что если даже первой родится девочка, то потом уж точно мальчик.

- А как мы ее назовем?

- Ну, родная... - неопределенно пожал плечами казак. - Я выбрал имя для сына, теперь ты выбирай для дочки. По-моему, честно.

- А я знаю, какое имя хочу... Хочу такое, чтоб было двойное: и мужское, и женское.

- Зачем это? - со смехом спросил Гордей. - Чтоб она на пацана была похожа?

- Милый, я так хочу... И уже даже придумала!

- Ну, я, в общем, не против. Так что, Александра?

- Нет.

- Евгения?

- Нет, - игриво повторила казачка, хитро улыбаясь.

- Погоди, я угадаю... Валентина?

Девушка отрицательно покачала головой, и ее улыбка растянулась еще шире.

- Антонина? - через пару секунд повторил попытку Гордей.

- Нет.

- Мирослава-Владислава?

Нет, снова мимо!

- Что ж за имя такое ты придумала? Что, Василиса? Ольга? Георгия? Романа? Григория? Степанида?

- Нет, не угадал!

- Ладно, сдаюсь, - наконец сказал атаман. - Ну, что за имя такое?

- Богдана.

- Богдана... - медленно проговорил Гордей, как будто пробуя слово на вкус. - Слушай, а ведь гарное имя. Прям для дочки атамана разбойников... Нет, я серьезно. Богдана... Богдана Гордеевна. Звучно, гордо и красиво.

На этом счастливые моменты для Гордея не закончились. Спустя три месяца после этого разговора Ферида призналась мужу, что беременна. Если Акулина сразу же сообщила возлюбленному радостную новость, как только поняла, что ждет ребенка, то черкешенка тянула вплоть до тех пор, пока Гордей не заметил ее растущий живот.

- Ты почему мне сразу не сказала? - первое, что спросил ошеломленный будущий отец, узнав, что жена скоро подарит ему ребенка.

- Потому...потому что я боялась сглазить. Ну, понимаешь, маленький срок... все, что угодно, могло случиться. А если бы я потеряла ребенка?

- Не говори глупости... - оборвал ее Гордей. - Боже, как же я рад! Милая моя, хорошая! ... И сколько нам осталось ждать?

- Четыре месяца, - немного смутившись, отвечала она.

Гордей быстро прикинул в голове, что Акулине осталось столько же. «Ну и ладно, - подумал атаман. - Вот посмотрим, который родится раньше».

- Ферида, красавица моя... А скажи, кого ты больше хочешь? Мальчика или девочку?

- Девочку, - почти шепотом произнесла черкешенка, потупив взор.

- А чего ты так скромно говоришь?

- Просто... вдруг ты хочешь мальчика.

- Милая моя, это не от моего желания зависит, кто у нас родится. Как Бог пошлет.

- Гордей... Я хотела попросить тебя придумать имя для дочки.

- Меня? - изумленно спросил казак. - А чего сама не придумаешь?

- Ну, ведь у ребенка должно быть русское имя, а не черкесское, да?

- Конечно, - утвердительно кивнул Гордей.

- Вот... А я не могу выбрать их русских имен - они для меня все одинаковые.

- Ладно... Пускай будет... Богдана.