Счастливчик Рид

Смех Счастливчика прервал речь монаха и он, явно оскорбленный и задетый, уставился на наемника.

– Складно говоришь! – отсмеявшись, произнес Рид. – Не мог бы ты повторить об обретших покой душах, для моего друга – вон того парня, с горящим черепом вместо головы! Уверен, вам найдется, что обсудить! Эй, Крис, погоди! Я же....

Но было уже поздно. Полы изодранного плаща дуллахана всколыхнулись, старый доспех заскрежетал, а мгновением позже, Кристиан уже стоял напротив монаха и его ржавый меч был направлен точно в горло Константина.

– Знакомо ли тебе имя – Кристиана Алексиса фон Дорфельда? – зловеще прошипел рыцарь без головы. Он надавил на меч, и на шее монаха выступила кровь. – Он был рыцарем-капитаном ордена….

– Сияющего Сердца, – прошептал Константин. – Это тот самый орден, что вызвался стать спасителями нашего мира! Рыцари сияющего Сердца взвалили на себя непосильную для других ношу! Все они отправились в походы, дабы спрятать части Аннабелль в самых удаленных уголках света. Кристиан Алексис фон Дорфельд был героем, что отправился в далекое путешествие, дабы сокрыть частицу зла от остального мира. Он стал мучеником, как и остальные храбрецы! Под началом благочестивого инквизитора Иннокентия….

– Не смей произносить это имя! – взревел Кристиан. Кажется, он на миг заколебался, борясь с желанием прикончить этого надменного юнца – ржавый меч задрожал, бередя края небольшой ранки на горле монаха.

Но, в тот миг, когда Счастливчик уже начал считать Константина мертвецом, дуллахан вдруг опустил оружие.

– Ты ничего не знаешь, слепой щенок, – скорбно произнес он. – Наивный глупец, такой же, каким был и я когда-то, такой же, каким был Кристиан фон Дорфельд….

– Он был героем, а не глупцом! – щеки Константина вспыхнули.

– Героем, да? – дуллахан рассмеялся жутким смехом, больше похожим на карканье старого ворона, что сидит на надгробной плите посреди старого заброшенного кладбища. – Смотри же, монах, кем стал твой герой, – сорвав с обрубка шеи какую-то цепочку, Кристиан швырнул к ногам пленника потускневший и потемневший от времени амулет. – Узри, какую судьбу избрал для меня мой наставник!

– Это… – Константин упал на колени и с трепетом поднял с пола выполненный в форме солнца амулет. Его руки сильно дрожали. – Это знак рыцаря Сияющего Сердца! Но этого не может быть! Амулет исчезает после смерти владельца! Их не должно было остаться! Откуда он у вас?!

– А ты не очень-то догадлив, да? – осклабился Счастливчик. – Пошевели мозгами, приятель.

– Это… этого… – язык отказывался подчиняться монаху, и он потерял способность связно выражаться. Не смея подняться с колен, он лишь взирал на дуллахана широко открытыми глазами.

– Я – Кристиан Алексис фон Дорфельд, – прошептал дуллахан, – и подтверждение моих слов ты сейчас держишь в руках. Скажи же мне, монах, похож я на героя? – рыцарь развел руки в стороны, демонстрируя свой изъеденный ржавчиной и покрытый коркой запекшейся крови доспех. – Так выглядят мученики? Нет! Убийцы и палачи – вот в кого превратились мои братья! Они держали меня, когда Иннокентий отсек мне голову за то, что я ослушался и воспротивился проливать кровь невинных! Я поступил так, как считал нужным! Так, как диктовал мне долг! Тогда я и не помышлял, что инквизиторы видят свой долг иначе!

Константин молчал. Он не смог выдержать взгляд дуллахана и уставился в пол. Плечи монаха сникли, он почти не дышал, с подлинным ужасом слушая каждое слово безголового рыцаря.

– Смотри на меня, монах! – Кристиан ухватил юношу за шкирку и легко поставил на ноги. – Смотри, что стало со мной. Смотри внимательно! Знаешь, сколько людей погибло ради нашей миссии? Знаешь, скольких я убил до нее и после? Десятки, даже сотни! Все твои братья и товарищи, что напали на этот корабля – многие из них пали от моей руки! От руки героя и мученика! В попытке укрыть мифическое зло, мы сами стали злом! Вы – стали злом! И как теперь разобрать кто прав, а кто виноват? Где истина, когда все вокруг давно утонуло в крови? Отвечай!

Дуллахан поднял несчастного паренька над полом и встряхнул так сильно, что едва не вытряс из него душу.

– Отвечай!

– Ты прав, – прошелестел дуллахан и разжал пальцы, позволив монаху шмякнуться на пол.

– Благодарю, – Рид насмешливо склонил голову, после чего уже более серьезно обратился к монаху. Склонившись над ним, Счастливчик тихо прошептал. – Уж не знаю, что за дерьмо у тебя в голове, приятель, но, надеюсь, из выступления Кристиана ты кое-что, да понял. Если ты не конченный кретин, то смекнул что тут к чему, а если нет – я больше не стану вытаскивать твою задницу из неприятностей и одним придурком на белом свете станет меньше. Так что, если пока не спешишь на встречу с Создателем, то постарайся быть полезным, и тогда, возможно, сможешь поставить свечки за упокой своих мертвых дружков, а не присоединишься к их числу. Уяснил?

Константин поднял на Рида слегка затуманенный и растерянный взгляд и слабо кивнул.

– Вот и умничка! – наемник похлопал бледного мальчишку по щеке, сквозь которую едва-едва пробился первый юношеский пушок. – А теперь продолжай свою сказку, только без лишних преувеличений и морали – излагай коротко и по существу, иначе… – Счастливчик взглядом указал пленнику на темную фигуру Кристиана.

– Я все понял, – сглотнув, произнес Константин.

– Великолепно! Продолжай, мы все внимание! И помни – факты.

– Да, да, – несколько раз глубоко вдохнув, монах собрался с мыслями и выпрямился. – После того, как части Аннабелль разнесли в разные концы света, по секретному распоряжению один из картографов церкви составил карту, где отметил предполагаемые места, куда держали путь отряды.

– Знаю я такую карту – ее уничтожили. Некто, – Рид защелкал пальцами, вспоминая имя. После нескольких мгновения, наемник понял, что это безнадежно, поэтому обратился к Селестине. – Как там звали того инквизитора?

– Отец Гернас, – услужливо подсказала та. – Он сказал, что карту ищут те, кому она достаться не должна. Плохие люди.

Теперь, совершенно неожиданно рассмеялся сам Константин, вот только смех у него скорее был удрученный и печальный, нежели веселый.

– Отец Гернас и есть, тот, кто искал карту, – произнес монах. – Он и был тем самым плохим человеком, о котором вы говорите.

– О нет! – возмутилась Селестина. – Этого не может быть! Отец Гернас – самый набожный и благочестивый человек из всех, кого я знаю! Он никогда не смог бы….

– Уверен, он бы подтвердил мои слова, если бы был жив, – скорбно сказал Константин, молитвенно сложив руки. – Но сегодня ночью отец Гернас пал от рук ваших товарищей.

– Оу, – Рид сложил губы трубочкой и виновато взглянул на потрясенную этой вестью гомункула, – неудобно-то как вышло! Но старик сам нарвался.

Селестина подняла на наемника глаза, на которые уже навернулись слезы.

– Как же так, – она шмыгнула покрасневшим носом, – он был мне как отец….

– Отцы не велят убить своих дочерей, – встряла Морриган, за что Рид был ей несказанно благодарен – ситуация выходила крайне неловкой. – У меня и у Александраса был приказ – убить хранительницу Селестину и вернуть тело для переделки.

– Это неправда!

– А зачем мне врать? – пожала плечами Морриган. – Старик относился и ко мне, и к Александрасу, да и к тебе тоже ровно как к вещам – средствам, для достижения своих целей. Больше тебе скажу, когда он узнал, что тебя похитили, то пожалел, что не убил тебя сам!

– Это… это… – Селестина замотала головой, словно отказываясь верить услышанному.

– Это правда, – вдруг твердо заявил Константин. – Я сам это слышал.

– Вот тебе и победитель в звании отец года! – фыркнул Счастливчик. – Но зачем он так?

– Все просто – хранительница была запасным планом, – продолжил свой рассказ Константин. – Вся эта история берет начало с того самого момента, когда казнили Аннабелль Шепот Смерти. Тогда совет церкви впервые разошелся во мнении – одни считали, что тело некромантки следует уничтожить, тогда как другие считали, что ее магию можно постичь и использовать в своих целях.