Страница 3 из 112
Главной ошибкой старого и хитрого разбойника оказалась простая истина: «Не недооценивай противника». Отец всегда говорил, что даже красивая и ласковая кошечка может обернуться хищной рысью. Бор этого не учел, за что и поплатился.
Быстро стащив все трупы в домик, подожгли и бросились бежать в сторону деревни. Пока разбойники поймут, что да как, пока дойдут до места, мы точно далеко уйдем. Хорошо, что они без лошадей, оно и понятно с конями особо не поскрываешься. Украдут потом несколько, когда на новое место пора будет перебираться.
К ночи мы были в деревне, порезанные, обесчещенные, все в чужой и своей крови, но живые. Этой же ночью мужики, во главе с егерем, разбили разбойничий лагерь, убив оставшихся семерых.
…
Как ни старались деревенские, но принять нас не смогли, парни, которые раньше ухаживали и планировали жениться, отстранились. Оно и понятно, хоть девушка и не виновата - но все же разбойничья подстилка. Кому такая нужна? Первая не выдержала Мила, одна из сестренок-близняшек. Она любила парня и он ее, собирались через год, как исполнится шестнадцать пожениться, а он отказался. Девушка долго плакала, мы старались поддержать ее как могли, ведь родители погибли, но она погасла. Кровотечение, начавшееся еще у разбойников, так и не остановилось. Травница пыталась давать ей травки, но Мила не хотела жить, угасла за неделю. Ее сестру, Лидию, мы сторожили всем селом, но через несколько недель и ее не стало, ушла ночью на речку и утопилась.
Тогда друг отца рассказал нам про школу, и посоветовал осенью отправиться туда. Дядька Петрим, числящийся у нас в деревне егерем, был старым военным. Вернулся год назад, в бою с нечистью потерял руку, вот его и отправили домой, предварительно выдав орден за заслуги и мешочек с золотыми. Они с нашим отцом были хорошими друзьями, ходили вместе на охоту, да и просто сиживали на веранде за бутылочкой домашнего вина. После гибели родителей, он практически не оставлял нас с сестрой и Лику без присмотра. Тренировал, заставлял отжиматься, подтягиваться, бегать, прыгать, в общем, старался отвлечь нас от мыслей о самоубийстве, как мог. И нужно сказать ему это удавалось, хотя лично у меня таких мыслей и не было. Да, со мной это произошло, но все же я жива, и самое главное - я хочу жить! И сделаю все возможное, чтобы со мной больше такого не произошло! Это я твердила постоянно и себе, и девочкам.
К слову, Тана не была моей сестрой по крови, мама забеременела где-то в городе, где жила и работала в аптеке, и вернулась в деревню одна, без мужа. Ее родители, конечно, уговаривали выгнать плод, но мама отказалась, родила меня. Кто мой отец она так и не рассказала, обещала, как подрасту, но так и не успела. Через год после моего рождения, стала встречаться с отцом Таны, мать которой умерла в родах. Сначала просто помогала с ребенком, а потом они поженились и стали растить нас, как родных. Я очень любила сестру и ее папу.