Страница 3 из 53
Случай Маршалла довольно интересен, поскольку он показывает, насколько сложно связать комплексное и гибкое ви́дение мира с аналитической структурой, ограниченной догмами концепции равновесия. Нечто подобное произошло и в случае австрийской школы, так же как и с подходом Шумпетера, теория которого представлена в главе 15. Таким образом, мы можем разобраться в причинах значительного разброса в оценках нескольких ключевых экономистов (превозносимых или принижаемых в зависимости от позиции, с которой они оцениваются), приняв во внимание богатство и глубину их концептуальной репрезентации действительности, или же слабые стороны и жесткость их аналитических систем.
Проблема взаимоотношений между концептуальной основой и аналитической системой принимает различные формы в работах Джона Мейнарда Кейнса и Пьеро Сраффы, чьи вклады рассмотрены в главах 14 и 16. Кейнс надеялся сделать свои идеи приемлемыми, сколь бы революционными они ни являлись, для ученых, воспитанных в традициях маржинализма. Однако примирительный подход Кейнса привел к явному искажению его идей, что было закреплено в стерильной канонической версии «неоклассического синтеза». Сраффа, в свою очередь, представил свой анализ таким образом, чтобы сделать возможным его использование как конструктивно, в рамках классического подхода, так и с целью критики, проводимой в рамках маржиналистского подхода. Это, однако, затруднило реконструкцию метода и концептуальных основ его теории, также открыв путь ко многим недоразумениям.
Наконец, главным образом на базе работ Кейнса и Сраффы, а также принимая во внимание позднейшие разработки, освещенные в главе 17, в главе 18 представлены некоторые предварительные и беглые размышления о перспективах дальнейшего развития экономической науки.
Идея этой работы зародилась давно и была связана с подготовкой курса лекций «Экономические философии», который я прочитал в 1978 г. в Университете Ратджерса. К тому времени я уже провел исследования по Торренсу, Сраффе и Петти [Roncaglia, 1972; 1975; 1977] и весьма наивно полагал, что смогу написать книгу подобного рода на основе моих лекционных заметок за довольно короткий промежуток времени. В последующие годы я читал курсы лекций по истории экономической мысли в Университете Парижа X (Нантер), на факультете статистики и докторских курсах в области экономической науки в Университете Рима (Ла Сапиенца), а также в Институте Св. Анны в Пизе. Я, кроме того, принимал участие в реализации итальянского телепроекта «The Pin Factory»: 27 серий о ключевых фигурах в истории экономической мысли. Эти события сыграли основную роль в попытке сделать мое изложение еще более ясным и более системным. Моя работа получала поддержку в виде исследовательских грантов Министерства университетов и науки Италии (MIUR). Мне также очень помогли замечания и комментарии, полученные на многих семинарах и конференциях, а также в виде откликов на работы по проблемам из истории экономической мысли, которые я публиковал в течение долгого времени. Многие коллеги и друзья оказали большую помощь; я хочу особо отметить начальный импульс, данный мне Пьеро Сраффой и Паоло Силосом Лабини, равно как и полезные замечания Джакомо Бекаттини, Марселлы Корси, Франко Донцелли, Джеффа Харкурта, Марко Липпи, Кристины Маркуццо, Нерио Нальди, Козимо Перотты, Джино Ронкалья, Марио Тонверонаки, Луисы Валенте и Роберто Виллетти, которые читали черновики некоторых глав. Сильвия Брандолин оказала неоценимую помощь в редактировании.
Английское издание включает некоторые новые материалы и ряд незначительных изменений, сделанных благодаря комментариям и предложениям Джузеппе Привитеры и других читателей двух (к настоящему времени) итальянских изданий, а также четырех анонимных рецензентов. Кроме того, я выражаю благодарность Грэму Селлсу (и Марку Уолтерсу за главы 12, 13 и 17) за помощь в улучшении моего ужасного английского стиля, и Энни Ловетт, Патрисии Морис и Джо Норт – за их снисходительность и терпение, проявленные в ходе подготовки книги к печати. Очевидно, что ответственность за оставшиеся ошибки – неизбежные в работе подобного рода – лежит на мне. Я буду благодарен тем читателям, которые укажут мне на них ([email protected]).
А. Ронкалья
Предисловие автора к русскому изданию
После первых публикаций, сначала на итальянском, а затем на английском, испанском и китайском языках, «Богатство идей» нашло множество внимательных читателей: благодаря им в последующие издания, включая и данное издание на русском языке, были внесены некоторые, относительно незначительные, изменения и исправления. Этот текст используется в качестве учебника во многих университетах по всему миру: от Италии до Великобритании и США, от Аргентины до Греции, от Испании до Китая, от Турции до Кении и т. д. Но на самом деле для книги изначально задумывалось двойное назначение: ее задачей было также (и даже по преимуществу) предложить интерпретацию истории экономической мысли, противостоящую маржиналистско-неоклассической. Я уверен в том, что именно так она и прочитывается профессиональными историками экономической мысли.
При этом, однако, предложенные здесь основные тезисы не подвергались критике: очевидно, они выдержали проверку в ходе широкого распространения книги. И это весьма отрадно. В противоположность представлению многих экономистов, приверженных математическим методам, история экономической мысли является наукой, которая обладает собственными критериями оценки верности интерпретации отдельных авторов или же направлений мысли. Это филологические критерии, относящиеся к тексту и контексту. Безусловно, они обеспечивают меньшую однозначность по сравнению с критериями, относящимися к математическим доказательствам. Но в большинстве случаев они обеспечивают достаточную степень точности. Моим излюбленным примером в этом отношении выступает приписывание Адаму Смиту тезиса о «невидимой руке рынка»: как показано в книге, не может быть никаких сомнений в том, что Джордж Стиглер и другие, кто следовал этому представлению, заблуждались.
Основы моей интерпретации были заложены моими учителями, Паоло Силосом Лабини и Пьеро Сраффой. Они повлияли на меня и непосредственно, и своими работами, среди которых я отмечу лишь блестящее издание Сраффой сочинений Рикардо, опубликованное более полувека назад. Этот вклад Сраффы оказал огромное влияние на выявление существенного различия между классическим и маржиналистско-неоклассическим подходами.
В «Богатстве идей» я старался четко представить это различие в его разнообразных проявлениях (в значении понятий ценности, цены, равновесия, рынка, экономического агента и т. д.); показать то, как оно развивалось во времени, с учетом разнообразия позиций многих авторов, принадлежащих к противоборствующим лагерям; оценить вклад таких авторов, как Маршалл, Кейнс, Шумпетер и сам Сраффа, которые занимали промежуточные или в чем-то аномальные позиции; выявить расходящиеся направления в современных экономических исследованиях.
В ряде случаев моя интерпретация отличается от интерпретаций, предложенных влиятельными в области истории экономической мысли авторами. Так, я согласен с предложенным Марксом в «Теориях прибавочной стоимости» тезисом о том, что Уильям Петти является основателем классической политической экономии. Но мое обоснование данного тезиса отличается от предложенного Марксом: он исходил из наличия у Петти трудовой теории ценности, тогда как, по моему мнению, у Петти присутствовала теории ценности, основанная на физических затратах (что, в свою очередь, подразумевает также и различия в определении понятия излишка). По сравнению со Сраффой, в данной книге предлагается иная оценка места и значения Адама Смита по отношению к Давиду Рикардо, а кроме того, уделяется большее внимание интерпретации общества вне рамок теории ценности и предлагается реформистский взгляд на капиталистическую экономику.
Появление моей книги стало возможным благодаря помощи многих друзей и коллег, которую мне посчастливилось получать на протяжении длительного периода. Теперь их список обогатился именами Дениса Мельника, без которого русского издания не было бы, и Владимира Автономова, который сыграл ключевую роль в организации проекта и проделал блестящую редакторскую работу.