Страница 16 из 53
Еще одна интерпретация, которая лишь частично поддерживается прочтением работ отдельных меркантилистских авторов, связана с понятием прибыли от отчуждения (profit upon alienation), т. е. прибыли, возникающей в акте продажи и потому порождаемой в процессе обращения, – иными словами, коммерцией. Согласно этому понятию в самом простом его изложении, прибыли возникают, когда покупают подешевле и продают подороже. Данный тезис соответствовал стадии торгового капитализма, что, в частности, и объясняет привилегированную роль, отводимую внешней торговле. Действительно, выигрыш, получаемый одной из сторон обмена, компенсируется потерей другой стороны, поэтому, когда покупатели и продавцы находятся в одной стране, выигрыши одних в точности компенсируются потерями других. Поэтому торговля может выступать источником богатства, только если мы рассматриваем обмен между разными странами. Однако будучи доведен до предела – прибыль возникает исключительно из акта обмена – этот тезис подразумевает не просто ранжирование торговли и иных видов экономической деятельности, а фундаментальное количественное различие между ними. В таком виде данный тезис является как ошибочным с точки зрения описания функционирования экономической системы, так и вводящим в заблуждение как интерпретация меркантилистских авторов, по крайней мере большинства их них[95]. Но и за данным тезисом можно разглядеть историческое обоснование, на которое современные экономисты часто не обращают внимания: значение военной мощи в международных экономических отношениях, рост колоний, монополистический характер крупных торговых компаний. Если мы включим в сферу международной торговли также и перемещения богатства посредством силы, то важность этого сектора в процессе того, что Маркс назвал «первоначальным накоплением», становится очевидной, а представление о неравном обмене, которое несет в себе теория прибыли от отчуждения, становится вполне обоснованным.
2.7. Зарождение экономической мысли в Италии:
Антонио Серра[96]
Экономическая активность итальянских государств-городов, финансовая деятельность флорентийских банкиров, роль морских республик – особенно Венеции – в международной торговле сопровождались расцветом меркантилистских трактатов и вообще литературы, которая хотя бы бегло касалась экономических вопросов. Но авторов, которые представляли бы хоть какой-нибудь интерес для истории экономической науки, было не так много. Среди них можно указать Гаспаро Скаруффи (1515–1584) из Эмилии, его «Размышления о монете и про настоящую пропорциональность между золотом и серебром» датируются 1582 г., и особенно флорентийца Бернардо Давандзати (1529–1606), автора «Известий об обмене» («Notizia deicambi», 1582) и «Лекции о деньгах» («Jezione delle monete», 1588). В первой из этих работ Давандзати раскрывал механизм международных финансов того времени, а во второй рассматривал деньги как общественное соглашение и указывал на возможность того, что их внутренняя ценность может быть ниже, существенно ниже, их меновой ценности. Количественная теория денег, набросанная лишь смутно, связывала меновую ценность (следовательно, уровень товарных цен) с количеством денег: тезис, который не был новым и уже выдвигался рядом авторов, особенно французских и испанских, но который, в отсутствие понятия скорости обращения, был лишен четко определенной аналитической структуры[97].
Более значительный вклад в экономическую науку, к рассмотрению которого мы сейчас переходим, был сделан в ином контексте – в условиях экономического упадка. Несмотря на это, речь идет о систематическом и весьма проницательном анализе экономики, охватывающем широкий круг вопросов, превосходящем позднейшие меркантилистские работы (включая и работы Томаса Мана) и оставшемся малоизвестным в англоязычном мире, вероятно, в силу языкового барьера. Поэтому мы остановимся на нем подробно.
10 июля 1613 г. заключенный неаполитанской тюрьмы Викария, доктор Антонио Серра из Козенцы, надписал посвящение на своей работе «Краткий трактат о средствах снабдить в изобилии золотом и серебром королевства, лишенные рудников драгоценных металлов». Книга содержала политические рекомендации по улучшению ситуации в Неаполитанском королевстве, которое считалось существенно отстающим по уровню развития от других частей Италии.
О самом Антонио Серра мало что известно даже сегодня – по сути, лишь то, что можно узнать или о чем можно догадаться из его книги: он был из Козенцы, и в 1613 г. находился в тюрьме. Доподлинно неизвестны ни точная причина этого заключения, ни его профессия, ни даты его жизни.
Его книга вышла из полного забвения лишь век спустя благодаря Галиани, который не поскупился на похвалу ей в своей работе «О деньгах» [Galiani, 1751, р. 339–340][98]. Но подлинным творцом ее успеха стал барон Пьетро Кустоди, который провозгласил Серра «первым автором по политической экономии» [Custodi, 1803, р. xxvii] и удостоил первого места (с нарушением хронологического порядка) в своем знаменитом собрании «Классические итальянские авторы по политической экономии», опубликованном в 50 томах в 1803–1816 гг.
Рассмотрим для начала структуру и содержание работы. Помимо посвящения и предисловия, «Краткий трактат» разбит на три части. Первая, наиболее интересная для нас, посвящена, как указано в заголовке начальной главы, «причинам, по котором королевства могут в изобилии обладать золотом и серебром», т. е. причинам (пусть и не природе) экономического процветания народов в самом широком понимании, в том числе и в сравнении между условиями, преобладавшими в Неаполе и в других частях Италии, особенно в Венеции. Вторая часть преимущественно посвящена опровержению предложений, выдвинутых за несколько лет до того Марко Антонио Де Сантисом [De Santis, 1605а; 1605b] и направленных на снижение обменного курса с целью привлечения денег из-за границы. В третьей части было представлено систематическое обсуждение различных политических мер, проводимых или предлагаемых для того, «чтобы сделать королевство более изобильным деньгами».
Экономическое процветание страны, как разъяснял Серра, зависит от ее «собственных условий», т. е. естественных характеристик, особых для каждой страны, и «общих условий», т. е. более или менее благоприятных обстоятельств, которые можно воспроизводить повсеместно. Среди первых Серра выделял «изобилие материалов», т. е. наличие природных богатств, прежде всего плодородных земель (Серра обычно использовал термин robbe, материалы, для обозначения сельскохозяйственной продукции) и «местоположения» – «положения по отношению к другим королевствам и частям света». Он выделял четыре группы «общих условий»: «количество мануфактур, качество людей, развитие торговли и способности властителей». Иными словами, это уровень производства, моральные качества и профессиональные навыки населения, развитость торговли (особенно международной транзитной), политико-институциональная система. Причем последнее условие считалось наиболее значимым из всех четырех, ведь «оно может быть названо действенной причиной, главной среди всех остальных условий» [Serra, 1613, р. 21].
Рассмотрев эти условия в первых семи главах первой части, Серра отмечает, что в том, что касается «собственных условий», Неаполитанское королевство обладает преимуществами (за исключением местоположения) особенно в сравнении с Венецией. Значит, если Неаполь беднее Венеции, причина связана с «общими условиями». Показывая, как и почему это произошло и по каким причинам золото утекает из Неаполитанского королевства, Серра умело реконструирует ситуацию с торговым балансом, пусть и не используя само это понятие систематически.
Вторая часть «Краткого трактата» является наиболее обширной из всех трех и наименее ясной в изложении. Половина ее (первые пять глав) посвящена опровержению тезиса Де Сантиса о том, что «высокий обменный курс в Неаполе по сравнению с другими частями является единственной причиной недостатка денег в королевстве», поскольку он способствует платежам в Неаполь посредством векселей, и стимулирует платежи из Неаполя наличными деньгами[99]. Серра отрицал то, что асимметрия может быть вызвана механизмом вексельных платежей. Недостаток денег он связывал с дисбалансом в том, что мы назвали бы сегодня платежным балансом. На самом деле, если перевести на современную терминологию идеи, выраженные Серра в десятой главе, приток валюты, обеспечиваемый экспортом сельскохозяйственной продукции, перекрывался оттоком, вызванным процентными выплатами по государственному долгу и выводом прибылей из предприятий, контролируемых «иностранцами» (особенно купцами-банкирами из Генуи и Флоренции). Оставшиеся главы второй части «Краткого трактата», с шестой по двенадцатую, излагают по пунктам опровержение рекомендаций Де Сантиса по установлению заниженного обменного курса между Неаполем и другими финансовыми центрами[100].
95
Фактически уже к началу XVIII в. тезис о взаимовыгодном характере международной торговли стал доминирующим (некоторые примеры см.: [Wiles, 1987, р. 157–160]).
96
Этот подраздел основан на материале моей более ранней работы [Roncaglia, 1994], где идеи и судьба Серра представлены более подробно.
97
Более или менее рудиментарные формулировки количественной теории денег уже встречались в литературе и до Давандзати: в Испании представители известной саламанкской школы – у монаха-доминиканца Наварро (Мартин де Аспилькуэта, 1493–1586) в 1556 г., а у Томаса де Меркадо в 1569 г.; во Франции у Жана Бодена (1530?–1596) в 1568 г. В докладе прусскому правительству от 1522 г. (который оставался неопубликованным до XIX в.) знаменитый Николай Коперник также указывал на связь между количеством денег и ценами [Spiegel, 1971, р. 86–92; Chafuen, 1986, р. 67–80]. Догадка Коперника особенно примечательна, поскольку приток золота и серебра из Америки в Европу, который и привлек значительное внимание к связи между количеством денег и ценами, начался несколькими десятилетиями позже (см.: [Vilar, 1960; Cipolla, 1976]). Эти формулировки еще не составляли теории в строгом смысле слова, но уже означали существенное продвижение по сравнению с еще более ранними смутными указаниями на данный феномен, например, у Плиния Младшего.
98
Соответствующий отрывок был приведен в авторском примечании ко второму изданию 1780 г.
99
«Уровень обменного курса» представлен как цена местной денежной единицы, выраженная в векселях, деноминированных в иностранной валюте.
100
О вкладе Серра в теорию обменного курса см.: [Rosselli, 1995].