Страница 8 из 19
Последствия кризиса 2008 г. заставили вплотную заняться проблемой дефляции политиков, которые вдруг обнаружили, что опыт Японии может оказаться не исключением, а предвестником новых обстоятельств, с которыми им придется иметь дело. Несбывшиеся ожидания того, что вслед за рецессией последует достаточно быстрое восстановление, которое позволит экономике выйти на еще более высокий уровень производства, породили новые опасения относительно состояния экономики. Удалось избежать восстановления экономики по L-образной траектории, но теперь процесс развивался скорее по W-образной, чем по V-образной траектории. В некоторых странах экономический рост на какое-то время возобновился и начал набирать темпы, но затем снова прекратился. В 2010 г. появилась уверенность в том, что в конце концов эта рецессия не так уж сильно отличается от предыдущих. В 2009 г. в большинстве западных стран производство резко упало – в некоторых из них до 9 %, правда, в 2010 г. вновь появились признаки экономического подъема, вселявшие надежду на то, что худшее уже позади. Эти надежды улетучились в 2011 г., когда опять появились признаки замедления экономического роста и зазвучали прогнозы, обещавшие в 2012 г. экономический спад в ряде стран, в том числе европейских. Рецессия обошла стороной большинство западных стран, но в целом вердикт первых пяти лет после кризиса был таков: после спада эти страны в лучшем случае сумели достичь нулевого роста, перемежавшегося слабыми и быстро затухающими всплесками. В одних странах еврозоны ситуация была намного хуже, в других – удалось удержать экономику на плаву и даже предотвратить резкий рост безработицы. Одним из главных политических успехов послекризисного периода стало недопущение резкого роста безработицы, хотя в 2012 г. в некоторых странах еврозоны, в том числе в Испании и Греции, безработица достигла очень высокого уровня: без работы оставалось 25 % всех трудоспособных, а среди молодежи – 50 %.
Еще не ясно, насколько продолжительным окажется процесс восстановления, заявивший о себе в 2013 и 2014 гг. во многих западных странах. До сих пор многое препятствует тому, чтобы этот процесс стал устойчивым и непрерывным. Настоящее испытание наступит, когда в конце концов будут повышены процентные ставки и прекратится количественное смягчение. Правительства всех стран проводят политику жесткой экономии, правда, разной степени жесткости, направленной на сокращение государственного и частного долга [Blyth, 2013], но дилемма, которую им предстоит решить, состоит в том, что если им удастся преуспеть, то это приведет к снижению заработной платы, что, в свою очередь, обернется падением спроса и ослаблением уверенности. В 2013 г. правительство Абэ многое делало для того, чтобы оживить экономику Японии, повышая цены внутри страны за счет количественного смягчения и девальвации иены. Правительство обещало повысить уровень инфляции. В 1970-х годах такой шаг сочли бы неслыханным, но в новую эпоху дефляции он стал неизбежным. Тем не менее оставались сомнения в том, удастся ли сохранить темп: в правительстве понимали, что, после того как уверенность будет восстановлена, курс иены может снова начать расти, а это вновь приведет к снижению конкурентоспособности экспорта и ослаблению уверенности. К тому же Япония занимала одно из первых мест среди стран с развитой экономикой по величине государственного долга, составлявшего более 200 % ВВП, поэтому ей трудно будет сохранять баланс между сдерживанием роста задолженности и обеспечением дополнительного государственного финансирования восстановления экономики.
Если Японии удастся вернуться к темпам роста, близким к нормальным, это станет своего рода утешением для других западных стран, пытающихся преодолеть дефляционный уклон этой новой стагфляции. И все же сложившаяся ситуация указывает на существенные изменения в экономике западных стран. Почему первым симптомом разлада экономики в 1970-х годах был рост цен (инфляция), а сегодня этим симптомом стало снижение цен (дефляция)? Несмотря на рекордно низкие процентные ставки и значительное количественное смягчение, ни одна западная страна не столкнулась с проблемой инфляции. А вот проблема дефляции возникла сразу в нескольких странах. При такой постановке вопроса особое внимание привлекают некоторые недавно появившиеся тенденции в политической экономии, причем часть из них возникла еще до краха 2008 г. К их числу относится стагнация уровня жизни большинства наемных работников, возникшая в начале 2000-х годов [Parker, 2013]. Именно она стала одной из причин роста задолженности домохозяйств в последние годы экономического бума, когда частные лица занимали средства, чтобы поддерживать свой уровень жизни и позволить себе растущие расходы на жилье. Для продолжительного подъема экономики необходимо вернуться к увеличению заработной платы и производительности труда. На протяжении 20 лет, предшествовавших кризису, наблюдался рост неравенства доходов и богатства, особенно в экономиках англо-американских стран. Эта тенденция сохранилась и после кризиса, потому что количественное смягчение оказывает очень регрессивное воздействие на распределение доходов и богатства, вызывая рост цен на активы, при том что замораживаются или сокращаются другие виды доходов. Другая тенденция выражается в увеличении дисбаланса в международной экономике между государствами-кредиторами и государствами-должниками, при этом в экономиках ряда стран средства расходовались совершенно свободно, допуская рост государственной и особенно частной задолженности, тогда как в других странах приоритет отдавался инвестициям и экспорту, что привело к возникновению значительного профицита [Thompson, 2010]. С дисбалансом всегда можно справиться, если существует общепринятый подход, как это было в мире в 1950–1960-х, а затем и в 1990–2000-х годах. Этот подход начал давать сбои еще до 2008 г., а потом следовать ему стало еще сложнее. Последующие события еще раз подтверждают, что произошло нечто существенное и что мы находимся в новом экономическом времени.
Этого взгляда придерживаются и те, кто занимается разработкой политики, и те, кто наблюдает за ней извне. В World Economic Outlook, вышедшем в октябре 2012 г. незадолго до того, как начали поступать успокаивающие экономические новости, МВФ понизил прогнозы роста для большинства ведущих экономик и предостерег об угрозе очередной крупной глобальной рецессии. МВФ особо указал на приближение США к «фискальному обрыву» и обострение разногласий между демократами и республиканцами в вопросе о погашении суверенного долга. МВФ также указал на жесткое давление внутри еврозоны и призвал входящие в нее страны продолжать движение к полноценному бюджетному и банковскому союзу, который позволит стабилизировать курс евро. Кроме того, МВФ был встревожен тем, что медленное восстановление экономики западных стран начало сказываться на новых быстрорастущих странах – это проявилось в ощутимом падении темпов экономического роста в Китае, Индии и Бразилии и стало отражением падения спроса во всем мире, а также наличия вполне определенных внутренних проблем в этих странах. В прошлом МВФ выступал за оздоровление бюджета, утверждая, что наиболее надежным путем к восстановлению будет принятие правительствами отдельных стран реалистичных планов сокращения дефицита, его ликвидации и начала выплат по растущим долгам. К 2012 г. МВФ признал, что многим странам такая стратегия не подходит и что меры финансового давления и жесткой экономии, опробованные в ряде стран, на деле привели не к уменьшению, а к увеличению задолженности, так как результатом такой политики стало замедление темпов роста и сокращение выпуска. МВФ признал, что некоторые ранее сделанные расчеты темпов экономического роста оказались ошибочными. МВФ исходил из того, что последствия снижения расходов и повышения налогов для сокращения дефицита должны были быть гораздо меньшими, чем это оказалось на самом деле. Фискальные мультипликаторы не только не привели к оздоровлению экономки, но и обернулись обострением проблемы стагнации, а МВФ, продолжая выступать за упорядочение бюджета, теперь призывал правительства сокращать расходы постепенно, не нанося ущерба росту.