Страница 67 из 71
— Я никак не могу взять в толк, как Малфой и Лестрейнж смогли найти этот дом. Он же наверняка был под защитой заклятия Фиделиус! Значит, либо чары рассеялись, либо у кого-то очень длинный язык и весьма чуткие уши. И всё же это не объясняет, как они с такой лёгкостью сумели попасть в дом. Ведь здесь, насколько я полагаю, должны были стоять какие-то чары.
— Скажи, а на кого-то из жильцов могли наложить Империус? — озвучил свою мысль задумчивый Люпин. — Скажем, если кто-то из шайки Волдеморта тихонько пальнул в Марлин, а она привела их домой?
— Маловероятно, Ремус. Я склонен полагать, что это Вальбурга Блэк натравила племянницу на своих собственных детей. Она прекрасно знала этот дом, была в нём, дом её принимал. И даже допускаю мысль, что на дом был наложен не Фиделиус, а родовые чары и что-то ещё.
Многие из суждений Северуса звучали логично, очень похоже на правду. От этого ещё сильнее сдавливало сердце. Мать, заложившая детей в обмен на статус! Немудрено, что Сириус её ненавидел!..
— Но какова была их цель? — не унимался Лунатик, вперившись взглядом в Снейпа. — Ты знал о нападении?
— Нет, — отрезал Северус, видимо, уязвлённый недоверием Люпина. — Если бы я знал, то непременно сообщил бы об этом. Если уж не Ордену, то Блэкам точно. И не забывай, что последние несколько часов мы были с ними вместе.
Не найдя аргументов для развития опасной темы, Ремус удовлетворённо кивнул и окинул взглядом со вкусом обставленную комнату в тёмно-коричневых тонах. После уборки все вещи стояли по своим местам, будто ничего и не произошло. О печальных событиях напоминали лишь отсутствие хозяев и гробовая тишина в доме.
— Я думаю, они хотели разобраться с «осквернителями крови», как они называют таких, как Сириус и Регулус. Но я понимаю твоё беспокойство. Если учесть, что Малфой и Беллатрикс — ближайшие соратники Тёмного Лорда, то они могли выполнять какое-то из его поручений.
— Волдеморт может быть в курсе наших планов и пророчества?
В голосе Лунатика чувствовалась надежда, которую шпион мог либо полностью разрушить, либо как-то оправдать. Ремусу хотелось верить в положительный исход.
— Я так не думаю, — покачав головой, ответил Снейп, нахмурив брови. — В противном случае они бы знали, что искать, и точно бы всё нашли. Кроме того, мы пока даже понятия не имеем, о ком сделано пророчество, что это за вещи, которые так нужны Тёмному Лорду.
— Мне хочется верить, что он про нас не знает. И что пророчество всё ещё спрятано здесь.
Северус аккуратно распахнул свою чёрную мантию и вытащил из потайного кармана небольшой стеклянный шар, чем значительно успокоил Лунатика.
Поколебавшись некоторое время, Ремус всё же решился затронуть безмерно насущную, но крайне болезненную тему. Иного выхода он не видел. К тому же было бы бесчеловечно утаивать драгоценную информацию от человека, который так им всем помогает и который имеет такое же право об этом знать.
— Мы с Питом были в Хогвартсе, — неуверенно начал он, стараясь отслеживать реакцию Снейпа. Она могла быть весьма непредсказуемой, что смущало вновь занервничавшего Лунатика. — И кое-что там нашли. Именно поэтому мы не пришли в назначенный час сюда.
Тема разговора, несомненно, завладела вниманием Северуса. Он повернулся лицом к собеседнику, вопросительно глядя на него.
— Дамблдор сначала стёр нам память, чтобы мы не натворили дел, — Люпин невесело усмехнулся. Лицо Снейпа нисколько не изменило своего выражения. — Кое-как опомнившись, мы с Питером всё же добрались до директора с целью объясниться… Он нас ждал, как оказалось. И даже показал весьма занимательное воспоминание про себя, Грюма и Чарлуса Поттера, которые как раз говорили об одном известном нам пророчестве.
Северус был очень хорошим слушателем — практически ни разу не перебивал рассказчика, как это часто делали друзья-Мародёры. Поэтому рассказывать ему было отчасти легко, а с другой стороны — непривычно.
— Оно как-то связано с нами, — продолжил Лунатик, понизив голос. — Отец Джеймса спрятал его в своём хранилище с согласия Грюма и Дамблдора, поскольку, если я правильно понял, мать Питера пыталась его выкрасть для своего хозяина. Они же обмолвились о том, что пророчество нужно открыть, только когда мы будем готовы. Когда это случится — не имею ни малейшего представления. Но есть ещё кое-что…
Любопытство пересилило, и Северус перестал сдерживать эмоции, во все глаза глядя на воодушевлённого Лунатика. Складки на его лице разгладились, и хмурый Северус стал просто очень увлечённым Северусом, из-за чего меньше походил на себя прежнего, каким его знал Ремус ещё со времён Хогвартса.
— Мы нашли кое-что. Точнее, кое-кого.
— Что? — Брови Снейпа достигли максимально высокой точки, до которой были способны дотянуться. — Или кого?
— Оказалось, что с помощью делюминатора, прибора, который Дамблдор подарил Питеру, мы смогли различить голос Лили.
Северус резко взвился с места. Тяжело дыша, он заметался по комнате, не в силах что-то сказать. Это настолько взбаламутило его и без того шаткое нервное состояние, что Ремус уже успел пожалеть о сказанном.
— Умоляю, не молчи! Продолжай! — простонал в итоге, чуть не плача, Северус, схватившись за голову.
— Она каким-то непонятным образом указала нам на один кабинет, в котором…
— В котором что? — не выдержал Снейп, приблизившись к Люпину, взыскательно глядя на него в упор.
— В котором Дамблдор прятал тело Джеймса.
Северус был, несомненно, не готов такое услышать. На ватных ногах он осел на диван, расфокусированным взором глядя куда-то перед собой. Кое-как взяв себя в руки и обретя вновь дар членораздельной, связной речи, он попросил рассказать всё как можно подробнее. От услышанного юный волшебник не только не пришёл в себя, он ещё больше погрузился в свои странные и непонятные думы, на некоторое время будто растворившись внутри собственного тела. Когда же бывший слизеринец, а ныне двойной агент, смог принять рассказ за факт хотя бы на десять процентов, он медленно встал с дивана, повернулся лицом к Лунатику и произнёс:
— А ведь я всё это время думал, что убил их.
Не зная, что ответить, Ремус просто молча слушал распалившегося Снейпа.
— Я каждый день твердил себе, что я убийца. Чёртов кретин! Почему я ничего об этом не знал? Почему Дамблдор ничего мне не сказал о Лили? За что он был так жесток со мной? Да со всеми нами! Я ведь врал в глаза Тёмному Лорду, что Джеймс лежит в гробу на кладбище в Годриковой впадине, считал Лили мёртвой… А теперь, выходит, их можно спасти? Что это, если не наказание? Сначала думать, что потерял что-то безмерно дорогое, а потом искать пути, чтобы это обратно заполучить!
— Так было лучше для всех, Северус, — спокойно произнёс Ремус, скрестив руки на груди и не глядя на собеседника. — Тело Джеймса мы нашли, но душу — пока нет. Голос Лили мы слышали, но где её тело — понятия не имеем. Я хочу сказать… Мы всё прошли вместе, и дальше мы должны идти по этой дороге как друзья. Помогать друг другу и работать на общее благо.
Ошеломление Северуса постепенно сменялось решимостью, что не могло не радовать Ремуса, уже немного отошедшего от подобного потрясения.
— Надо спасти Бродягу, Регулуса и Марлин, а после начать искать. И чем быстрее, тем лучше. У меня есть стойкое предчувствие, что чем дольше мы будем тянуть, тем меньше шансов у нас останется. — Парень поднялся на ноги, протянул руку темноволосому волшебнику и вкрадчиво сказал: — Ты с нами?
Не медля ни секунды, Северус с улыбкой крепко сжал его ладонь.
Сириус Блэк
Ещё не раскрыв глаза, он сразу понял, что что-то было не так. В носу свербило от запахов различных зелий, было довольно шумно и тепло. Тело болело, но совсем не так, как он ощущал это в последний раз. С трудом приоткрыв веки и моргнув несколько раз, Сириус начал различать объекты. Вот кровать, на которой он лежит. Это палата, в ней ещё три койки, вокруг него суетятся знакомые лица. Заметив, что Блэк пришёл в себя, кто-то воскликнул: