Страница 18 из 53
Берта аж застыла, созерцая эту невероятную картину под названием “Аргус Филч в хорошем настроении”. “Интересно, что же его так порадовало? Неужели, наконец, Дамблдор сдался и подписал разрешение на применение к студентам пыток?”
- Ну, чего уставилась? Давай, топай, - ворчливо заговорил Филч, но при этом лицо его оставалось таким же сияющим.
- Куда идти-то? - отмерла Берта.
- Куда-куда, - передразнил завхоз. - В подвал, конечно! - он подтолкнул её к ближайшей двери - очередному тайному ходу на лестницу, как оказалось. - Декану твоему новую партию личинок жужелицы привезли. Да только режим температурный нарушили - вот половина и передохла. От тебя чего надо? Переберёшь их, дохлых выбросишь, а тех, что живы ещё, в отдельную коробку сложишь. - Филч остановился, и Берта в тусклом свете всего двух факелов, освещавших потайную лестницу, чуть не налетела на него. А тот осторожно взял её за запястье и поднёс её руку к глазам. - Пальчики у тебя нежные, товар не испортишь. А коли испортишь - я тебя дементорам отдам! - Филч, видимо, решив, что удачно пошутил, засмеялся мелким дребезжащим смехом.
Берте стало нехорошо. Кабы быть уверенной, что это просто шутка, да ведь от этого сквиба всего можно ждать…
- Чего застряла? - он дёрнул её за руку. - Некогда мне с тобой…
Через ещё одну ветхую дверь они вышли в полутёмный коридор первого этажа. Смотритель уже потащил Берту по направлению к ведущей в подвалы лестнице, как вдруг их окликнули:
- Аргус! - женский голос, мягкий, обволакивающий, до странности вкрадчивый, но отчего-то сразу становится ясно, что его обладательница привыкла повелевать.
Филч остановился, как вкопанный, и стремительно обернулся.
- Лу, зачем ты вышла? - вместо привычного хриплого карканья в голосе смотрителя слышалась тревога и что-то такое, что, если бы речь не шла о Филче, Берта назвала бы нежностью. Такой странной нежностью, с которой обращаются только к неизлечимо больному, но безмерно любимому ребёнку.
Это и заставило Берту тоже обернуться и снова посмотреть на завхоза. Нет, это точно был Аргус Филч - полуседые патлы; мантия, явно знававшая лучшие времена; привычная гримаса озлобленности на весь мир, которую, наверное, уже ничем не вытравишь, подари ему хоть самое высшее на Земле счастье… Но сквозь это пробивалось что-то такое… Особенно разительная метаморфоза произошла с глазами: исчез куда-то вечный издевательский прищур, и оказалось, что глаза у него тёмно-карие, почти чёрные, блестящие, и способны отражать целую гамму чувств - от робкой восторженной нежности до привычной боли, с которой на всю жизнь свыкаешься…
- Ну, не могу же я упустить возможность взглянуть на Хогвартс с высоты человеческого роста. Мне ведь далеко не каждый день это удаётся, - голос незнакомой женщины звучал весело и оживлённо. И от этого взгляд смотрителя стал ещё тревожнее. И горечи в нём стало больше.
- Лу, не говори об этом. Хотя бы сейчас - не надо, - твёрдо произнёс Филч.
“А ведь он гораздо моложе, чем кажется!” - с удивлением подумала Берта. - “Я-то думала, что он Кровавому Барону ровесник…”
- А что это за несчастное дитя, которое ты решил заточить в подвале? - резко сменила тему та, кого он называл “Лу”. - Чем ты провинилась, бедная девочка?
- Бродила по школе после отбоя, - ответил за неё Филч. - Вот в прежние времена за такое, между прочим, в карцере кверх ногами подвешивали…
- Аргус, - покачала головой женщина, - не стыдно тебе детей пугать? Не бойся, крошка, нет в Хогвартсе никакого карцера.
Незнакомка подошла ближе и встала прямо под горящим факелом, так что Берта, наконец, смогла её рассмотреть.
Этой даме (именно даме, несмотря на довольно поношенное платье из чёрно-серой шерсти, стоптанные ботинки с отлетающими застёжками и потёртые чёрные митенки) на вид было лет сорок. Невысокая, всё ещё стройная, светлые волосы уложены в высокую старомодную причёску, лицо, что называется, со следами былой красоты… Выразительные золотисто-карие глаза глядели на Берту ласково и снисходительно.
Та слегка поморщилась - если чего-то она и не могла терпеть по отношению к себе больше, чем снисходительность, то только великодушие.
Женщина улыбнулась - как-то ненатурально, слишком ослепительно, словно бы на публику. Хотя какая здесь, в этом тёмном коридоре, могла быть для неё публика?
- А почему у тебя такие красные глаза, девочка? - так же ласково спросила дама. - Ты плакала? Что-то случилось?
Берте очень хотелось сорваться на очередную грубость, но что-то её удержало. Вернее, кто-то. Филч, бесшумно подобравшийся как-то очень близко, больно схватил девушку за запястье.
Впрочем, от зоркого взгляда незнакомки это не укрылось.
- Аргус, да отпусти ты этого ребёнка! Можно подумать, она какая-то преступница. Как будто ты сам в юности не нарушал школьных правил!
Смотритель её послушался.
- А у тебя, наверное, несчастная любовь, да? - улыбаясь, спросила дама, продолжая разглядывать Берту.
- Беда у меня, миледи.
Красиво очерченные брови выверенным движением поднялись, в голосе - тщательно отработанное удивление.
- Откуда тебе известно, что я - леди?
Умение быстро “схватывать” человека, самую его суть, всегда было у Берты в крови. Порой она даже не могла объяснить, почему сделала насчёт собеседника те или иные выводы. Вот и в этот раз пришлось слегка напрячься.
- Осанка у вас, как у важной особы, словно вам с раннего детства вдалбливали, как ходить и сидеть. По голосу ясно, что вы привыкли распоряжаться и к тому, что ваши приказы выполняют, - попыталась сформулировать причины своей догадки Берта. - А ещё… У вас повадка женщины, привыкшей нравиться. Думаю, что на балах вы не были обделены мужским вниманием.
Звонкий смех незнакомой женщины прервал её дозволенные речи.
- Ну, что за прелестное дитя! Послушай, детка, ты чай с бергамотом любишь? - вопрос был таким неожиданным, что Берта даже растерялась.
- Люблю…
- Ну, тогда пойдём, угощу! Аргус целую пачку из Хогсмида принёс.
Берта стояла, совершенно ничего не понимая. Что это ещё за очередная история, в которую, видимо, ей не миновать вляпаться? И кто такая, в конце концов, эта странная женщина с ненатурально весёлым лицом и странными манерами?
- Ну, что ты, ей-богу? - видя её замешательство, стала уговаривать женщина. - Я же знаю, ты всё равно сегодня спать не будешь!
Какой уж тут сон…
Берта покачала головой.
- Вот видишь, я тоже умею угадывать! - снова засмеялась женщина. - Пойдём, пойдём, не бойся, чаю попьём, поболтаем. Расскажешь мне про свою беду…
- Лу, ты что, забыла, что у нас мало времени? - очнулся, наконец, Филч.
- Аргус, а ты что, забыл, что тебе надо проверять коридоры? - лукаво улыбнулась дама. - А у меня сегодня - выходной, так что я имею право на чашечку чая в дружеской компании, не так ли?
- Вы уже записали меня в свои подруги, миледи? - эта непонятная дама Берте активно не нравилась.
- Ну, что ты! Скорее, в приятельницы, если не возражаешь, - улыбнулась та. - Ведь тебе сейчас так тошно, что хоть бы с кем поговорить, я права? Вот и мне тоже несладко. Короче, общие темы для разговора найдутся.
- Лу, зачем тебе лишние проблемы? - напряжённо заговорил Филч. - Эта глупая девчонка только разболтает всем твой…наш секрет, и больше ничего. Так уж и быть, посмотрю я на её нарушение сквозь пальцы, отправлю её обратно в слизеринскую спальню и даже их декану ничего не скажу - для твоего удовольствия. Только не вздумай с ней лясы точить!
- Ну, она не из болтливых - да, крошка? - обратилась Лу к Берте. Та только презрительно фыркнула в ответ. - А мне, знаешь ли, так редко выпадает шанс поточить с кем-нибудь лясы… Кстати, что это за выражения, Аргус? Это на тебя общение с Рубеусом Хагридом так повлияло? Представляешь, милочка, - доверительно наклонилась она к Берте, - раньше в моём окружении трудно было найти людей образованнее и воспитаннее Аргуса Филча. До чего всё меняется!