Волчье Семя. Дилогия

- А ты тоже Зверь? - мальчик перевел взгляд на старшего. - А почему вы там не перки... перек... не зверели?

- Я, к сожалению, не вильдвер, - медленно, словно маленькому, объяснил Коготь. - А там, это возле стога, что ли?

Вилли кивнул.

- А зачем? - пожал плечами Коготь. - Эти ребята большие поклонники циркового искусства. Ты же сам видел. Появись перед ними страшный Медвежонок, начали бы кричать, прыгать, махать острыми железками, за луки хвататься. Могли кого-нибудь поцарапать. А так стояли себе смирненько, только что не хлопали. Приходи кто хочешь, убивай, кого хочешь... Только нам сейчас жмуры не нужны. А так они решили, что ты сбег. И никому не скажут, чтобы люлей от начальства не получить... Ты есть не хочешь, что ли?

Вилли неожиданно ощутил страшный голод и набросился на хлеб с сыром.

- А почему, собственно, ты решил, что вильдвер? - спросил Медвежонок.

- Папа вшера Жвегем штал. Как ты, - прошамкал мальчик набитым ртом.

- А вот с этого места подробнее, - посерьезнел Коготь. - Только прожуй сначала. Да не спеши, сытость сказу не помеха.

Но слова уже сами рвались из Вилли. Судорожно сглотнув, мальчик начал рассказывать всё, что произошло в замке с того самого момента, как новый пастор собрал всех у церкви. Братья слушали, не перебивая, лишь время от времени задавая уточняющие вопросы.

- Значит, - произнес Коготь, когда Вилли замолчал, - функ объявил твою мать вильдвером. Так?

- Угу, - рот мальчика вновь был занят едой.

- Сестренку, - не согласился Медвежонок. - Видимо, клык вылез не вовремя.

- Скорее всего, - кивнул Коготь. - А отец бросился защищать жену и дочь. В драке перекинулся. Не сразу, а когда плохо стало. Так?

- Угу!

- Смело. Но глупо, - покачал головой старший. - Верная смерть. И никого не спасешь.

- Он необученный, - пожал плечами Медвежонок. - Скорее всего, вообще впервые Облик сменил.

- Почему впервые? Взрослый же!

- Бывает, - младший аккуратно свернул тряпочку из-под еды и куда-то убрал. - Но он сразу понял, что обвиняют жену. То есть знал про дочку. Откуда?

- Если бы сам раньше посмотрел, нашел бы способ не таскать ребенка к функу. Там наверняка бардак еще тот был, - Коготь начал что-то задумчиво чертить веточкой на земле. - Тогда... Кукушонок, тебе сколько лет?

- Кто?

- Кукушонок. Это теперь твоё погоняло будет, - пояснил старший. - Так сколько?

- Семь. Скоро будет.

- Покажи зубы!

Старые страхи нахлынули на Вилли с новой силой.

- Да не бойся ты, - хмыкнул Медвежонок. - Рвать не будем. Я только посмотрю. Может, потрогаю, - младший уставился в распахнутый рот мальчика. - Всё, открывай глаза. Парень, действительно, вильдвер. Все клыки уже постоянные. А резцов - только один. Еще трех нет пока. Остальные молочные.

- То есть мужик знал, что сын - вильдвер, - подвел итог Коготь. - А про себя мог и не знать. И действовал как любой отец.

- Угу, - вздохнул Медвежонок. - Что делать будем?

Братья замолчали. Старший всё ковырялся палочкой в земле, младший задумчиво смотрел куда-то вдаль.

- Коготь, научи меня так, с ножами, - неуверенно попросил Вилли. - И стрелы ловить.

- Зачем?

- Я пойду в замок и спасу маму. И Урсулу...

Коготь вздохнул:

- Никого ты не спасешь. Я с ножами уже шесть лет учусь. А стрелы не ловил.

- А как же... - обида не дала Вилли договорить. Не на Когтя обида. На себя. На жизнь. И вообще...

- Прихватил с собой пяток. Лишние выбросил на подходе. А уклониться несложно, если видишь стрелка, - Коготь помолчал. - Не спасешь ты никого. И у нас, скорее всего, не получится.

- Но попробовать-то можно, - вздохнул Медвежонок. - Мы всё равно в замок собирались...

- Это сложнее, чем просто завалить Мистфинка, - покачал головой старший. - Может и не выйти.

- Может, - кивнул младший. - А вдруг выйдет?

- А Мистфинк?

- Не убежит. В другой раз заглянем. Вот уходить будет тяжко. Женщина, младенец, Кукушонок...

- Ловеков подломим, - возразил Коготь. - Да что мы друг друга уговариваем! Знаем же, что пойдем!

- Куда ж мы денемся! - скривился Медвежонок. - Никто, кроме нас! Вилли, ты замок хорошо знаешь?

Ничего не понимающий Вилли посмотрел на одного, потом на другого и кивнул.

- Сейчас будешь рассказывать что, где и как, - скомандовал Коготь. - До последней мышиной норки.

- Зачем?

- Затем. Ночью за мамой твоей пойдем. И за сестренкой. ______________ * Жало=Перо - нож (феня) * Бажбан - дурак (черс)   Глава 29

За уединенное местечко вполне сошел кабинет пана Мариуша. А вот слинять удалось далеко не сразу. Хоть не безусые новички в посольстве, и каждый свой маневр знает, а без начальственного ока обходиться отказываются! Типа вразуми бестолковых, отец родной, три недели, как обучение закончивший, ценные указания раздай да одобри! Куда какую телегу, то бишь, карету, ставить, каким пучком травы коняшке левый бок протереть, а каким правый, и уважить ли мнение местного старшего конюха, или приспособить под лошадок казарму местных ягеров. Ой, про казарму не надо, ее обитатели уже всё доходчиво объяснили!

А еще волхва к сержанту Анджею пошли, пусть глянет на болезного с высот передовой языческой медицины, а то бедолагу-героя только лепилы раковские пользуют, а это для здоровья совсем не полезно. Хотя сержант - тот еще терпила, что его сразу не убило, только сильнее делает. Но медикусы поленские - не меч булатный и не черное поветрие, дай волю - кого хочешь в могилу сведут.

А еще княжич помыться с дороги изволил, а то конским потом за версту шибало, уж на что отроковица Заноза девка привычная, а и та носик сморщила. Про пани Ядвигу и говорить нечего, крулева дочь, между прочим, не хухры-мухры. Ее высочество с такого амбре должно наизнанку выворачивать! Так что не поленилась княжна-королевна собственноручно окатить высокого гостя водичкой колодезной. Чистой, холодной, только что вытащенной. Ну и отроковица старому другу пару ведер добавила, чтобы чище был и зубами стучал жизнерадостнее. А что Славка Громила рубаху снять не успел, так нечего перед всем честным народом заголяться, девицу невинную смущать да служанок сбивать с пути истинного! Княжич вон тоже в рубахе обливался, и ничего, как огурчик! Зелененький и в пупырышках!

Еще и покормили гостей с дороги чем Господь послал, а хлопы собрали, в маеток свезли да привели на кухне в съедобное состояние. А то на Господа надейся, а кушать-то вкусно хочется...

Так что до кабинета дело дошло часа через два, если не больше. Оно и к лучшему, серьезное дело спешки не любит!

Хозяйка гостеприимно уступила гостю лучшее кресло из трех одинаковых, а сама, сбросив обувь, привычно завязалась на столешнице мудреным узлом с непроизносимым названием, оставшимся в наследство от викингов Тигренка, давно сгинувших в пучинах морей и жарких битвах Очистительного Похода.

- Ну? - мурлыкнула Ядвига, пристраивая косу в тесном пространстве между коленями и подбородком. - Рассказывай!

- Да что тут рассказывать-то, - отозвался Святослав Игоревич, израсходовавший все домашние заготовки витиеватых фраз еще у ворот. - Прокатили паны Мишку с Борькой. Згода, мол, пану Мариушу.

- Вот так запросто? - приподняла левую бровь пани. - Прониклись ни с того ни с сего неземной любовью к моему папочке, выразили вотум доверия и вручили дорожную карту без ограничения полномочий? И никто пешкабз* черсидский в печень не словил и грибочками солеными не отравился? Или там не паны голосовали, а их жены?

- Ну, - замялся Славик. - Присутствовали, конечно, и грибы-ягоды, и передоз железа в отдельных организмах. Кого-то купили, кого-то запугали. Но большинство - совершенно добровольно, строем и с песнями. Особенно после того, как пани Барбара своё веское слово сказала.

- Тебя послушать, так народ за нами не просто пойдет, а побежит впереди собственного визга, - усмехнулась Ядвига.