Страница 9 из 14
– Вообще-то я не только с хорошими новостями. Я думаю, сегодня на верфи от меня мало толку, поэтому я бы хотел разобраться с записями отца. Да и это я их нашел, так что считаю по меньшей мере оскорбительным, что вы сразу забрали их себе, – усмехнулся Ави.
– О Боги, – наигранно воскликнул Натан, боль стала постепенно отпускать и теперь он даже смог повернуться к своему будущему навигатору. – Какие высокопарные слова. «По меньшей мере, оскорбительным»… Совсем страх передо мной потерял или расслабился на суше? Ну что ж, ваше благородие, предоставляю вам не только доступ к записям, но и мою комнату в полное распоряжение. До вечера только управься, будь добр. А то меня совершенно не прельщает ночевать под дверью, пока ты соизволишь что-то там изучать.
Больше разговаривать Натан не стал. Только спрятал письмо в закрывающийся ящик. И вышел из комнаты, оставив Ави с записями отца наедине. Уже спускаясь по лестнице, сам себе удивлялся, насколько он быстро стал доверять юнцу, когда-то тайно пробравшемуся на его корабль. Хотя, брать в комнате нечего, обыскивать вещи тоже бессмысленно, а вот записи лучше с места на место не переносить и не показывать их лишний раз мадам Батисте. Впрочем, была и другая причина. Он прекрасно понимал, что Ави не отстанет, пока не докажет невиновность Вольсера старшего, или пока не поймет, что тот абсолютно и бесповоротно виновен.
По всем записям получалось, что «Аркхан» прибыл на острова через сотню лет после «Бродяги» и за несколько лет до шлюпки Виару. Тогда же Геродин Вольсер договорился о проживании для команды, а сам поселился в доме Батисты и начал работать вместе с ее убитым горем мужем.
Прибытие «Аркхана» и события нескольких дней или недель после, Авика еще могла объяснить. Она прекрасно понимала, что корабль отца должен был попасть в такой же шторм и штиль, а потом полностью лишиться любой навигации кроме медальона. А из-за отсутствия карты, намеренно или нет, «Аркхан» тоже попал в Фаверхейм.
Был и другой важный момент. Если команда решила не просто заночевать, а расселиться на суше, то китобою требовался срочный ремонт. В конце концов, они отправлялись за несметными сокровищами и прекрасно понимали, что вся команда целиком не вернется назад. Поэтому потери среди экипажа не стали бы причиной настолько долго прекращать плавание. А вот ремонт корабля и уточнение маршрута – веский повод.
Впрочем, именно с маршрута и начинались все вопросы и нестыковки. С одной стороны, у Геродина не было карты, и он не мог с высокой точностью определить, куда ему следовать. Но с другой, это не являлось большой проблемой. Маршрут – это только половина дела – достаточно было составить изображение на карте в архиве и повторить его на картах, которые продаются в Фаверхейме. Еще на герцогской карте есть точки, но и их можно вполне спокойно запомнить, чтобы перерисовать уже здесь. А у Геродина было много времени – он корпел в архиве столько, что смог запомнить каждый изгиб и каждую линию. Проблема заключалась в еще неразгаданных секретах, которые мог таить старый лист пергамента. Но с этим Геродин ничего не мог поделать.
Тогда почему он принялся за поиск сокровищ здесь, в Фаверхейме? И почему начал искать их вместе с мужем Батисты? Да и почему мистер Мурис с таким энтузиазмом взялся за дело? Ведь Лис же говорил, что они на самом деле никогда не бедствовали, а после гибели сына, мистер Мурис должен был как никогда взяться за будущее дочери. На эти вопросы Авика все не могла найти ответы.
Вечер неумолимо приближался, а впереди еще была толстая исписанная тетрадь со всевозможными способами убийств.
Она отложила в сторону одни записи и взялась за другие, с опаской перелистывая заметки о кровавых ритуалах, вынимании сердец, расчленении, сожжении. Всматриваясь в страницы, она даже пыталась применить магию: немного искр, которые, возможно также откроют секреты тетради, как утром открыли потайную комнату. Но нет, все было тщетно.
– Убийства начались задолго до прибытия «Аркхана», – рассуждала она. – По слухам, Эльза уже сотни лет убивает своих любовников. Но никто в Фаверхейме не может ей за это ничего сделать. Она держит весь город в страхе. Отец ее последней жертвы встречает капитана неизвестного корабля и помогает в поиске сокровищ, от горя уйдя с головой в эту опасную кампанию. А что если все было не так? – неожиданно поняла Авика. – Что если это не отцу нужна была помощь?
Возбуждение от предстоящего открытия заставило сердце биться в бешеном ритме. Она поняла, пусть и не все, но уже многое. Очень многое, чтобы оправдать отца. Сделала первый шаг, чтобы доказать его невиновность и непричастность к смерти мужа Батисты. У нее будет, что рассказать герцогу, когда тот вернется.
От предвкушения Авика и не заметила, как дверь в комнату капитана открылась.
– Ави, – раздался за спиной едва слышный голос Лори.
В тот же миг Авика подпрыгнула на стуле и схватилась за самодельный арбалет, норовя пристрелить шпиона ко всем чертям. Только чудо… чудо и застрявший в орехе рычаг не дали ей одним выстрелом покончить с дочерью Батисты.
– Лори?! – прикрикнула Авика, в эту же секунду, осознав, что могла натворить.
Ее дыхание сбилось, а в висках застучало. «Хорошее дельце. Отец предположительно убил другого отца, а его ребенок чуть не пристрелил дочь покойного», – подумала она, а вслух произнесла:
– Какого демона ты здесь забыла?!
Впрочем, ужас Авики не шел ни в какое сравнение с испугом Лори. С и без того бледного лица девушки сошла последняя краска, руки ее затряслись, а глаза стали невероятно большими как у фучи. Видимо умная мысль, что не стоит подкрадываться к кому-либо из команды Виару все-таки пришла в ее голову, но слишком поздно.
– В… в… все уехали, – умирающим голосом произнесла она, теребя в руках завязки своего лучшего зеленого платья.
Услышав только это можно было бы с уверенностью сказать, что в Лори не просто попали, но и смертельно ранили одновременно всеми стрелами.
– Так… садись на кровать, я сейчас… я дам тебе воды, – попыталась взять себя в руки Авика.
В конце концов, из двух женщин в этой комнате именно она была мужчиной. А дочь Батисты явно помутилась рассудком – все уехали еще несколько часов назад, и, судя по тому, что за окном сгущались сумерки, все должны были уже совсем скоро вернуться. Ави постаралась незаметно прикрыть бумаги с подробным описанием кровавых ритуалов (не хватало еще испуганной Лори новых впечатлений), и, садясь рядом на кровать, протянула девушке стакан с водой.
Всего на секунду в испуге Лори ей показалось что-то странным. Словно она уже где-то видела подобное и много раз. Или читала в одной из книг Батисты.. Но эта мысль сразу исчезла, стоило только дочери домовладелицы взахлеб осушить стакан с водой и трясущейся холодной ладонью дотронуться до ее, Ави, руки.
– Лори, – как можно мягче произнесла Авика. – Все уехали уже очень давно. С тобой все хорошо? Может, еще воды? Я могу позвать Муску или мадам.
– Нет. Нет. Не надо. Прошу. Я так испугалась, когда поняла, что могла умереть.
– Не стоит… – ей очень хотелось ответить, что понимать это надо до того, как начинаешь подкрадываться к человеку с оружием. Но видя состояние Лори, Авика решила промолчать.
– Я очень испугалась, – продолжила девушка. – Но, сейчас, когда ты взял мою руку, мне ничего не страшно. Глупая, как я могла подумать, что ты готов был меня убить.
Она посмотрела в глаза Авики. И Ави кожей чувствовала, что должна что-то ответить. Даже не просто «что-то», а заверить Лори в том, что она бы никогда не причинила ей никакого зла. Но после событий сегодняшнего дня: находки в хижине, требований Лиса, разбора кровавых ритуалов и такой близости к истине, которую испортил этот визит, – за этот взгляд Лори особенно хотелось придушить.
– Конечно, я не хотел тебя убивать, – все-таки ответила Авика, чувствуя, как Лори выдыхает с облегчением.
– Но я… Вам осталось совсем немного, и ты уйдешь воевать с призраком. Я как представлю это. А сейчас я еще сильнее почувствовала, как должно быть страшно тебе. Мне так жаль, – она придвинулась ближе, не отводя взгляда от лица Ави, и только сильнее сжала ладонь, показывая свое волнение. – Если бы ты знал, насколько мне жаль. Моя мать никогда бы… Впрочем, что говорить о ней. Она и Муска уехали в лавку, оставив меня приглядывать за домом. И тогда я поняла, что, возможно, другого шанса уже не будет.