Страница 10 из 14
– Лори… – попыталась остановить ее Авика.
– Что? Ты ведь сам все сделал. Я ведь и не думала о тебе. Ни секунды не думала. У меня даже мысли такой не могло возникнуть. Но те цветы…
– Какие цветы?!
– Те цветы, что ты каждое утро оставляешь у меня под дверью, – она кокетливо засмущалась, ее глаза заблестели, на щеках появился румянец, а из прически выпал завитый темный локон. – Оборвал весь палисадник. Я ведь просила не делать этого. Но когда поняла, что ты не отступишься… О, именно в тот момент я поняла, что больше мне никто не нужен. Я узнала тебя. Я пропала, – она приложила ладонь Ави к своей груди. – Чувствуешь, как бьется сердце? Я пропащая женщина, Ави.
«Вот дерьмо, – только и могла подумать Авика. – Стая тупорылых пираний! Я убью этого неудавшегося любовничка! Лучше бы записки писал и подписывался, цветовод несчастный! И ведь не откупиться никак. Прогнать ее, так жизни потом не будет, признаться в чувствах – подписать себе смертный приговор».
И Авика сделала единственное, что казалось ей верным. Она пошла в наступление. Со страстью, которую только могла показать, она схватила Лори за плечи.
– Прошу, молчи! Не говори больше ничего, – с напором начала Авика. – Я могу погибнуть и не желаю, чтобы ты страдала из-за этого. Ты стала слишком дорога мне и я не позволю! Тысячи ножей режут мое сердце, стоит мне только подумать об этом. Лори! Прекрасная, незабываемая, лучшая в мире, Лори. Прошу, забудь обо мне. У тебя еще вся жизнь впереди. И пока у нас не было корабля, не было этого договора с лордом, пока я не знал, что мы отправимся на бой с призраком, я думал, что между нами все возможно. Но сейчас, я не могу так поступить. Я очень виноват перед тобой.
– Но я готова…
– Не надо! – прикрикнула Авика, приложила палец к губам дочери домовладелицы, а потом резко вскочила с постели, расхаживая по комнате с видом загнанного зверя. – Не обещай ничего, даже не думай об этом. Мне будет невыносимо знать, что ты можешь горевать по мне. Дело не в тебе, милая. Это я виноват перед тобой!
– Но я тоже люблю тебя, – встала следом за ней Лори, и обняла, как в последний раз.
Отталкивать было себе дороже: в лучшем случае Лори просто будет чахнуть и скорбеть о несбывшейся мечте, в худшем – их команду выгонят из дома. А как объясниться с Батистой?
Очень сложно избавиться от страстных объятий женщины, если она вовсе этого не желает. Как хищник, схвативший свою добычу, она не готова ни отпустить, ни поделиться. И только поглотив целиком или вволю наигравшись, уйдет сама. И не дай вам Боги встать у нее на пути – окажетесь врагом номер один в длинном списке тех, кто желает отобрать ее любовь.
– Поэтому тебе следует забыть обо мне, – прошептала Ави. – Считай это моей предсмертной просьбой. Прошу тебя! Пообещай мне.
– Обещаю, – сдалась Лори. – Мой дорогой, обещаю, что не пойду следом за тобой, если ты погибнешь.
– И никто не узнает о нашей любви.
– Да, клянусь, я буду молчать.
Она с волнением смотрела на Ави, глаза ее наполнились слезами, кровь прилила к щекам, и можно было почувствовать стук ее сердца. Дочь Батисты осторожно отодвинула прядь своих волос, расслабив хватку, расстроенная и готовая уйти.
Но подлость судьбы ждала Авику, стоило ей только решить, что все закончилось. Не удержавшись, Лори потянулась к ее губам в прощальном поцелуе.
Только громкий стук в дверь остановил ее. Авика и Лори одновременно обернулись и как прячущиеся любовники быстро отстранились друг от друга.
Стучали не в дверь. Та уже была открытой. Стучали по дверному косяку. А в проходе стояли двое: Натан, с немым вопросом смотрящий на Ави, и Лис, покрасневший в попытках сдержать свой смех.
– Я постучал, – недовольно произнес герцог.
`
Увидев капитана и квартирмейстера, Лори вскрикнула. Страстная женщина в ней в одну секунду превратилась в запуганного ребенка, и девушка со слезами на глазах выбежала из комнаты, едва не сбив Лиса с ног.
Еще один немой вопрос: следует ли побежать за ней или застигнутая в столь деликатном положении юная особа не захочет никого видеть – повис в воздухе. У квартирмейстера был другой круг знакомых женщин, и они явно не стали бы так смущаться. К тому же Лис сейчас тратил все силы, чтобы не засмеяться в голос на весь дом. Так что даже побеги он за Лори, ничего бы дельного из этого не вышло. Авика в принципе в такой ситуации не была. Единственный, кто мог точно знать – это герцог. Но весь запас его галантности закончилась на стуке по дверному косяку. Нет, он, конечно, понимал, что постучать надо было по двери и желательно, чтобы эта дверь была закрытой. Но увидев своего юнгу, целующегося с дочерью домовладелицы, галантность как-то резко сошла на нет.
– И что здесь произошло? – сурово спросил он, втолкнув смеющегося Лиса в комнату и закрыв за собой дверь. – Мистер Вольсер, вас оставили заниматься документами, а не заигрывать со стыдливыми барышнями.
– П-п-огоди Натан, – перебил его квартирмейстер, протяжно выдохнув, чтобы снова не заржать. Он удобно устроился на кровати и теперь только широко улыбался. Хотя на его лице эта улыбка больше походила оскал. – Фух, отпустило. Вообще, мне бы хотелось послушать Ави. Признаться честно, я бы никогда не подумал, что его сердце, оказывается, отдано младшей Мурис. Но, знаешь, это многое объясняет, – издевательски выделил он.
– Да хватит вам, – без всякого смеха ответила Авика. – Она сама пришла. Узнала, что мы остались в доме одни, и решила… рассказать о своих чувствах. Для меня эта такая же новость, как и для вас.
– А если бы мы не пришли? – спросил Натан. – Чем бы все закончилось? Ты что собирался делать, да еще и с дочерью домовладелицы?
Лис снова откровенно подсмеивался:
– Да, Ави, ответь, мне тоже очень интересно это знать.
– Да идите вы, – в сердцах высказалась Авика. – Я отделался от нее как мог. Пришлось признаться в вечной любви и просить навсегда меня забыть ради ее же блага. А вам бы только… Да и вообще, моя жизнь, сам могу решить, что мне делать и с кем. Не обязан объясняться.
– Это пока твоя жизнь не продолжилась на моей кровати, – ответил герцог. – А нас потом всей командой не пристрелила мадам Батиста. Как она вообще вас двоих в доме одних оставила?
– Я внушаю доверие, – быстро нашлась Авика. – И я, между прочим, действительно весь день изучал записи. И у меня даже появилась одна идея, которая очень похожа на действительность.
– Поделишься? – уже серьезно спросил Лис.
Натан тоже перестал огрызаться. Поступок юнги выбил его из колеи. Хоть герцог и не хотел признаваться самому себе, но помимо обычной осторожности и нежелания проблем с Батистой, возникло еще одно чувство – непонятной ревности. Ему на секунду показалось, что дочь домовладелицы сможет навсегда забрать мальчишку. И это было подобно ножу в спину. А мысли об этом чувстве вообще убивали.
Но, в конце концов, с Лори все просто и понятно, а послушать больше о Вольсере и его злоключениях здесь было бы весьма полезно. Он еще не знал, как именно связан корабль, лорд, Эльза и отец Ави, но чувствовал, что эта связь есть. К тому же с момента признания юнги о своем отце Натана не покидала одна мысль, но пока он не готов был ее озвучивать.
Тем временем Авика налила себе немного вина и снова взялась за бумаги.
– Значит так, – сказала она, решая с чего лучше начать. Лори пришла в самый неподходящий момент, и теперь придется делиться не заключениями, а размышлениями. Главное, чтобы у капитана хватило терпения выслушать. – Я смотрел на эти записи и не только они меня смущали, но и все, что происходило раньше. Что-то в этом не сходилось. Я все не мог понять, почему убитый горем отец… а ведь мы знаем, что Тиваль Мурис был их любимым сыном и они даже пытались отправить его как можно дальше, когда узнали об Эльзе… Так вот, почему вместо опеки над дочерью он начинает искать сокровища, как только ему представляется такая возможность?
– Желает отвлечься, устал, понял, что может сойти с ума. Вариантов слишком много, – ответил Натан.