Не хочу жениться!

- Ну, как знаете. - И вышел.Прямо на пороге аудитории его поджидал тролль в эполетах.- Коллега? - заглядывая Эрику через плечо в аудиторию, спросил он. - Что вы там с ними делали?Эрик бросил на него удивлённый взгляд из-за ящика.- Проводил мастер-класс по упырям. А вы не поможете мне спустить это с лестницы?- У-у-у-у! - провыл изнутри упырь.Тролль заглянул в класс, оценил баррикаду и подхватил воющий ящик на плечо.- Вот это я понимаю – практика! - И, понизив голос до очень громкого шёпота, добавил: - Так с ними и надо. Поступают, все в титулах, а учиться ни черта не хотят – и что хочешь с ними, то и делай. - И, уже у выхода, отдавая Эрику ящик и явно смущаясь, поинтересовался: - А вы гидру никак достать не можете? Очень нужно для практики...- Лоснийскую или обыкновенную?- Да хоть какую-нибудь, лишь бы огнём дышала, - тролль тоскливо вздохнул. - У нашего деканата же снега зимой, а не то что гидру не допросишься.- Я узнаю, - кивнул Эрик, чей деканат тоже не был щедрым на учебные пособия, зато собственная практика - была.Упыря Эрик по возвращении в общежитие запихнул обратно на вторую полку холодильного шкафа. И угрызениями совести не мучился, потому что мозги не исчезли - к ним ещё и сердце в банке прибивалось. Правда, больше похожее на вампирье, чем на человеческое, но Эрик не присматривался.Из соседней комнаты – их с Полей спальни – доносились характерные стоны:- Ох! О-о-ох! А-а-а! О-о-о!Эрик поморщился, поискал в холодильнике еду, нашёл внутренности гидры, а сверху почему-то солонку. Вздохнул, закрыл холодильник и, прихватив аптечку, направился в спальню.Ипполит, весь мокрый, опухший, а в довершении образа ещё и синий, лежал посреди комнаты и громко, протяжно стонал.- Жидкая смерть? – уточнил Эрик, мешая противоядие.Стоны не изменились. Эрик присмотрелся внимательнее и предположил:- Антейская водичка?- А-а-а, - одобрительно простонал Поля.Эрик исправил противоядие и быстро накапал его соседу прямо на опухший посиневший язык. Минуту ничего не происходило, затем стоны начали стихать, а потом и опухоль спала.- На пересдачу отправили, - пропыхтел Ипполит, обретя голос. - Чёртова Антейская водичка! Как я мог отличить её от Арвентских слёз? Они же обе прозрачные и без запаха!..- Когда пересдача? - перебил Эрик, заранее прикидывая планы: куда бы свалить, пока Ипполит будет готовиться.- Завтра...- Сегодня явно не мой день, - подытожил Эрик, обречённо оглядываясь на дверь.Ипполит хмуро посмотрел на него.- Кто бы говорил! Ещё чуть-чуть – и не видать мне магистратуры, как своих ушей… Которые я тогда рискую увидеть, если вернусь домой лишь с бакалаврским дипломом. Папаша меня расчленит… Но теперь-то ты мне поможешь? Твои дела уже закончились?- Мне... э-э-э... надо написать отчёт по мастер-классу. - Эрик торопливо вскочил и подхватил сумку. - Но как разберусь с ним, так сразу...- Друг называется, - пробурчал Поля в спину Эрику. - Не может ради соседа яду выпить...Эрик торопливо выбежал за дверь. От будущих магистров по целительским наукам, как и от упырей, убег тоже помогал лучше всего.***(По ту сторону от Корчаковских болот)Василиса фон Бессмертнофф умудрилась родиться красавицей. А это сложно, когда твой папа – темнейший из всех тёмных некромант, похожий на скелет больше, чем на человека; а мать – ведьма, которую этот папа невесть как откопал на болотах. Воздух там не сильно-то для здоровья полезный, поэтому в свои тридцать пять Ядвига фон Бессмертнофф походила на старуху – скрюченную в три погибели и с огромным носом, украшенным бородавкой.Чета фон Бессмертнофф жила душа в душу (если такое выражение применимо к некромантам) ровно пять лет. Потом Ядвиге, по её выражению, всё надоело, и она сбежала обратно в избушку на болоте, оставив мужу трёхлетнюю дочь, а самой дочери – книгу заклинаний и защитный амулет в виде черепа. В темноте он светился, как фонарь. Василиса назвала его Йориком. Йорик был ей вместо плюшевого мишки, а потом, когда девочка подросла, амулет уменьшился, обзавёлся серебряной цепочкой и превратился в кулон. С ним и книгой заклинаний Василиса никогда не расставалась.Итак, у двух, прямо скажем, безобразных родителей родилась прелестная девочка, унаследовавшая от папы с мамой семейную упёртость и силу – вот только не магическую. В три года Василиса уже без проблем сгибала подковы, но без материнского амулета не способна была произвести даже самое простенькое заклинание. Отец ещё года два с ней бился, нанимал иноземных преподавателей, сам занимался – но без толку, магией княжна так и не овладела. Зато росла Василиса здоровенькая, любила верховую езду, знала болота, как свои пять пальцев, могла запросто уложить на лопатки медведя и ничего не боялась.Вот только с учёбой по-прежнему не складывалось. Когда девочке исполнилось девять, князь выписал ей иноземную гувернантку. Та говорила на десяти языках, вышивала крестиком и гладью, вязала спицами и крючком и кроила платья за какой-то час. А ещё отлично готовила, к тому же знала этикет и экономику, как Василиса – болота. То есть, как свои пять пальцев.