Страница 103 из 125
- Васька, ты обиделась, что ли? Ну посмотри: это же я! Дерек, помнишь? Ну?
Вася снова отпрыгнула – поближе к сапогам княжича.
- Дерек – совсем не такой. У него волосы длинные, чёрные, скулы высокие, глаза тёмно-карие, лицо тонкое, бледное... А ты - кто?
Парень замер. Схватился за волосы. Ощупал лицо.
- Не-не-не! Я сплю! Я просто сплю... Васька, как я выгляжу?
Вася снова прыгнула и попыталась закутаться в полах его мантии. От холода напала жуткая сонливость и слабость.
- Ты – рыжий, конопатый, у тебя глаза бледно-зелёные, лицо простое, и голос... Вообще не такой, как обычно.
Дерек выпрямился, и солнце в зените позолотило его короткие, колечками, кудри.
- Вот блин!
- Так ты кто?
- Да я это, я, - вздохнул Дерек. - Честно… Может, мне при переносе внешность изменили?
- Врёшь.
- Почему это? - Дерек всё ещё ощупывал лицо.
- Потому что мне не изменили. Я-то ещё не человек.
- Так ты ж заколдована!
- Всё равно врёшь.
- Слушай, Вась...
- Говори правду. - Вася подпрыгнула. - Говори! Почему за тобой охотятся? Почему тебя сейчас всего лишь куда-то перенесли, а не убили? Почему ты выглядишь иначе? Говори!
- Да откуда мне знать!
Вася прыгнула ему на плечо.
- Ты – знаешь! И ты мне всё расскажешь! Хватит! Я и так долго ждала и ничего не спрашивала. Говори!
Дерек хмуро посмотрел на неё.
- А мне это зачем, интересно?
- А то тебе помощь не нужна? - в тон ему отозвалась Вася.
И Дерек сник.
- Вечно ты, Васька...
- Говори!
- Хорошо...
***
В избушке болотной ведьмы, вопреки ожиданиям, было уютно. Дощатый пол укрывал пушистый заморский ковёр – вещь дорогая и, может, даже уникальная. Эрик подумал, что за него мать бы душу продала, а ковёр бы потом постелила на видном месте и запретила по нему ходить. Здесь же он лежал на голых досках у кровати, обычной, даже без балдахина, но застеленной медвежьей шкурой. Ещё один похожий ковёр висел на стене, а напротив красовалось громадное зеркало в золочёной раме. В другом конце комнаты горел очаг, над ним что-то закипало, ароматное и сладкое даже на запах. Стол рядом был покрыт чистой вязаной скатертью, от которой тянуло магией, как от артефакта. А в шкафу слева красовались баночки, бутылочки, кувшинчики и пузырьки – медные, серебряные, стеклянные, даже деревянные. Ступки, аккуратно отсортированные, стояли тут же, как и подставка с ножами, ложки, горелка и аквариум с золотой рыбкой.
А ещё здесь было очень чисто, удивительно – для болота. Ни пятнышка, ни пылинки – всё словно сияло и так уютно пахло травами!
Эрик сразу же устыдился своего вида. Да и запаха тоже, чего уж там.
- Ты проходи, проходи. - Ядвига проковыляла мимо него к столу. На ней были кожаные, подбитые мехом заморские туфли, как машинально отметил Эрик. Концы у носков загибались, а крашеную кожу украшала вышивка золотой нитью. Тоже дорогая вещь. - Да не стесняйся, добрый молодец, на пороге-то не стой. И дверь закрой – дует.
Эрик закрыл. Потом снял сапоги. И аккуратно, чтобы не коснуться дорогого ковра, прошёл к столу.
- Тебе чего сначала – баньку сначала али завтрак? - поинтересовалась Ядвига, окидывая зятя внимательным взглядом.
Эрик всё ещё ошеломлённо осматривался.
- Я пирожков испекла... С клюковкой, вкусные. - Ядвига нахмурилась. - Эй, зятёк? Ты язык проглотил?
- У вас... очень чисто, - зачем-то пробормотал Эрик, который в болотной грязи был разве что не по уши.
Ведьма рассмеялась.
- Это да. Муженёк мой тоже поначалу так удивлялся, так удивлялся! А потом привык, зараза, замечать перестал. Ну ничего – как я ушла, так он сразу заметил, неряха... Теперь, я слышала, мужа Ваське подыскивал, чтобы тот убирался. Упыри-то ничего в чистоте не понимают!
- Ага... - отозвался Эрик, изучая своё отражение в зеркале. В этой чистой комнате он смотрелся примерно, как плевок на белой, накрахмаленной салфетке.
- Ты сам-то чистоту наводить умеешь? А то Васька этим в отца – тоже любит, но не умеет. Так что вся надежда на тебя.
- Да...
Ядвига вздохнула.
- Ладно. Значит, банька.
И направилась было к незаметной дверце за очагом. Но Эрик, опомнившись, позвал:
- Погодите! Некогда мне. - Он вздохнул. - У меня только неделя.