Страница 22 из 28
Аристобул не стал казнить брата и проявил тем самым непростительную доверчивость, которая стоила ему жизни, а Иудее – независимости. Не прошло и двух лет, как пощаженный им Гиркан, проживавший в Иерусалиме на правах частного лица и не имевший в своем распоряжении никаких военных сил, на которые он мог бы рассчитывать, сбежал за помощью к набатеям, царь которых, Арета, всегда был готов поучаствовать в братоубийственной войне на территории соседнего царства в обмен на парочку городов.
Иосиф Флавий называет главным организатором – и главным же бенефициаром – этого бегства араба-идумеянина по имени Антипатр, правителя покоренной Гирканом и обращенной в иудаизм Идумеи[105]. Мы можем не без основания предположить, что партия фарисеев и сам Симеон бен Шетах несли не меньшую ответственность за новую смуту.
Арете обещали заплатить по бартеру: двадцатью городами, которые Яннай забрал у арабов. Антипатр уже достиг, чего хотел: из вассального правителя он стал сёгуном при бессильном Гиркане. В 65 году до н.э. идумеи и набатеи осадили Иерусалим, чтобы вернуть пост первосвященника человеку, который был слишком мелочен и жаден, чтобы отказаться от власти, и слишком ничтожен, чтобы захватить ее сам.
Время для этой осады, между тем, было выбрано неудачное – если для гражданской войны вообще когда-либо бывает удачное время. Именно в 65 году до н.э. в регионе появилась новая сверхдержава. На Восток – с чрезвычайными полномочиями и огромным флотом – прибыл полководец римской республики Помпей.
Помпей и взятие Иерусалимского храма
Нам теперь даже трудно представить переворот, который произошел на Востоке с появлением на нем Помпея.
Это в Риме Помпей был гражданином и полководцем. На Востоке же он был всесильным владыкой: он решал судьбы местных царьков и командовал войсками, качество и количество которых превосходило всё, что имелось на тот момент на театре боевых действий.
Lex Gabinia, принятый в 67 г. до н.э., предоставил ему командование над 500 кораблями, 120 000 пехоты и 5 000 кавалерии. Lex Manilia передал Помпею контроль над войсками, воевавшими против понтийского царя Митридата.
Помпей разбил Митридата, а за ним – царя Армении. Сирию он захватил почти мимоходом; покорил Каппадокию, Пафлагонию, Мидию, нынешнюю Грузию и кавказскую Албанию. В Месопотамии его войска дошли до Арбел и Кордуэны. Римское превосходство над местными царьками было тотальным: Помпей вел себя с ними, как английский адмирал, командующий военной эскадрой – с пирогами местных туземцев, с той только разницей, что английские адмиралы не брали столько взяток.
Утвердившись в качестве вершителя судеб Азии, Помпей «судил споры и другие дела царей и правителей, которые обращались к нему. Некоторых он утвердил во владении их царствами, другим прибавил территорий, а также урезал и унизил излишнее могущество некоторых»[106].
Это новое могущество Помпея не осталось незамеченным всеми участниками иудейской гражданской войны. Аристобул и Гиркан оба прибежали к Помпею со взятками. Даже генерал Помпея получил четыреста талантов. Сам же Помпей сделался счастливым обладателем изумительного золотого виноградника ценой в пятьсот талантов по прозванию «Услада», который потом Иосиф Флавий собственными глазами видел выставленным на Капитолии в святилище Юпитера[107].
Это прекрасное ювелирное произведение было доставлено Помпею от Аристобула в качестве исчерпывающего доказательства того, что правителем Иудеи достоин быть именно он.
Помпей заколебался; Аристобул и Гиркан наперегонки ухаживали за ним. При равных объемах взяток Помпей начал склоняться на сторону самого никчемного из претендентов, т.е. опять же Гиркана. Понемногу он двинулся к Иерусалиму. Гиркан следовал в его обозе. Аристобул то скрывался по крепостям, порываясь к войне, то вновь являлся к Помпею и начинал торговаться.
Наконец Помпей подошел к Иерусалиму, и Аристобул окончательно струсил. Он явился в лагерь к Помпею и пообещал ему денег, если тот разрешит дело в его пользу. Стороны ударили по рукам, Помпей дал слово, и наутро один из римских военачальников, Габиний, отправился в Иерусалим, чтобы быть впущену в город и забрать причитающуюся патрону взятку.
Можно только представить себе разочарование римского полководца, когда Габиний вернулся из-под стен Иерусалима с пустыми руками. Тамошние фанатики не пустили его в город; с деньгами, естественно, тоже вышел полный облом.
Помпей взбеленился. Аристобул, так жестоко кинувший римскую сверхдержаву со взяткой, был взят под стражу. Римские войска вошли в Иерусалим, но часть иудеев отступила к храму и наотрез отказалась сдаваться.
Храмовая Гора в то время была еще не такой неприступной крепостью, какой она предстает посетителю Иерусалима в наше время. Таковой ее сделал Ирод, обнеся гору отвесной стеной и засыпав промежутки между стеной и горой камнями.
После недолгой осады храм был взят римскими войсками, и тут римлянам на собственном опыте пришлось убедиться в невероятном фанатизме его защитников: даже в момент штурма они продолжали жертвоприношения. «Их не могли принудить к бегству ни страх за свою жизнь, ни множество убитых уже товарищей, потому что они были убеждены, что лучше подвергнуться своей участи, оставаясь у жертвенников, чем в чем бы то ни было нарушить предписания законов», – сообщает нам Иосиф Флавий[108].
«Некоторые из иудеев были перерезаны римлянами, другие своими же земляками; были и такие, которые кидались в бездну или сгорали живьем, поджигая свои собственные дома, лишь бы не дожидаться угрожающей им гибели. Таким образом погибло до двенадцати тысяч иудеев; римлян же пало очень немного»[109].
В описании Иосифа Флавия обращает на себя внимание одна деталь: необычайная ревность защитников храма.
Дело их было абсолютно безнадежно. Первосвященник Гиркан был союзником римлян. Его конкурент Аристобул находился в римском плену. Иерусалим был сдан властями, совершенно официально.
Тем не менее эти люди были настолько ревностны, что они продолжали в момент взятия храма приносить жертвы Господу, а другие кончали с собой, лишь бы не попасть в плен.
Чем руководствовались эти ревнители?
В составе Св. Писания есть Книга пророка Захарии. Мы уже упоминали о нем как о придворном пророке того самого Зоровавеля, потомка Давида, который вернулся в Иудею в качестве наместника Дария и, видимо, воспользовался персидскими смутами, чтобы провозгласить себя царем.
Захария – это тот самый пророк, который предрекает, что Мессия из рода Давидова въедет в Иерусалим на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной (Зах. 9:9). Когда Иисус въезжал в Иерусалим на осле, он сделал это во исполнение пророчества Захарии.
Книга Захарии состоит из четырнадцати глав. Первые восемь из них, несомненно, написаны самим Захарией во 2-й год правления царя Дария, то есть около 520 г. до н.э. В них Захария, собственно, и занимается тем, что провозглашает своего патрона Помазанником, т.е. Мессией.
Нас, однако, интересуют сейчас другие две части – Второй и особенно Третий Захария, составляющий главы с 12-й по 14-ю.
Нам точно неизвестна дата, когда было написано пророчество Третьего Захарии (она служит предметом горячих дебатов), но мы можем с уверенностью сказать, что оно было изречено во время одной из бесчисленных осад, которые выдержал Иерусалим.
Дело в том, что Третий Захария предсказывает, что Господь придет в Иерусалим в тот самый момент, когда город будет наполовину взят. Как голливудский герой, он спасет мир в самую последнюю секунду.
«И взят будет город, и разграблены будут домы, и обесчещены будут жены, и половина города пойдет в плен; но остальной народ не будет истреблен из города. Тогда выступит Господь и ополчится против этих народов, как ополчился в день брани. И станут ноги Его в тот день на горе Елеонской, которая перед лицем Иерусалима к востоку; и раздвоится гора Елеонская от востока к западу весьма большою долиною, и половина горы отойдет к северу, а половина ее – к югу» (Зах. 14:2–4).
105
Иосиф Флавий. Указ. соч., 14, 1, 3–4.
106
Дион Кассий. История, 37, 7а.
107
Иосиф Флавий. Указ. соч., 14, 3, 1.
108
Там же, 14, 4, 3.
109
Там же, 14, 4, 4.