Цена дружбы

– Андрюшка, сегодня твоя не пришла. Что будешь делать со своими многочисленными поклонницами? – Анастасия Павловна наносила лёгкий грим на лицо Андрея.

– Солить в бочке. … Если вы о Смирновой, то мне иногда кажется, что это не она написала пьесу.

– Почему ты так решил? Слишком молода? Поговаривают, что ей всего лишь двадцать.

– Возраст тут не причём. Я вчера специально переврал текст, у Константина Степановича глаза на лоб полезли, а она, стоя, мне аплодировала. Представляете?

– Похоже, она влюблена в тебя и всё тебе прощает.

– Если бы я изменил текст в лучшую сторону, её поведение хоть как-то можно было оправдать, хотя для истинного автора его детище неприкосновенно. Я же нёс полную чушь, а ей всё равно. … Дура.

– Ты бы осторожней: не захочет тебя видеть в этой роли. Что делать будешь? Желание автора – закон.

– Испугали. …Отныне буду любезен. Всё, Анастасия Павловна, спасибо, – Андрей вышел из гримёрки и пошёл к сцене. Скоро должен быть его выход.

Сегодня репетировалась сцена, когда главный герой признаётся героине в любви и соблазняет её. Главный герой – студент третьего курса института, героиня заканчивает десятый класс. Он приводит девушку к себе домой, чтобы позаниматься геометрией. В пустом зале был занят только первый ряд. Сидел постановщик спектакля и его помощники. В руках Константин Степанович держал микрофон и в него давал указания, как исполнителям, так и звукооператору, и осветителям. Люба знала, когда заканчивается репетиция. К её окончанию она уже была у театра, но входить не стала, а прошла к месту, где Андрей обычно парковал машину. Спрятавшись за колонну, она стала ждать появления артистов. “Чёрт, холодно-то как! Хотела ведь беретку надеть, да побоялась причёску испортить. При таком ветре и влажности от неё и так ничего не осталось. Может, зайти в фойе и там его ждать? Нет, при всех как-то неудобно. А если он сегодня вообще не был на репетиции? Откуда мне знать, что они сегодня репетировали. Вот будет номер, если я тут зря мёрзну. Время, однако, тащится, как улитка. Всего пятнадцать минут стою”, – Люба посмотрела на часы. “Погода совсем испортилась, только мне дождя или, ещё хуже, снега не хватало! Стоп. Идут. Пойду на своё место”, – увидев толпу актёров, выходивших из театра, Люба обогнула стоянку и встала как раз в том месте, где обычно выезжал Андрей. Когда молодой человек подъехал к тому самому месту, перед ним замаячила Люба, пытавшаяся поймать такси. Не заметить её было просто невозможно. Вспомнив недавний разговор с гримёршей, Андрей не стал играть с судьбой и нажал на тормоза своего старенького «фольксвагена».

– Люба, здравствуйте, могу я вас подвезти?

– Мне на Цветочную, – она назвала улицу, где находилось общежитие.

– Я как раз еду в ту сторону, – обманул Андрей, хотя на самом деле его дом находился в противоположном направлении.

Он с любезной улыбкой вышел из машины и, открыв дверцу, галантно пригласил девушку сесть на переднее сиденье.

– Похолодало! Что поделаешь, – скоро зима, – Андрей сказал банальную фразу, трогая машину, чтобы как-то завязать разговор.

– Не люблю зиму, – ёжась от холода, ответила Люба. Она достаточно сильно замёрзла и была не в духе от того, что снова самой приходится бегать за парнем.

– Я печку включил, сейчас будет тепло. А хотите, у меня есть горячий кофе?

– С удовольствием. Замёрзла: как бы ни простыть.

Андрей, отъехав в сторонку, остановил машину. Достав из бардачка пачку печенья, он раскрыл её и положил на колени Любы и только затем разлил по чашкам кофе. Одну он протянул ей, другую – взял себе. В тёплой машине они сидели, пили кофе с печеньем и разговаривали.

– А вы что же, с репетиции?

– Да.

– А что сегодня репетировали? – Люба мило улыбалась, она была довольна: всё складывалось именно так, как она и планировала.

– Сегодня репетировали момент соблазнения. Коварный герой соблазняет невинную молоденькую героиню. Всегда хотел спросить, как вам, писателям приходят на ум такие сюжеты? Вы что же, берёте их из жизни, или это чистейшей воды плод вашей фантазии?

– Вообще-то я стихи пишу, когда у меня есть вдохновение, а сюжет… конкретно этой пьесы действительно взят из жизни.

– Что вы говорите? – Андрей допил кофе первым и тихонечко поехал.

– Да, подобное случилось с ученицей школы, где я училась.

Люба тоже допила кофе и, спокойно облокотившись на спинку сиденья, наслаждалась поездкой и общением. Настроение у неё было отличное. Впервые она ехала на переднем сиденье легковой машины, и не просто как пассажирка такси, а как подруга, как возлюбленная подруга известного артиста. Во всяком случае – таковой она себя ощущала.

– Надо же! Вы действительно очень талантливы, так расставили акценты, что простая житейская история превратилась в драму. Какая игра страстей, какой накал! – Андрей сыпал комплименты. – И на нас, артистов, ложится сложная задача – суметь в полной мере передать страдания бедной девочки, всю испорченность, весь эгоизм подлой душонки главного героя. Мне даже становится страшно, сумею ли я сыграть, как надо.

Люба была польщена обилием открытого восхищения – как самой пьесой, так и ею, как автором. И в знак благодарности, и не только, стала нахваливать самого актёра.

– Что ж вы так о себе? Вы – прима театра. Играете во всех популярных спектаклях. И как талантливо! Вас обожает зритель, и не только он, – Люба многозначительно замолчала. А потом, сделав вид, что сама смущена вырвавшимся признанием, опустив глаза, продолжила.

– Вас, наверное, и в Москву приглашали?

– Приглашали, но мне как-то неудобно бросать товарищей, – Андрей был сама скромность.

– Да вы что?! Каждый должен думать о себе. Нужны вы будете друзьям, когда вам перестанут давать главные роли.

– Что же вы так плохо о друзьях? Приходилось обжигаться?

– Да, и не раз.

– Расскажите, очень интересно. Мне лично с друзьями везло.

– А мне нет. Была у меня подруга, ещё с детства. Всё так сказать вместе, и в горе, и в радости. В школе вместе учились. Я всегда отличницей была, а она – бездельница. Понятно, мне приходилось помогать. В институт помогла ей поступить. А сейчас, когда ко мне слава пришла, зависть у неё ко мне появилась. Не порадуется за меня, злыдней стала.

– Да, не повезло вам. Всё, приехали. Вам где остановить?

Люба обиженно поджала губы. После тёплого общения и стольких комплиментов, она рассчитывала, по меньшей мере, на посиделки в кафе.

– Возле магазина, пожалуйста, – сухо ответила она

– Как скажете, – Андрей заметил перемену настроения девушки, потому поспешил добавить.

– Жена попросила сына из садика забрать.

Люба промолчала и, бросив: “Спасибо”,– вышла из машины.

От известия, что Андрей женат, настроение у Любы испортилось окончательно.

“Надо же, какая я невезучая! И здесь сорвалось!“ Глазами, полными слез, она смотрела на огни зажжённых фонарей, светящиеся витрины магазинов, на свет фар мчащихся по дороге машин, на прохожих, спешащих по каким-то своим делам, и до боли в сердце ощущала свою ненужность, своё одиночество.

Отчего же такая чудовищная несправедливость?! Когда же это закончится? Мне говорили: стань знаменитой, и тогда тебя будут любить… И что же? Я стала знаменитой, но почему ничего не изменилось? Почему? Что я делаю не так?

И от бессилия что-либо изменить, но испытывая страстное желание отомстить, она всё же отобрала чувство защищенности у тех, кто слабей её, со злостью пнув на асфальте горстку листьев, прижавшихся к друг другу в надежде вместе противостоять сильному порыву ветра и не быть разбросанными по одиночке, что означало бы для каждого из них неминуемую смерть под ботинками прохожих. И совершив это злодеяние, она быстрым шагом пошла к общежитию.

У самого входа она увидела Сергея.

– Серёжка, ты что здесь делаешь? – обрадовано воскликнула Люба. Настроение у неё, как стрелка термометра при высокой температуре, поползло вверх.